Джек слишком быстро заскользил вниз и приземлился на землю более жестко, чем намеревался. Но он был вознагражден. Джулиана приложила руки ко рту и сделала шаг в его сторону.

– Ты ударился? – спросила она.

В ответ Джек усмехнулся.

– Не очень сильно, – соврал он, скрывая правду об ушибленном колене и занозах в ладони. – А сейчас позволь мне взглянуть, как омела смотрится в твоих волосах. – Джек поднял одну веточку.

Ничего не подозревая, Джулиана подошла к нему ближе. Она действительно невинна или покорилась неизбежному, подумал он.

– На мой взгляд, есть только один способ проверить ее действие, – сказал Джек, поднимая глаза и медленно возлагая омелу на голову Джулианы.

Ее губы были так же холодны, как и щеки. Свободной рукой Джек обвил ее талию и встал напротив нее. Она была крошечной и очаровательно женственной. Возможно, им не следовало дальше углубляться в лес. Он украсил ее голову омелой меньше чем за неделю до Рождества, все знали, что он ухаживает за ней и об их помолвке будет объявлено во время праздника. Не похоже, что ее брат собирается кинуть ему в лицо перчатку. Джек раздвинул ей губы и коснулся их языком. Джулиана с силой уперлась в его грудь и отступила. На мгновение, несмотря на умение держать себя в руках, в глазах Джулианы отразился ужас.

Джек подумал, что должен быть терпеливым и нежным, и опустил руки. Но как он мог исполнить свои намерения? Он отчетливо представил себе, как она застынет, когда он придет к ней в ночь свадьбы. Без сомнения, ей нужно приучить себя к мысли об исполнении супружеских обязанностей и открыться ему. Ему только следует набраться терпения.

– Извини, Джулиана, – сказал Джек. – Ты не осведомлена о подобных поцелуях?

– Я… Мне кажется, кто-то нас зовет, – ответила она, отводя взгляд. – Я ничего не понимаю, простите.

В этот момент кто-то подошел к ним. Это опять была маленькая дочь Красотки.

– Жаклин, – проговорил Джек, – ты пришла, чтобы помочь нести омелу? Только что я проверял ее действие на мисс Бекфорд. Знаешь, для чего она служит?

– Да, – ответила девочка. – Мы всегда вешали дома одну ветку, чтобы целоваться,

– В самом деле? – Джек улыбнулся ей, не сердясь за то, что она появилась так некстати. – Я проверял омелу на мисс Бекфорд. Могу я повторить испытание на тебе?

– Да, – сказала Жаклин и подняла голову, когда он положил веточку омелы на ее волосы.

Он хотел прикоснуться к ее щеке, но она подставила губы. Джек мягко поцеловал их и снова улыбнулся, все еще обнимая девочку:

– Это прекрасно действует, правда?

– Верно, – произнесла она, снимая с головы веточку. – Тетя Энн говорит, что фургоны скоро прибудут, а ее муж уже разжег огонь.

Джек подал Джулиане руку.

– Мысли о костре и горячем питье чрезвычайно привлекательны, не так ли? – поинтересовался он.

Перед тем как Джулиана и Жаклин взяли его за руки, Джек бросил взгляд в направлении огня и заметил Красотку, одиноко стоявшую между деревьями. Она прижимала руку к губам и смотрела на него. Изабелла резко повернулась и присоединилась к остальным, а он в сопровождении Джулианы и Жаклин последовал к костру.

Сбор возле костра проходил весело. Загрузив фургоны зелеными ветками, все встали вокруг огня, пили горячий шоколад, грелись, протягивая руки к костру. Затем пели рождественские гимны, пока слуги собирали в коробку пустые чашки и кувшины и складывали их в фургон, чтобы увезти домой. Все вдруг ощутили, что до наступления Рождества осталось совсем мало времени.

– Несколько дней, – прошептала Китти.

– Сколько ночей? – хотел знать Марсель.

Дети первые вспомнили про развлечения. Большинство сгруппировалось около Дэви, старшего по возрасту, и спустилось к озеру, чтобы бросать в него камни и ломать лед. Стэнли, Селия и Фредди пошли за ними, желая убедиться, что никто из них не собирается выйти на лед.

Констанс и Пруденс вместе со своими мужьями направились к дому. Бертран и Говард решили зайти в лодочный сарай и пригласили Роуз и Джулиану составить им компанию.

Джек оказался возле Изабеллы.

– Пойдем, – отрывисто сказал он и добавил, опасаясь, что кто-нибудь его услышит:

– Не согласитесь ли прогуляться у озера перед возвращением домой? Вы сможете увидеть оттуда несколько прекрасных пейзажей.

Около получаса они стояли по разные стороны огня, разговаривая со своими соседями. Их глаза ни разу не встретились, но оба чувствовали напряжение. Джек мрачно подумал, что им следует прояснить все до возвращения домой, и был уверен, что Изабелла придерживается того же мнения.

– Благодарю вас, – произнесла она, опираясь на его руку. – Должно быть, это чудесно.

Они молча шли по тропинке у воды.

– Я видел выражение твоего лица, – сказал Джек, поражаясь собственной злости, – несмотря на расстояние. Красотка, скоро наступит Рождество, и я нарвал омелы. Ради Бога, мужчины целуют под омелой даже своих бабушек и младенцев.

Он разозлился еще больше оттого, что Изабелла ничего не отвечала.

– Я поцеловал семилетнего ребенка под омелой, – сознался Джек, – а твой вид и молчание заставляют меня ощущать себя растлителем малолетних. Красотка, я возмущен этим. Видит Бог, возмущен! Джулиана тоже находилась там, я и ее поцеловал, но с гораздо большим пылом.

– Уверена в этом, – произнесла Изабелла.

– Я отказываюсь оправдываться, – ответил Джек, – и не чувствую себя виноватым. Я всего лишь целовал женщину, с которой обручусь на следующей неделе.

Изабелла повернулась к нему.

– Не принимаю твоих оправданий, – заявила она. – Я приехала сюда вместе с детьми, чтобы отдохнуть. Я собиралась встретить Рождество в семье, отличающейся строгой моралью, а ты все портишь.

– Нет! – Джек схватил ее за руку, потянул, прижал к стволу дерева. – Ты приехала сюда потому, что это моя семья, Красотка. Ты здесь, так как знала, что я тоже приеду. Ты хотела показать мне, чего достигла без моей помощи, продемонстрировать свое великолепие и славу, своих детей от законного брака. Ты приехала лишний раз напомнить, что когда-то нуждалась только в моих деньгах.

– Я многое отдавала тебе взамен денег, – заметила она.

– О, конечно! – Джек все больше распалялся. – Твое тело было очень доступным, Красотка, в любой момент, когда бы я ни попросил. Если тебе это польстит, сообщаю, что ни одна не была так хороша, как ты.

– Я давала тебе больше, – проговорила она, – и ты взял гораздо больше. Ты забрал мое самоуважение, Джек. Ты заставлял меня чувствовать себя ничтожеством, и я позволяла тебе так обращаться со мной. Я отработала каждый пенни из тех денег, которые ты мне давал.