представления о древних, принесёт в Академию новые деньги, а с меня снимут штрафы и выговоры.

– А-а, вот оно что! – сказал Жак. – Так бы сразу и сказал. А постоянным заведующим кафедрой тебя не назначат?

– Возможно, – признал Питер. – Скорее всего.

– Прямо камень с сердца, – сказал Жак. – Ты, оказывается, просто пещерный карьерист. Это я понимаю и даже приветствую. А эффектус – это я не понимаю и, конечно же, не приветствую.

– Я не знаю, что ты там себе вообразил, – сказал Питер. – Она просто выйдет после того, как я закончу, и слушатели будут задавать вопросы мне и ей.

– Она будет одетая? – спросил Аслан и ловко, почти не меняя позы, уклонился от ботинка, который немедля швырнул Жак. Ботинок тяжко шлепнулся у входной двери.

– Разумеется, – сердито ответил Питер. – Это будут научные вопросы. По теме доклада.

– Ага, как же, по теме, – сказал Жак. – «Что вы думаете об энергетике древних и замужем ли вы». «Как вы оцениваете прогресс и что вы делаете сегодня вечером».

– Ты меня поражаешь, независимый куратор, – произнёс Аслан. – Уж не ревность ли это?

– Я защищаю её честь и достоинство, – сказал Жак. – В отличие от вас.

– Сделаю тебе пропуск на конференцию, – пообещал Питер. – Будешь охранять её на месте.

– Мне тоже сделай пропуск, – потребовал Аслан. – Я тоже буду её охранять. От вас обоих.

– Так о чём твой доклад? – повторил Жак сварливо.

2

…Питер закончил, закрыл папку с докладом, полюбовался на доску, увешанную графиками и исписанную мелом.

– Ну, примерно вот так и расскажу.

Жак и Аслан молчали. Через полминуты Питер обеспокоенно спросил:

– Эй, вы чего?

– Они были сумасшедшие, – проговорил Аслан. Глаза у него были расширенные, он смотрел в одну точку куда-то мимо доски. – Напрочь.

– Гении, – поправил Жак. – Титаны.

– Мне не верится, если честно, – голосом кающегося грешника сказал эвакуатор. – Там, вообще, всё правильно? – Хотя выкладки с формулами и графиками были у него перед глазами. Питер вытер руки от мела тряпкой, поправил свой парадный галстук и, прокашлявшись, ответил:

– Да. Всё правильно.

– КПД сто двадцать процентов, ты про это? – спросил Жак, крутя в пальцах карандаш. – Ну да, я прикинул тут. Если хотя бы на пять процентов ниже – то двигатель получается нерентабельным.

– Ну ещё бы. Стоимость топлива…

– Стоимость топлива я взял из работ Виннэ и Пеллье, – солидно и совершенно некстати пояснил Питер.

– О-о, – Жак кивнул. – Авторитетно.

– Ты читал Виннэ и Пеллье?

– Нет, – сразу ответил Жак. – Я верю твоей придыхающей интонации, когда ты произносишь эти фамилии.

– А такое вообще бывает – КПД больше ста процентов? – спросил Аслан. – Что нам говорит господин Лавуазье и его закон сохранения?

– Если считать как у него, то теоретически – да, бывает. Сравнительная формула.

– А теперь – и практически, значит, – сказал лейтенант эвакуации. Он все еще пребывал в некоем остолбенении.

– Исторически, а не практически, – сказал Жак. – Рабочего экземпляра двигателя у нас нету. И скорее всего, не будет.

Они помолчали. Затем Жак, который был наиболее практичным, сказал:

– Значит, после этого, – он кивнул на формулы, – эти деревянные лбы из министерства сидят с разинутыми ртами…

– Как мы сейчас, – вставил Аслан.

– …как мы сейчас. А ты, не спеша, скромно опустив глазки, говоришь… Что ты говоришь? – спросил он у Питера.

Тот снова прокашлялся.

– Дамы, господа, – начал он негромко, но очень торжественно, – это еще не конец моего доклада. Позвольте представить вашему вниманию, – здесь его голос ликующе зазвенел, – живую свидетельницу эпохи великих, эпохи гениев, эпохи титанов!

– …и полных психов, – пробормотал Аслан. Жак сделал ему страшные глаза.

– Нони Горовиц! – провозгласил Питер и начал хлопать ладонью о папку с докладом.

– Как в цирке, – пробурчал Жак, не удержавшись. – «Нони Горовиц и вопросы из зала».

Аслан, в свою очередь, показал ему кулак.

– Who’s calling me? – раздался голос сверху. Женский голос со странным мягким выговором, который вызывал у Питера смутные воспоминания о другом голосе; о тепле; о веселье; о беззаботной радости. Все трое подняли головы. У дверей большой комнаты на втором этаже, опершись на перила, стояла свидетельница эпохи титанов, древняя, но очень молодая девушка, проспавшая в саркофаге без малого триста лет, но, похоже, сохранившая свежесть облика и восприятия… Опять она мне снится, думал Питер, за что же мне это, почему. И опять ранит моё сердце, думал Жак, снова и снова, и знаете что? – а пусть так будет всегда. Аслан же просто смотрел и ни о чем не думал, ни мыслишки не было в его смуглой голове, лишь на лице у него проступало странное выражение, как будто он только что вспомнил нечто очень важное.

– Спроси её, как ей моя комната, – сказал Жак.

– Твоя? – удивился Аслан.

– Кто там живёт, того и комната, – ответил свободный финансист.

– В данный момент там живёт мисс Нони, – учтиво, но твёрдо заметил Питер. И спросил по-английски: – Жак спрашивает, как вы расположились.

– Не очень, если честно, – ответила Нони. – У вас тут многого не хватает.

– Что она говорит? – озабоченно спросил Жак. – Что-то не так?

– Не говорите ему, – попросила девушка Питера. – И Аслану тоже не говорите.

– Хорошо, – сказал Питер. – А чего вам не хватает? Мы можем купить.

Нони серьёзно посмотрела на него.

– Питер, я не могу вам этого сказать. Это сугубо женские вещи.

– Что она говорит? – потребовали уже Аслан и Жак вместе. – Пит! Почему ты красный?

– Нам нужна горничная, – сказал Питер хмуро. – Или камеристка, не знаю точно. В общем, сугубо женская прислуга.

– Нам? – снова поразился Аслан. – Хотя…

Не договорил и задумался.

Жак встал.

– Я скоро. – И вышел.

– Where did he go? – встревоженно спросила Нони. – Is anything wrong?

– Да всё в порядке, мадемуазель, – ответил Аслан. – Он пошёл искать вам горничную.

– Ты что, понимаешь её? – удивился Питер.

– Да было бы что тут понимать. «Хи» – это «он». А про «всё в порядке» можно определить по лицу и голосу.

– Ты способный, я смотрю.

– Я французский изучил примерно также. И тоже быстро.

– Он пошёл искать для вас горничную, – сказал Питер по-английски. Нони кивнула и сказала:

– Спасибо. Передайте ему, что он очень милый. И вы тоже очень хороший, и вы, – последнее адресовалось лейтенанту эвакуации. Аслан очень элегантно поклонился. Девушка рассмеялась и сделала книксен. – Но мне всё равно нужна новая квартира, поближе к театру.

3

Конференция была на следующее утро, в десять часов. Вечером Питер, не зная чем заняться, поскольку у него было всё готово и отрепетировано, начал менять свой парадный галстук, ежеминутно консультируясь с каждым, кто попадался ему на глаза, поэтому в результате все, включая и добросердечную Нони, попрятались по своим