– Пожалуй. – Мне не хотелось ее обнадеживать: лишняя осторожность сейчас не помешает. – Ни Беххарт, ни Лиз с этим не справились.

– И что же теперь? – Бусины грустно зазвенели. – Проверять каждый подарок? Если там есть оружие, кто сказал, что там нет… я не знаю чего: ложек, стульев, дверных ручек…

– Стоп! – поднял руку Гвальд. – Давай начнем с того, что никто никого не собирается убивать. И не собирался. Гвизарма попала к Трубе совершенно случай…

Гвальд осекся и замолчал.

Он не был бы Щитом, если бы не усомнился в своих собственных словах.

Я некстати подумал: а ведь он, наверно, должен нравиться женщинам. Серьезные светло-серые глаза, длинные, чуть вьющиеся волосы оставляют уши открытыми и мягко спускаются на плечи… Борода придает ему солидность и надежность, которых так порой не хватает в нашем с ним возрасте…

Впрочем, Гвальд старше меня на целых тридцать два года.

– Мальчики, – смешно пискнула Фиона. Она никогда нас так не называла, но сейчас ее слова не вызвали у меня веселья. – Это что же теперь будет?

– А что было, когда в сто двенадцатом коридоре нашли Когтистый Сундук? – попытался я ее успокоить. – Или когда половина клана Кипящего Озера лежала в бреду, подхватив лебяжью лихорадку, а другая половина не знала – то ли бежать куда глаза глядят, то ли ухаживать за больными? Или когда Драг Шило в безумии перебил всех своих Щитов, а потом, на сладкое, покончил с собой? Моя королева, даже мы кажемся тебе древними, но ведь Хорверк куда старше, чем все ныне в нем живущие, вместе взятые…

– Ну это ты махнул! – впечатленно пробормотал Гвальд.

– Ладно, не все, эко дело, – согласился я. – Словом, даже если бы гвизарма заквакала, а потом еще и исполнила на столе танец отчаявшихся вепрей, я бы и то не стал смотреть на жизнь столь трагично!

– А есть такой? – Фиона уже улыбалась.

– Конечно, – важно проговорил я. – Как же много ты еще не знаешь! Раз в год главы кланов собираются в Саду, обнажают свои тела, оставляя лишь украшения, берутся за руки и под плавные звуки скрипок…

Оглушительный хохот Гвальда испортил все дело. Наверно, вообразил, как Терлест от души отплясывает в компании со всеми остальными.

– Ну тебя, – повеселела Фиона – Но вы все-таки проследите, чтобы эта гвизарма хранилась в надежном месте. И поговорите с Вьорком, чтобы он усилил охрану новых туннелей.

– Будет сделано, моя королева, – поклонился Гвальд.

Из прихожей послышался удивленный голос Стради. Через минуту Щит заглянул к нам в комнату:

– Фиона, посланец от короля.

– Опять?! – не удержалась королева, явно представив себе, что Вьорк надумал устроить еще одну публичную церемонию.

– Он просит прийти – одного из твоих Щитов. Гант мертв.

Королева коротко вскрикнула и зажала ладошкой рот.

– Убит? – деловито поинтересовался Гвальд.

– Не знаю. – Стради вновь был в своем немногословном амплуа. – Я попросил гонца разбудить Тиро.

– Пойдешь ты, Мэтти. – Фиона уже взяла себя в руки. – Заодно попроси Крадира, если он там будет, присмотреть за гвизармой. Только так, чтобы муж не слышал: не стоит его волновать.

А неплохо все же, что королева отправила к Трубе именно меня! Поболтать – оно, конечно, и с Гвальдом можно, а как дело делать…

Недавнее расслабленное настроение улетучилось без следа: Вот уж не думал, что Щитам выпадет так часто встречаться со смертью. И что нам придется стать не только советниками и почетным эскортом королевы, но и ее защитниками.

Теперь, когда Ганта не стало, я бы уже не рискнул с чистой совестью сказать, что гвизарма попала в руки короля случайно.

Ланкс встретил меня у дверей и проводил в оружейную. Трубе мало приходилось воевать, однако оружейную он содержал в порядке, то и дело пополняя ее лучшим из того, что выходило из наших мастерских.

Крадир и Беххарт уже были здесь. Беххарт задумчиво теребил пояс, вглядываясь в лица короля и его сына, Крадир же, напротив, был энергичен и собран, хотя и сумрачен. Перед ним на ковре лежало тело Ганта, на заднем плане маячили Айрант и Цорр.

Вполголоса всех поприветствовав, я приблизился к телу. Неярко горящие светильники заставляли Ганта казаться старше, нежели он был. Лицо главы Гильдии первопроходцев искажал страх. Жуткий предсмертный страх.

Хорверк не так мал, как порой кажется людям. Не скажу, что знаю его вдоль и поперек, но я все же и не Лур Три Кармана, надумавший выбраться из дома лишь через триста восемьдесят два года после посещения Храма Дара. Однако представить себе, чего (или кого) у нас можно так испугаться, я не мог.

– Магия, – услышал я шепот Крадира.

Не исключено. Хотя, на мой взгляд, мы и так списываем на колдовство больше, нежели следует. Все странное, таинственное, удивительное. Достаточно сказать «магия», и других вопросов уже не возникает.

К моему удивлению, Беххарт покачал головой:

– Это не магия. Одно из человеческих божеств. Ты доигрался, Труба.

Это был их старый спор. Любопытно, что более всех противился приглашению в Хорверк чародеев и особенно жрецов именно Беххарт. И отнюдь не из вечной гномьей косности и консерватизма, как думали некоторые. «Допускать под горы силы, которые не можешь контролировать, все равно что распахнуть клетку с тигланом», – из раза в раз повторял он. Обычно Труба только хмыкал и говаривал: «Не дело внуку идти против деда. А тиглан там или бий-но, это мы еще посмотрим». Однако на этот раз король вздрогнул:

– Ты так думаешь или ты в этом уверен?

Мне показалось, что Трубу недавно подняли с постели: нерасчесанная борода была небрежно заткнута за пояс, а пуховые тапочки на ногах странно смотрелись с наброшенным на рубаху камзолом.

– Уверен? – хмыкнул Беххарт. – Уверен-то я, друг мой, лишь в одном. В том, что никто из нас не расскажет тебе, как умер Гант.

– Где его нашли? – тихонько спросил я у Крадира.

– Неподалеку от покоев Трубы, в коридоре. Должно быть, шел к королю.

– Мэтт, – устало проговорил Вьорк, – я не хотел лишний раз беспокоить Фиону, но нам будет важно все, что она сможет рассказать про тот день. Все. Как и любой, кто имел возможность перекинуться с Гантом хотя бы парой слов.

– Я попрошу, чтобы переговорили как можно с большим количеством народа, отец, – пообещал Крадир.

– Хорошо. Завтра днём я встречусь с Хийнмом, он еще не уехал. – Взгляд Вьорка задержался на королевской секире, дремавшей подле его доспехов. – И я не уверен, стоит ли нам по-прежнему делать вид, что ничего не случилось. Беххарт, у меня есть предчувствие, что Крондорн нас не защитит.

– Я буду молиться, мой король, – почтительно ответил старый жрец.