– Я тоже паркуюсь на этой стоянке, – сказала ему я. – А вот и моя машина, – я открыла дверцу и вышла, – до свидания.

– До свидания, – эхом отозвался Гиревой, захлопнул за мной дверцу и выехал со стоянки.

Я постояла, подумала и решила сходить к Ольге, поделиться впечатлениями о Скопове. Всю дорогу до приемной меня преследовали его слова о будущем благоденствии «Фармалюкса». Я открыла знакомую дверь, но никого за ней не нашла. В приемной было пусто: документов на столе не было, компьютер был выключен, а занавески задернуты.

Постояв немного, я решила зайти в соседний кабинет спросить, куда ушла Ольга.

– А она отпросилась у шефа и сказала нам, что заболела, – сказала мне миловидная девушка с острым носиком. – Может, от Андрея Николаевича заразилась?

Я тоже не исключала такой вариант событий, поэтому с легким сердцем спустилась вниз и пошла на дальнюю стоянку, к своему любимому «фольку».

* * *

Я уже подъезжала к дому, предвкушая сытный обед, когда раздался звонок от Бодрова.

– Женя, приходи, дела у меня, – произнес он и повесил трубку.

Я глубоко вздохнула и развернула машину, чтобы ехать в городской отдел полиции. Нет, это, конечно, очень хорошо, что Валерий Петрович получил разрешение покопать старые дела. И очень интересно посмотреть, какие преступления проходили через лабораторию Горлова. Но голод давал о себе знать: мне пора было подкрепиться. Неизвестно, сколько времени мы просидим над делами. Может, все закончится за полчаса, а может, я зависну в горотделе до самого вечера. Ну, будь что будет. Я остановилась, чтобы купить шаурму и чашку кофе. Быстро проглотив все это, снова села за руль и уже без приключений добралась до места.

В кабинете у Бодрова дела лежали буквально везде: на столе, на сейфе, на подоконнике и даже на свободных стульях.

– Привет, Охотникова, – поздоровался он в ответ на мое «добрый день», – вот полюбуйся, сколько в Тарасове отравителей. Впрочем, не все здесь отравители. Есть и просто убийцы, есть аферисты, в общем, давай смотреть по порядку. – Он освободил один стул и предложил мне присесть. Сам он сел в свое кресло, предварительно выдвинув его на середину комнаты, и взял первую попавшуюся папку.

– Вот было очень простое для Горлова дело. Антифриз. Мужу-алкоголику надоели упреки жены. Он связал ее и залил ей в глотку антифриз. Потом закрыл квартиру и ушел пьянствовать. Когда вернулся, женщина была еще жива, и он залил ей еще порцию.

– И что, он во всем признался? – Мне было жутко слушать эту историю. Какой цинизм!

– Признался. Когда протрезвел. А вот еще одна история. – Валерий Петрович взял еще одну папку. – Здесь все с точностью до наоборот. Жена отравила мужа мышьяком. На суде она с пеной у рта доказывала, что сделала это случайно.

– Валерий Петрович! Мне, конечно, интересно покопаться в ваших делах, но меня интересуют те люди, которые могли бы нанести вред Горлову. А пьяница муж вряд ли сможет добраться до Андрея Николаевича, чтобы лишить его жизни. Ему такое в голову не придет. Тем более ему наверняка дали срок и в Тарасове он не появится минимум лет семь.

– Больше. Ну что ж, давай посмотрим, чем прославились другие преступники. Вот цианистый калий. Где только достали? – Бодров полистал дело. – Этот не пойдет. Убийство на почве ревности. Следующий! – Валерий Петрович взял еще одну папку. – А вот это уже интереснее… Нет, не то. Жестокое обращение с животными. Аконит.

– А что это такое? – Я что-то слышала об аконите, но прочно забыла.

– Растение такое, растет на болотах. Его в древности применяли для истребления крупных хищников.

