– Ты готова?

– К чему? – Соображалка, проведя бессонную ночь, совсем отказала.

– Ехать. К родителям.

Я энергично закивала.

– Как скажешь.

Накинула легкую джинсовую куртку, намотала на горло шарф и вышла за дверь.

В метро и автобусе мы выяснили, что платит Рик, когда я, по личному идиотизму (иначе не скажешь), забыв об особенностях панковского характера, попыталась пройти к кассе. Чем ближе мы приближались к дому, тем дурнее возникали в душе предчувствия. И дело было не только в Бесе. Моя семья… моя семья – своеобразна.

Калитка распахнулась еще до того, как мы подошли. В проеме стояла низенькая суровая женщина и хмурила брови.

– Привет, мамочка, – улыбнулась я.

Мы прошли во двор.

– Мамочка, это Рик.

Женщина строго оглядела гостя с ног до головы.

– В каких отношениях вы с моей дочерью?

Я сдержала стон. Ну вот… Хана всем отношениям! Ну почему бы ей вежливо не поинтересоваться, скажем, происхождением столь странного имени?

– В близких, – невозмутимо изрек Бес.

Она прищурилась.

– Доброе утро, Рик. Татьяна Игоревна, можно просто «мама».

Он кивнул.

Я облегченно выдохнула и тут же снова напряглась. С лестницы, гремя цепями и вообще всяческим железом, сверкая выбритыми висками, на всех парах летело создание крайне не нежное.

– Ленуха! Ну ты дала! – Катерина резко затормозила рядом с новым лицом. Оглядела его с ног до головы. – Крутые бутсы. Ты кто?

– Катенька, это Рик. Рик, это моя младшая сестренка…

– Катюха! – протянуло создание ладонь с коротко стриженными темно-синими ногтями.

Мой панк молча кивнул, проигнорировав столь фамильярный жест.

– Пойдемте в дом.

Я осторожно взяла Рика за руку и потянула вслед за мамой. В гостиной на диване сидел папа и внимательно изучал очередной талмуд по истории.

– Здравствуй, папочка.

– Здравствуй, солнышко. – Папа взглянул из-под очков на моего спутника. – Здравствуйте, молодой человек.

Рик кивнул.

– Папочка, это Эрик.

– Вы из России?

– Да, – опередила ответ Беса я.

– Очень приятно.

– А теперь все за стол! – бесцеремонно скомандовала моя мама. – Эрик, вам к мясу салатик положить?

– Я не ем, – отчеканил он.

У меня свело челюсть в жутком предчувствии.

– Почему? – удивилась мама, до сего момента не ведавшая отказов.

– Мне не нужно есть, – последовало равнодушное объяснение.

– Мамочка, – начала я. – Ма-ам…

– Так не бывает. Каждому человеку нужно кушать, – возмутилась женщина, не подозревая о том, какая ей честь уже оказана, ибо мой панк никогда не считает необходимым что-либо объяснять.

– Я не человек.

В комнате повисла тишина, даже Катеринка оторвалась от перебирания многочисленных серег в правом ухе. Папа отложил книгу в сторону:

– А кто же вы?

Я прикусила нижнюю губу.

– Вампир, – пожал плечами Рик.

– Молодой человек, – начала мама, скептически поглядывая в мою сторону. – Вы уж меня, старую, простите, но…

Она не договорила. Рик молча подошел к Катеринке, достал из ее заднего кармана складной нож, разложил, скинул куртку с левой руки и полосонул по ней от запястья до локтя. По коже потекли струйки алой крови, он поднес руку ко рту и провел языком по ране. Кровь остановилась, рана на глазах затянулась.

– Да твою же… – всхлипнула сестренка.

– Не поминай мать всуе!

– Как скажешь, мамочка!

Рик спокойно слизал остатки крови, надел куртку. Я с тревогой наблюдала за мамой.

– Ага, – сказала растерянная женщина. Помолчала. – Ага. – Снова помолчала. – Ага…

– Мамочка, ты уже это говорила… – осторожно начала я.

– Не перебивай мать! Ну, так. Все идут есть. Катерина! Если ты распустишь свой дырявый язык, я оторву тебе твои дырявые уши и выкину всю одежду! А вы, молодой человек, посидите за компанию. Заодно расскажите, куда вы увозили мою дочь. Чувствую, по вашей милости она пропадала почти трое суток.

Рик не ответил. Он перевел взгляд на отца, невозмутимо изучающего необычного гостя.

– Интересно, – глубокомысленно изрек папа, поднялся и пошел на кухню. Я поймала чуть удивленный взгляд серо-желтых глаз.

– Нас трое, папа один, он привык относиться к жизни философски, – пояснила я.

– Это ты, типа, Ленухой питаешься? – встряла подошедшая сестренка. – Нож отдай!

– Да. – Бес протянул Катеринкино сокровище обратно.

Она вытерла лезвие о джинсы, сложила и убрала в задний карман.

– А в книжках пишут, что вы скрываете от людей свою сущность, – еле слышно шепнула я.

– Не от твоей семьи, – спокойно произнес Рик.

– Как…

– …скажу.

– Да.

Я что, стала часто это повторять?

Послезавтрак и недообед прошел, в общем и целом, намного проще, чем я ожидала. Пришлось долго разъяснять цепь произошедших с момента моего исчезновения событий, благоразумно опуская трупы и общение с маньяком, причем мама во время моих излияний упорно пыталась разговорить Рика, однако, как и следовало ожидать, совершенно безуспешно. После многочисленных тщетных попыток до мамочки наконец дошло, что задавать моему злодею вопросы, на кои отвечать он не намерен, – пустая трата времени и сил. Зато у папы с панком нашлась масса тем для беседы. Хищника живо интересовали все исторические события и географические нюансы. Катеринку интересовало исключительно каково это – быть чьей-то едой, о чем она и пыталась выведать каждые пять минут, склоняясь к моему уху, пока я зло не пообещала скормить ее Рику. Он услышал мое шипение, улыбнулся, повернулся к потенциальной пище и оскалился. Катька икнула и больше вопросов не задавала.

– А хотите увидеть Леночкину комнату? Я там со студенчества не меняла ничего, – ни с того ни с сего решила проявить доверие к гостю мама.

Гость кивнул.

– Второй этаж. Первая дверь справа, – без зазрения совести сдала с потрохами дочку.

Бес встал и потянул меня за собой. Я взмолилась, чтобы мы с комнатой уцелели, если вдруг обнаружится нечто неподходящее.

Поднялись, зашли в небольшое помещение с двумя окнами (родители при строительстве закладывали побольше света). Все здесь действительно осталось по-старому, будто и не съезжала никогда молодая хозяйка.