Наталья окрылилась надеждой.

Однажды поздним вечером Василий явился домой мрачным, как туча.

– Что-то случилось? – спросила Наталья, освобождая от детских вещичек на столе место для ужина. – Неприятности?

– Наоборот! – Василий устало откинулся на спинку дивана. – Твой доблестный муж задержал сегодня убийцу, и мог бы вообще ходить героем…

– И почему не может мой герой ходить героем, если он задержал злодея? – она попыталась перевести разговор в более лёгкий тон, но муж на это не среагировал:

– Всё кажется простым, Наташ, как милицейский свисток, когда дело только начинается, – задумчиво и устало проговорил он. – У тебя есть преступление, есть преступник, и нужно доказать его вину.

Так вот, пока ты злодея не знаешь, он – однозначный злодей, а когда идёшь затем по событиям, по людям, – всё оказывается уже не так однозначно, как в начале. Злодей и жертва вообще могут поменяться ролями.

История, которую он затем Наташе рассказал, была в духе времени.

***

Отсидев очередной срок, известный опорский рэкетир Коля Ботало, решил заделаться респектабельным предпринимателем Николаем Сергеевичем Боталёвым.

Он женился, основал на припрятанный перед отсидкой капитал торговую фирму, и действительно оказался способным бизнесменом: вскоре один за другим в городе стали открываться его магазины. Дело успешно развивалось, деньги прирастали, и Боталёв замахнулся на имущество посерьёзнее – решил прихватить молокозавод в окрестностях Опорска.

И тут его интересы остро пересеклись с интересами заместителя областного прокурора Вадима Афанасьевича Редько, который активно прибирал к рукам коммерческую недвижимость в регионе через подставную фирму, возглавляемую двоюродным братом.

В самый последний момент Коля Ботало, также на подставную фирму, выхватил у прокурора Редько прямо из-под носа контрольный пакет акций спорного завода.

Оскорблённый в лучших чувствах прокурорский чин, у которого под рукой была собственная банда отморозков, нашёл самый сильный аргумент в имущественном споре – он организовал похищение юной жены Боталёва. Её и предложили затем обменять на пакет акций молокозавода.

Пока шли торги, похитители, сидевшие где-то в лесу, на охотничьей базе, перепились и хором изнасиловали свою заложницу. Женщина той же ночью повесилась на спинке кровати.

Насильники сразу сбежали, а труп, вывезенный ими с охотбазы и наскоро спрятанный в лесу, случайно обнаружил егерь с соседнего участка.

Редько оказался в очень щекотливом положении.

Была наспех изобретена версия, где всё выдавалось за действия некой неизвестной столичной криминальной группировки. Но такое «фуфло впаривать» можно было кому угодно, только не Коле. Он быстро разобрался, чьё рыло в пуху, и лично прострелил прокурору голову…

Василию пришлось задерживать Боталёва. Он же первым его и допрашивал. Собственно, это не было допросом – Коля Ботало рассказал Рубахину всё сам и принял убийство на себя.

– Отметь, опер, я сделал это один! – заявил он. – Вот этой рукой!

Прямых доказательств причастности Редько к похищению своей жены Боталёв, естественно, представить не мог…

– Как ты думаешь, позволят мне их собрать, эти доказательства? – поинтересовался Рубахин, заканчивая свой рассказ.

– И ты хочешь добраться до виновных? – Наташа с ужасом прижала ладони к вискам.

– А причём тут «хочешь»? – муж устало пожал плечами …

***

Запятнать подозрениями репутацию областной прокуратуры капитану, конечно, не дали.

Василий это предвидел, и, пока дело находилось в его руках, пытался собрать как можно больше информации о криминальных связях убитого Редько.

Боталёв, сокрушённый страшной смертью жены, помогал ему, насколько мог – он вывел Рубахина на своего верного человека, старого авторитетного вора по кличке Крома. Через Крому весь разномастный, но эффективный боталёвский «аппарат» на воле стал работать на капитана, вопреки всем блатным кодексам.

Было бы, конечно, наивным полагать, что с другой стороны этого не заметят.

Последовал звонок из областной прокуроры начальнику УВД Опорска генералу Козлову. Генерал вызвал подполковника Старовского и спросил, почему так долго мурыжит он в своём отделе ясное, как божий день, дело по убийству Редько.

– Чтобы завтра всё было в прокуратуре! – приказал он, не принимая никаких объяснений.

– Ты, капитан, вечно ищешь то, чего никто не терял! – в свою очередь, орал на Рубахина подполковник. – А заодно и приключений на свою ж…! И на мою!

Василий знал, что возражать в этом случае бесполезно и молчал, рассеянно глядя в окно за спиной начальника.

– У дознавателей всё уже готово: Вадим Афанасьевич Редько – заместитель областного прокурора, который имел непосредственное отношение к предыдущей посадке Боталёва! – врал, не мигая, подполковник себе самому и подчинённому. – Боталёв – бандит-рецидивист и убийца, он мстил за свою посадку! Какие тебе ещё мотивы нужны?

Рубахин всё также молча смотрел в окно через голову Старовского.

– Завтра утром, с моим приходом, дело должно лечь вот сюда! – начальник ткнул пальцем в угол стола перед собой. – Свободен!

Василий вызвал Боталёва на последний допрос.

Ботало дураком не был. Осунувшийся, заросший рыжей щетиной, он выслушал Рубахина, мрачно усмехнулся и посмотрел на него с сочувствием:

– Ну и завязывай с этим делом, капитан! Спасибо тебе! – сказал он, вминая в пепельницу окурок сигареты. – Мне ты ничем не поможешь, а себе навредишь. С этой падалью прокурорской я уже рассчитался, и копать дальше нет смысла ни мне, ни тебе…

Василий нажал кнопку в столе, вызывая конвойного.

– Кстати, – заявил на прощание Боталёв, – если вдруг у тебя случится чего по-серьёзному, зови Крому – он поможет!

На следующее утро папка с оперативными материалами по делу Боталёва Н.С. легла на указанное место.

В практике Рубахина подобный «аборт» был не первым. И каждый раз это оставляло в душе очень мерзкое чувство и вызывало желание бросить, к чертям собачьим, своё неблагодарное занятие.

Но вертелась служебная карусель, одних подследственных сменяли другие, и новые дела затягивали с головой.

В этот раз Василий успокоился не сразу. На свой страх и риск он заехал в налоговую инспекцию и поинтересовался документами фирмы, зарегистрированной на имя двоюродного брата покойного Редько.

А у прокуратуры тоже везде свои глаза и уши, а уж в таких богоугодных заведениях, как налоговая служба, тем более.

Заместитель областного прокурора пришёл в ярость. В нарушение порядка, он не стал больше звонить генералу Козлову, а вышел прямо на Старовского.