– Валерий Петрович, а среди этих папок есть дела, где фигурируют опасные преступники?

– Среди закрытых дел? Есть пара рецидивистов, но там не яды, а наркотики. Если только наркотики не подпадают под категорию «яд».

– То есть вы хотите сказать, что преступники, чьи дела помог раскрыть Горлов, ему самому не угрожают?

Бодров подумал-подумал и наконец сказал:

– Вашему Горлову нужно больше внимания уделять своему окружению. Конечно, выявлять яды тоже опасно, но не настолько, насколько это представляется с первого взгляда. Фамилия Горлова нигде не фигурирует, только в акте. Преступник, дело которого он помог раскрыть, не знает, кто делал анализы. К тому же не всякий будет искать именно того человека, который обнаружил яд. Обозленный преступник может убить следователя или прокурора, но убить лаборанта? Это уже слишком.

– Кого же тогда боится Андрей Николаевич? – задала я наболевший вопрос.

– Каждому бизнесмену есть кого опасаться, и Горлов – не исключение. Угрожать может конкурент, связанный с мафией, в руководстве может оказаться аферист, среди работников фирмы может быть «засланный казачок». Да много еще чего бывает. Кстати, хочешь посмотреть преступников в розыске?

Конечно, я хотела посмотреть, кого еще не успела поймать наша доблестная полиция.

Бодров сложил дела стопкой на одном из стульев и позвонил кому-то, сказав, чтобы их забрали обратно в архив. Через минуту открылась дверь и двое полицейских вынесли все дела из кабинета. Бодров вынул из-под стола тряпку и протер столешницу.

– Ну вот, кажется, и все. Помочь я тебе не смог, хотя очень хотел. Дела все, как видишь, мелкие, такого преступника, который бы хотел отомстить Андрею Николаевичу, мы не нашли. Единственное, что я могу тебе предложить, это посмотреть лица преступников в розыске. – Бодров полез в стол, достал оттуда пачку листков и разложил их веером на столе. – Вот, полюбуйся, – сказал он, поворачивая листы так, чтобы мне было удобно смотреть.

Передо мной лежали четыре фото и один фоторобот.

– Вот этого разыскивают за убийство жены с целью обогащения, – Бодров показал на первую фотографию, – а еще за распространение наркотиков и подделку документов. Этот человек способен на все: на обман, аферу, подлог и даже отравление. Он может сменить личину и появиться в самом изысканном обществе, а может прикинуться нищим и исчезнуть прямо из-под носа полиции. Опасный человек.

Мне он чем-то напомнил Скопова, только разыскиваемый преступник был лет на десять моложе, чернявый и с хищным выражением лица. Я подумала о том, что, если бы этот Медок, или Гоша Медков, был одет в серую пару, он мог бы выглядеть так же солидно, как Никита Сергеевич. Но здесь меня смутила одна вещь: после того как я пообщалась со Скоповым, я постоянно думала о нем. Это напрягало и озадачивало, нужно будет сегодня же сходить к своему психологу, узнать, что со мной происходит. А то так я всех подряд буду подозревать, потому что в каждом новом лице мне будет мерещиться Никита Сергеевич.

– А вот еще одна, аферистка, – продолжал начальник отдела по борьбе с организованной преступностью.

Эта никого не напоминала, но если опустить некоторые детали, можно было найти сходство с тетей Милой. Ну, с тетей Милой все ясно: мы с ней видимся каждый день и ее лицо я знаю во всех деталях. Манька Крапивница походила на нее не чертами, а скорее выражением глаз. Взгляд был внимательный и немного озабоченный, такой же, как у тети Милы, когда она говорит со мной о моей будущей свадьбе. Меня это немного развеселило. Будущая свадьба вилами на воде писана, и я не знаю, когда на это решусь. Хотя, если встретится тот самый, единственный, может, и свершится. Под чутким руководством любимой тетушки.