не сбываются. Как правило, дело происходит каким-то третьим путем, даже если результат получился вполне ожидаемым. Таково проведение «Великой Ра», — думал сам Луис, повторяя вбитые школой понятия о окружающем мире.

Поскольку Инквизиция доверила Люису вести процесс обучения, значит тот груз знаний, который способен нести Луис Перес — достаточно большой. Поэтому в личной электронной библиотеке их семьи было много книг. В большинстве, это были книги по физиологии, психологии, педагогике и всякой теории спорта. Именно за такую книгу и засел Луис в ожидании Энри. Выбранная перед этим в моноблоке музыка, была из старых перуанских. Такую часто слушала Энди и Луис к ней привык, как к своей. Во всём, что окружало Энди был налет южноамериканского. Даже облик Энди и Энри был под стать этой музыке. Их мама и папа были испанцами, но приехали в Испанию именно с южной Америки. Луис видел их фото и замечал, что Энди и Энри не очень-то и похожи на своих родителей. Особенно на своего отца. Энди, по какому-то поводу даже сказала, что папа у них не родной, что мама этого никогда не скрывала и все такое. Данные факты поставили жирную точку в интересе Луиса к данному вопросу. Насколько знал Луис, семья, в которой выросли двойняшки, была счастливой и вполне удачливой. Папа — химик, сделавший очень много для создания Великого Инкубатора. Энди и Энри, в свою очередь, доказали, что могут нести груз знаний в большей мере, чем многие другие. Энри выбрал стезю специалиста в вопросах стандартизации. Энди стала бухгалтером-экономистом высокого уровня. НЕ каждому доверят работу в рабочей смене Великого Инкубатора. Незачем уточнять то, что в общем то не так и важно.

Чтение вырвало его из действительности и колокольчик звонка прозвучал неожиданно. Отперев дверь Луис обнаружил там Энри и носильщика-люса с двумя чемоданами. Люс внес чемоданы и, поблагодарив за оплату, убежал к своему велотакси.

— Ну, Энри, надолго к нам? Командировка? — осторожно поинтересовался Луис.

— Нет, не командировка, но от вас завтра-послезавтра съеду. Не переживай.

— Да нет, живи сколько угодно…

— Луис, ну я же знаю твою любовь к одиночеству и комфорту. Все нормально, я сам такой. Лишние люди в квартире, пусть даже родственники, меня самого напрягают. Может из-за этого я до сих пор и холостой. Сходил к шлюхе-люске, или домой такую заказал — все нормально. Свобода для меня, это главное в жизни. Не готов я к семейным узам.

— Ладно, разболтался. Твоя комната крайняя. Раздевайся, принимай душ и приходи на кухню.

Дом, в котором жили Луис и Энди, был построен относительно недавно. В нем душевые кабинки, кухни и туалеты были не общими на этаж, а имелись в каждой квартире. Абы-кого в нем не селили. Луис преподавал самим инвам, а Энди работала в Инкубаторе. Такими соседями гордятся. Однако, во всех домах этого огражденного района, жили важные для инквизиции гражданские специалисты. Тут такими соседями не удивишь. Район был удобным и в нем имелись аж две остановки общественного транспорта. Рядом с домом находился особый монастырь Инквизиции. При монастыре имелась хорошая школа для детей гражданских лиц. Кроме этого в районе был парк с небольшим прудом, несколько относительно хороших магазинов и баров. Был свой, районный, дом хорового пения. Так что на субботний молебен не надо было ехать далеко. Даже в столице такое удобство бывает не везде, что уж про периферию говорить.

Большинство жителей района работали в департаментах Инквизиции и госучереждениях. Район охранялся особым образом. На остановках, не жителям района выходить было запрещено. За соблюдением правил нахождения гражданских лиц в местах ограниченного посещения (к каковым относился данный район проживания), следили специальные охранники-люсы. Был патруль, контролеры в транспорте и контролеры на остановках. Никакое такси, или рикша-люс, без предъявления нужной бумажки, вас даже и не повезет в такое место. Необходим пропуск, либо приглашение, которые оформляется в любом монастыре Инквизиции. Также пропускаются командировочные и тому подобные лица. Так что если хочешь кого-то пригласить в гости — шагай в монастырь заранее. Во многих местах Европы действовали подобные правила. Сейчас проще, но год десять назад, за нарушение правил посещения «ограниченных мест», могли и на костер отправить. Перед костром же следовали кропотливые разбирательства. Иногда, уже после этих самых разбирательств, человек оставался инвалидом на всю жизнь. Порядок в Европе наводился жесткой рукой. До сих пор вид трех человек в балахоне (монахов Новой инквизиции) навевает страх.

По всей Европе настроены Дома хорового пения. В субботу, перед одним из молебнов (которые проводились раз в два часа с 600 до 2300) инквизиторы проводят прилюдные порки и прочие мелкие наказания провинившихся жителей конкретного района. Напыщенно и приукрашено, с выдумкой и тотализатором. Иногда, для толпы выставляю бесплатный чай, пиво или даже кофе. Так что само объявление о порке, отрезании уха, отрубании пальца и пр. обеспечивает присутствие большого количества людей. Люди сходятся и съезжаются со всех окружающих данный Дом хорового пения районов.

Монахи Инквизиции по одному не ходят. Внутри этой организации действуют жесткие порядки. Среди тех, кого за мелкие провинности подвергают порке в домах хорового пения, часто бывают и монахи. Исключений нет. Самое интересное, что в объявлении о прилюдном наказании не пишут, кого именно наказывают. Пишут только названия возможных экзекуций. Так что тотализатор начинается сразу после проявления объявлений. Все бары города и Дома хорового пения начинают принимать ставки на то, не монаха ли наказывают. Какое именно наказание будет написано в записке, которую достанут из прозрачного барабана. Таковы они, устои современной цивилизации.

Через 15 минут, свеженький Энри вошел в кухню. На нем был разноцветный халат, из похожего на шелк материала, с дикой гомерической раскраской. Среди всяких геометрических фигур на нем встречались маленькие черепа и скелетики. Причем все они были тоже разноцветными. Энри шагал босиком, оставляя после себя мокрые следы.

— Энри, ну и халатик у тебя. В глазах рябит просто.

— А? Веселенький… да!

— Такие в дурдоме выдают? — насмешливо поинтересовался Луис.

— В дурдоме, только от вида этого халата, все дурики просто убились бы об стену. Или загрызли бы друг-дружку живьем. Этот халатик не для слабонервных!

— Ты где такой выкопал?

— Подруга подарила. Я тут с полячкой познакомился. Она к нам документы приезжает оформлять. Разрешения всякие, на экспорт-импорт. Она блондинка! Натуральная! Вымирающий вид людей, — с улыбкой утвердил Энди, подняв указательный палец правой руки вверх.

— Ну, не такой и вымирающий, прям. Пройдись по столице.

— Как раз в столице такие и живут. А у нас, в захолустье, блондинку еще поищи.