— Да! — выкрикнула я, охваченная удовольствием, сжимаемая крепкими объятьями Захара, который всё ещё продолжал двигаться.

— Повтори.

— Да, я твоя, — сейчас именно так и было, я принадлежала ему полностью. Даже моя фобия принадлежала ему, подчинившись, словно выдрессированный дикий зверь.

Мы так и уснули, закутавшись в объятья и в одеяло, слившись в целое. Пока с утра нас не нашёл мой сын, который иногда прибегал ко мне под утро в кровать.

— Мамочка?

— Мамочка, это кто? — голубые глазёнки широко распахнуты, любимый плюшевый Барбос прижат к груди. Никитка застыл, удивлённо рассматривая незнакомца в моей постели. Мне почему-то жутко стыдно перед моим трёхлетним малышом, такое ощущение будто я его подвела, допустив их знакомство именно таким вот образом. Захару, по всей видимости, тоже неловко. Натянув одеяло до подбородка, он в свою очередь с каким-то осторожным недоверием рассматривает ребёнка. — Мой папа? — кнопик удивлённо вскидывает свои бровки. Не меньшее удивление и на лице «папы».

— Да, — вдруг выдаёт Захар, охрипшим голосом. — Почему стоишь босиком на холодном полу?

Никита опускает голову, рассматривая свои ножки, шевелит пальчиками, затем снова вскидывает взгляд на Захара, и не говоря ни слова лезет на кровать, умостившись, между нами, поверх одеяла.

— Привет, — шепчет он, повернув личико в сторону того, кто представился папой, тут же сунув ему самое ценное — своего Барбоса. А у меня просто отняло речь от эмоций. Я не знаю, как реагировать, что сказать и как подыгрывать в этой ситуации. Конечно же я ни за что на свете не собиралась рассказывать своему сыну, даже когда он станет взрослым, кем на самом деле был его биологический отец, я не травмирую этой правдой своего ребёнка. Но и поведение Захара меня обескураживает. Поэтому я просто обнимаю это маленькое тельце, прижимая его к себе.

— А ты знаешь, что взрослые парни спят в своих комнатах в своих кроватях? — спрашивает Захар у трёхлетнего ребёнка тоном, вроде бы он вычитывает подростка.

— Захар, — делаю я большие глаза. — Это маленький мальчик.

— С мужчиной всегда нужно разговаривать по-взрослому, а не сюсюкать, — категорично отрезает он.

— Но ты ведь спишь, — простодушно замечает ему в ответ ребёнок, ставя в тупик взрослого дяденьку.

— Подловил. Я имел в виду, что они не спят со своими мамочками, это неприлично. Спать в одной кровати можно только с невестой или с женой.

— Или с Барбосом.

— Или так, до лучших времён, — отвечает ему Захар, пытаясь дотянуться до своих трусов, потому что под одеялом мы абсолютно голые. — Дружище, не принесёшь мне воды, там на кухне стоят…

Не дослушав, Никита пулей рванул на кухню, а мы тем временем, как застуканные школьники торопливо ныряем в одежду. Я пытаюсь прошмыгнуть в ванную, но Захар ловит меня за руку, заключая в объятья.

— А утренние нежности? — тянет он, целуя меня в шею. — Люблю твой запах. Вчера был обалденный вечер несмотря ни на что и такая же ночь. Ты со мной согласна? — прищуренные серые глаза, внимательно всматриваются, пробираются в душу, пытаются прочесть мысли, вычислить мои эмоции.

— Да, было …хорошо, — сдержанно отвечаю я, непонятно от чего смущаясь. То ли от взгляда, то ли от этих смелых прикосновений, то ли от мощной энергетики этого самоуверенного мужчины.

— По утрам тоже можно получать не меньшую порцию удовольствий, это настраивает и задаёт ритм на целый день, это сближает, подобная интимность сводит с ума, Злата, — вроде бы шепчет нежно, на так уверенно, что у меня опять подкашиваются ноги в предчувствии того, что он снова планирует сделать перестановку в моей жизни.

— Может быть. Но не тогда, когда у тебя есть маленький ребёнок. Это накладывает некоторые ограничения. Тебе, наверное, это сложно понять, но дети…

— Я не имбецил, я всё могу прекрасно понять и представить, — как же без властных ноток, включили босса. — Это легко решаемо живя под одной крышей и с постоянной няней в штате, которая не позволит ребёнку мчаться с утра или среди ночи в родительскую постель.

— Погоди, я что-то не врубаюсь. Ты ведь не клонишь к тому, что…

— А почему тебя это пугает? Я ведь дал ясно понять, что мои намерения очень серьёзны.

— Мы собирались идти маленькими шажками, Захар. А не прыгать семимильными! — я занервничала, пытаясь освободиться из его объятий, в которых начала задыхаться.

— Я не говорю, что вы переедете ко мне прямо сегодня. Нужно ещё многое подготовить. Но нам ничего не помешает узнавать друг друга маленькими шагами и под одной крышей. Согласись, это будет очень удобно. Вместе на работу, вместе с работы, за порядком в доме и на кухне следит нанятая домработница, за ребёнком ухаживает няня и тебе не нужно перетруждаться. У нас будет больше времени, чтобы проводить его друг с другом. И я имею в виду не только постель. Это и посещение мероприятий, куда меня часто приглашают и куда я хочу ходить со своей девушкой. Концерты, выставки, рестораны. Просто в конце концов махнуть куда-нибудь за границу на выходные. Я предлагаю тебе вздохнуть на полную грудь. Или дрожать и покрываться пятнами намного приятнее и привычнее? — отпустил он меня, вот только из объятий, а от этого взгляда мне уже не вырваться.

— Нет, я и сама устала от своих фобий. Но такие перемены даже нормальному человеку покажутся стремительными и волнующими.

— Ну, такой я человек.

— А если … если у нас ничего не выйдет? В жизни, как мы с тобой знаем, бывает миллионы вариантов. Будешь держать нас в заложниках?

— Нет, лучик, силой я тебя удерживать не стану. Просто постараюсь, чтобы у нас всё получилось.

— Ты меня пугаешь, этой своей напористостью. Бульдозер, — вздыхаю я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Это хорошее качество, помогает добиваться в жизни поставленных целей. И ещё кое-что хочу сказать, — Захар специально выдержал подчёркивающую паузу. — Когда мы поженимся, я намерен усыновить твоего мальчика и так же принимать участи в его воспитании. Так вот, не стоит подрывать мой авторитет и вставать на защиту своего обожаемого чада, потому что он тебе кажется маленьким и над ним нужно трястись. Я ведь не собираюсь его обижать, я хочу, чтобы из него вырос достойный мужик. Поэтому прошу, будь на моей стороне, когда вопрос воспитания встаёт ребром. И если ты надумаешь мне перечить, то не делай это при нём. Это важный нюанс. Идёт?