Мы еще несколько минут болтаем, и я уже собираюсь уходить — но тут вспоминаю, что забыла сказать еще кое о чем.

— Сегодня придут оценивать дом. Некто по имени Жиль.

Я смеюсь; Каролина, похоже, отлично представляет, чего можно ожидать от агента по продаже недвижимости по имени Жиль.

— Я не разобрала фамилию, какая-то… выразительная.

Внешность наверняка тоже. Такой… Жиль.

Она ободряюще улыбается.

— Помнишь, я назвала свою внутреннюю диверсантку Азой Зель?

— Конечно, помню. — Каролина громко смеется.

Звучит похоже на «Азазеля», это всегда ее забавляло.

— Так вот, утром она снова прорезалась. Я разбирала барахло, которое мне теперь велико, готовила посылку для благотворительных организаций, — а она шептала в ухо, советовала немного подождать: может, я снова дорасту.

— А ты?

— Вещи собраны и упакованы, у Азы новый нарядный кляп.

Каролина громко смеется, и я понимаю, что никогда прежде не слышала ее смеха. Довести до смеха своего психотерапевта… Наверное, и впрямь в моей жизни настал новый этап.

— Знаешь, не могу сказать, что мне совсем не больно, но я приспособилась. Раньше в груди постоянно сидел тяжелый ком, а теперь я уже не думаю о случившемся день и ночь.

Она пожимает плечами:

— Прошло время… Оно многое может исцелить.

Даже самую сильную любовь.

— Мне нравится, как я живу. Мне было очень хорошо с Адамом, сейчас его нет, но жизнь все равно хороша. Я справлюсь. Знаю, что справлюсь.

Протягиваю Каролине руку. У нее теплое и искреннее рукопожатие. Она улыбается:

— Моя дверь всегда для тебя открыта.

Мег сердится на меня — говоря по-честному, даже бесится — по двум причинам. Во-первых, я попросила ее помочь мне составить резюме, а она ответила в том духе, что искать реальную работу для композитора-песенника — полная безнадега. Я засмеялась и сказала, что собираюсь спуститься с небес на землю, поскольку ее отцу в один прекрасный день наскучит игра в Дон Кихота и он перестанет меня содержать.

Какой удар по ее оптимизму! Плохая мать.

Вторая причина в том, что я выставила дом на оценку. Когда в ответ на ее гневную тираду я повторила рассуждения про реальный мир, она пришла в ярость. Я раньше и не видела ее в таком состоянии.

Самое время на пороге нарисоваться Жилю, агенту по недвижимости.

В дверь звонят, и я с удивлением встречаю у входа Карен. Утром она уехала вместе с Беном, заявив, что подбросит его до метро.

— Так вышло, — говорит она. — Я добралась до дома и подумала, что, наверное, стоило остаться у тебя на уик-энд. Решила сделать сюрприз. В общем, я вернулась. Три билета в «Одеон», восьмичасовой сеанс, новый фильм с Морганом Фрименом. Ты, я и Мег.

Она протягивает три бумажки, тараторя, что если собраться быстро, то можно успеть съесть по пицце и что на ужин у нее тоже есть купоны.

В этот момент к двери подходит мужчина.

Я мягко отодвигаю подругу чуть в сторону, чтобы встретить нового гостя.

— Жиль?

— Миссис Холл? Рад встрече. Да, я Жиль. Какой красивый дом!

— Спасибо. Входите, пожалуйста.

Краем глаза слежу за Карен, которая застыла с билетами в руке и с выражением ужаса на лице.

— Рот закрой! — шиплю я ей за спиной Жиля.

— Ты продаешь дом?!

Я подталкиваю ее к кухне, а Жиль в это время, остановившись в прихожей, читает мою надпись.

— Ну, это… — мямлю я, — потом объясню.

Запихиваю Карен на стул за стойкой, свирепо сверкаю глазами — молчи! — и несусь обратно в прихожую.

— Все недосуг замазать. В смысле, когда я позвонила и вы сказали, что можете прийти сегодня, я…

в общем, я собиралась закрасить это место, но, раз уж вы пришли для оценки… пусть пока остается.

Жиль кивает. Он очень хорошо выглядит. Вовсе не хлюст, а приличный мужчина. Костюм в светлую полоску, аккуратная стрижка. Производит впечатление человека, недавно демобилизовавшегося из армии.

Судя по виду, ему за сорок. По какой-то необъяснимой причине мне жутко хочется посмотреть на его безымянный палец.

Обручального кольца нет. Отлично.

Даже полоски от кольца нет. Еще лучше.

Он ловит мой взгляд.

— Мне тоже нравятся фрикадельки от «ИКЕА», и я ненавижу хрен. Здорово. — Он кивает на мою настенную роспись. — Я бы не стал замазывать.

Тут я решаю, что уже слегка влюблена в Жиля.

В кухне Карен гремит чайником.

— Будете чай или кофе?

— Спасибо, ничего. Я и так оторвал вас от дел.

Просто покажите мне дом, ладно?

— Конечно. Давайте начнем сверху.

Жиль поднимается следом за мной. А я испытываю легкое сожаление от того, что на мне обычный наряд «для работы»: джинсы и футболка. Он оглядывается на хлопочущую в кухне Карен.

— Кстати, хороший фильм, я смотрел в понедельник.

Отличный триллер, вам понравится.

Карен, что ей вообще-то не свойственно, немедленно расцветает и улыбается в ответ.

Я все утро занималась уборкой как проклятая. Поэтому, когда мы заходим в комнату Мег, я прихожу в ярость.

— Простите. Моей дочери девятнадцать. Она на несколько дней приехала из университета…

Я смотрю на разбросанную по постели и полу одежду.

Назло ведь сделала, не иначе. Как еще не догадалась размазать «Нутеллу» по стенкам ванной?

— Пустяки. — Жиль даже не поднимает голову от блокнота. — Не извиняйтесь. У меня самого две дочери-подростка, и, кажется, они унаследовали какой-то неправильный ген: не выносят, когда убрано.

Значит, все-таки женат…

— Они со мной только по выходным. Три дня — и моя квартира начинает выглядеть как кладовка в магазине секонд-хенда.

Разведен…

— Сколько им? — спрашиваю я.

— Шестнадцать. Близняшки, Амели и Бриджит.

Их мать француженка, — поясняет он.

Я киваю и веду его дальше.

— Большая спальня. Моя то есть.

Я хочу, чтобы он понял: комната принадлежит только мне. Мне одной.

«Эй, Жиль, посмотри! Я свободна!» Психотерапевтические сеансы с доктором Гетенберг подталкивают меня произнести это вслух. Мне хочется поинтересоваться, изменял ли он жене и связано ли с его изменами то, что они больше не вместе? Я хочу узнать, какой он человек: добрый, злой? Стоит ли мне тратить на него время? Ведь первый раз за двадцать с лишним лет я с интересом смотрю на чужого мужчину.