«Мне здесь нравится», — неожиданно подумала девушка. Следующая мысль никак не следовала из первой и поражала еще сильнее.

«Я хотела бы стать твоей нимфой», — подумала она, протянув руку к идущему рядом с паланкином Ксандеру. Капитан улыбнулся и нежно пожал ее пальцы. Кажется, Айрис снова произнесла мысли вслух, но сейчас это было неважно. Дурман колдуна действовал на нее опьяняюще, одним словом, правильно. Она глядела на профиль капитана и чувствовала себя лучше лишь оттого, что на него смотрела.

Айрис только сейчас обратила внимание, что у Ксандера был забавный нос — кончик задорно поднят вверх, что придавало тому мальчишеский вид. Да и в целом капитан не тянул на сурового морского волка, по крайней мере, сейчас. Он явно не раз бывал на Джампагуа, но глазел по сторонам с живым любопытством и даже азартом. Ей показалось, что он с большим трудом заставил себя пройти мимо шатра с фокусниками. А еще Айрис заметила, что Ксандер каждый раз опускал голову, скрывая глаза под широкополой шляпой, когда они проходили мимо людей в синих куртках с красными нашивками на рукавах. Они были вооружены мушкетами и саблями и выглядели, как те, кто призван следить за порядком. По крайней мере, отдаленно напоминали. Впрочем, и у пиратов должны были быть свои стражи порядка. И кажется, Ксандер был у них в немилости.

Бодрствовала Айрис недолго. Засыпая, она еще долго слышала характерный говор Джампагуа — зазывные крики торговцев, ржание лошадей, горячий треск уличных костров, яркую речь моряков с уже привычной тарабарщиной и извилистыми ругательствами, да свист морского ветра, который явно чувствовал себя здесь дома.

Сколько прошло времени, когда дурман покинул ее голову в следующий раз, Айрис не знала. Очнулась на кровати от вони несвежего белья и кислого запаха пива. Было жарко, но знакомый голос капитана Ксандера ворчал, что холодно. К слову, голос Эмергода звучал вяло, приглушенно и… очень близко.

Приоткрыв глаза, Айрис с удивлением обнаружила себя на одной с ним койке, до того скрипучей, что поневоле закрадывались не совсем приличные мысли о том, что именно могли на ней делать, чтобы довести до такого состояния. Комната была небольшой, а так как в нее забились два мориона с пивными кружками, высокая Вельма, все еще закутанная в плащ, и мрачный Кристор, она казалась и вовсе крошечной. В узкое окно заглядывал тусклый фонарь, за которым проглядывала сырая кирпичная стенка в трещинах. Комната была ей под стать — штукатурка на потолке местами осыпалась, стены покрыты пятнами лишая и грязи, кособокий стол застелен почти чистой тряпкой, имитирующей скатерть, в углу — таз и ведро, смердящие так, что Айрис поняла: пробудилась она именно от этой вони.

— Закрой окно, — прошептал Ксандер. — Я сейчас совсем закоченею.

— Если закрою, ты задохнешься, и она вместе с тобой, — спокойно ответил Кристор и как-то нехорошо посмотрел на Айрис. — Я все-таки предлагаю пытки. Очевидно, что на тебя наложили порчу. И мы все знаем кто.

— Я не… — пролепетала Айрис, изумленно глядя, как Эмергод, отчаянно жестикулируя одно рукой, другой машет в сторону таза. Один из морионов, не спеша, поставил кружку с пивом на косоногий стол, потом взял таз и поднес его капитану. Ксандера вывернуло. Не моргнув и глазом, морион подошел к окну и выплеснул содержимое на улицу.

— Не трогай ее, — только и сумел сказать Эмергод, откидываясь на подушку. У Айрис подушки не было, очевидно, ее забрал капитан. — Это креветки. У меня на них всегда аллергия.

— Чушь, — фыркнул колдун. — Ты на свои ногти смотрел?

Айрис скосила глаза на руку капитана, лежавшую вблизи от ее собственной. Ногти пирата сверкали разноцветными полосами, как у нее. Было бы забавно, если бы не так страшно.

— Все верно, — перехватив ее взгляд, сурово сказала Вельма. — Мы не знаем как, но, похоже, ты его заразила. Кристор считает, что, пытаясь излечиться, ты перекинула на капитана часть отравы. Пусть и несознательно. Может, ты не нимфа, а ведьма? Говорят, в вашем доме терпимости на Домнике есть одна столетняя старуха, которая соображает в черной магии.

Еще не дослушав Вельму, девушка сочувственно поглядела на Ксандера. Он совсем не походил на человека, которым она любовалась на рынке. Бледный, со всклокоченными волосами и потухшим взглядом, капитан Эмергод напоминал мертвеца. Айрис вспомнила, как держала его за руку там, на площади, но если бы отрава передавалась касанием, Вельма или тот же Кристор обязательно предупредили бы своего капитана. Ей захотелось снова его коснуться, но под мрачным взглядом колдуна она боялась и шевельнуться. Сама Айрис чувствовала себя странно. Непривычная легкость в теле так и искушала подбежать к окну и выпрыгнуть, чтобы полететь в лунном свете. В голове стоял туман, зрение прояснилось, но периодически подбрасывало чудные картинки. Вот, у одного из морионов отросли рога, а потом исчезли, также внезапно появились и сгинули в полутьме клыки Вельмы. Впрочем, их она, кажется, уже видела.

— Повтори, что ты там говорила про доктора, — прохрипел Ксандер, отдышавшись.

— На корабле Шестипалого его нет. Знакомый боцман сказал, что Кемран доктора отпустил — мол, в благодарность. Я ему не поверила, все-таки благодарность и Кемран — понятия несовместимые, и на всякий случай обыскала все палубы. Ни следа. Но это случилось пару дней назад, а капитан порта сказал, что из Джампагуа никто не отплывал. Значит, доктор еще на острове. Я его найду. Ты уверен, что не хочешь принять тот дурман, которым Кристор опоил Айрис? Гляди, ей, вроде как, хорошо.

— Нет, — не объясняя, отрезал Ксандер. — Поторопись. А ты, Кристор, отправляйся на «Падшего», нехорошо, что женщины там одни. Отвечаешь за них головой.

— Мне кажется, вам я нужнее, — с обидой в голосе ответил колдун.

— Выполняй, — не терпящим возражения тоном приказал Эмергод. — Вельма взяла на остров Мобариуса, к тому же мы ведь не зря в этой дыре торчим. Если меня и ищут, то явно не здесь.

Вельма и колдун вышли вместе, в комнате остались морионы, которые то поглядывали на пиво, то на капитана. Им явно не хотелось выполнять роль сиделок. Отдаленно они напоминали людей, только с очень розовой, прямо-таки свинячьей кожей. Подбородки и рты существа прятали в платках, и можно было только догадываться, какие уродства там скрывались. Впрочем, «уродство»