Проблема, выявленная Джорджем Джорджем, до сего дня именуется у ученых «принципом неопределенности Джорджа», а в литературе иногда описывается как «проблема самокопания».

Кризис в науках о счастье обострился, и эта область почти зашла в тупик, когда Йонатан Фикс постановил, что все формулы ученых предыдущих поколений на самом деле исследовали понятие «удовлетворение», а не «счастье». Вследствие этого ученым пришлось заново определять сущность счастья, которое они пытаются измерить.

На этом фундаменте возник постмодернистский подход, цель которого – абстрагироваться от решений, предложенных классическими теориями. Пол Макартур заложил основы нового метода, определив счастье как «нечто, насчет чего люди просто решают, что оно у них есть, и все».

Как и в других сферах, переход от классического определения счастья к современному, а затем и к постмодернистскому решительным образом повлиял на образ действия творцов совпадений во всем мире.

Мимо Гая промчался велосипедист, колеса прошуршали глухое «виш», и на тротуар упал жетон.

Ты творец совпадений. Чего еще ты ожидал?

Надеялся, что точно в условленное время кто-нибудь позвонит в колокольчик? Около тебя остановится роскошная машина и откроется окно? Над тобой пролетит вертолет, разбрасывающий листовки?

Нет, это было бы слишком очевидно.

Ты должен замечать все нюансы. Видеть тонкие связи. Если этот конверт действительно предназначен для тебя, значит в условленное время здесь произойдет что-то, что только человек твоего уровня подготовки сможет заметить.

– Надеюсь, я достаточно хорош в том, что я делаю, – сказал он Кассандре как-то раз еще в прошлой жизни, до всего этого.

– А если нет? – Она улыбнулась в пустоту перед собой.

Он помолчал немного и сказал:

– Было бы очень обидно.

– Мне кажется, ты обрадуешься, если вдруг разочаруешься в себе, – сказала она тихо. – Это еще раз подтвердит твой вывод, который ты и так уже сделал. Подкрепит твое негативное мнение о самом себе. Ты делаешь недостаточно и злишься на себя за это.

Он не ответил, размышляя, можно ли обидеться за то, что кто-то знает тебя лучше, чем ты сам.

– Лентяй, – сказала она с симпатией, окутавшей его теплом.

Он просканировал улицу взглядом творца совпадений. Девочка с брекетами идет, уткнувшись в айпод, и через секунду врежется в юношу с дредами, старушка на остановке задремала и вот-вот упустит свой автобус, парикмахер стоит у входа в салон красоты и изучает прохожих, не замечая, что водопроводный кран открыт…

Пять открытых окон в здании напротив, и только в одном из них кто-то стоит и смотрит на улицу.

Этот кто-то бросил не до конца потушенную сигарету на край тротуара.

Мимо проехала машина, и у нее явно проблемы с клапаном.

И вот началось.

Ровно в назначенный час, в нужную секунду, он видит это. Будто бы кто-то в его голове нажал на паузу, чтобы он мог детально рассмотреть улицу.

Табличка «Цены только падают», которую молодая продавщица пыталась вывесить, все еще не повешена, лежит в витрине, но так, что стрела указывает направо.

Руки полицейского на перекрестке вытянуты в том же направлении. И юноша с дредами, который потерял равновесие от столкновения, вскинул руку в ту же сторону, танцуя свой маленький танец «обретение равновесия».

Парикмахер тоже посмотрел направо, и туда же указывал тлеющий на тротуаре окурок.

Над этим всем стая птиц летела клином ровно в этом же направлении.

Гай повернулся и побежал.

Что теперь?

Что теперь?

Гай бежал по улице и искал следующую подсказку.

Куда он должен сейчас попасть?

И с каких это пор задания выдаются в таком виде?

Он бежал, пока не заметил такси, остановившееся на конце улицы. Дверь открылась, и появилась высокая женщина, на ней были лучшие серьги, которые только можно купить за деньги, выброшенные на ветер. Да, решил он, по хронометражу подходит.

Три шага, два, один.

И он внутри машины ровно в тот момент, когда женщина закрыла за ним дверь.

– Езжай! – крикнул он водителю.

Водитель медленно повернулся к нему:

– А? Куда?

Гай обежал глазами окрестности. Он заметил синюю машину, выезжающую с парковки справа, и указал на нее:

– За этой машиной!

Водитель посмотрел на него секунду и повернулся обратно к рулю.

– Такое не каждый день услышишь, – сказал он.

– Вперед! – крикнул Гай.

Они преследовали синюю машину почти четверть часа, пока Гай не заметил на соседней полосе три автобуса с одинаковой рекламой: «Пришло время перемен. Диетический холодный чай со вкусом черники».

– Пришло время перемен, – пробормотал он. – Теперь, – сказал он водителю и указал ему на красный автомобиль на левой полосе, – езжай за этой машиной.

– За ваши деньги любой каприз, – пожал плечами водитель.

Через несколько минут красная машина остановилась около небольшой смотровой площадки с видом на море. Из нее вышел водитель, медленно поднялся по лестнице, остановился около ограды и зажег сигарету.

Гай быстро расплатился с таксистом, который все еще поглядывал на него с интересом.

– Можно посмотреть, что вы сейчас будете делать?

– Нет. Просто езжай отсюда.

Водитель послушался:

– Лады, будь здоров, брат.

– И ты.

На обзорной площадке дул приятный утренний ветерок.

Около ограды стояли двое. Тот самый водитель красной «мицубиси», который курил сигарету и смотрел на море, и высокий худой человек, который слушал музыку в маленьких наушниках, тихонько подпевая себе в усы.

Гай подошел, встал около курильщика и кашлянул.

Курильщик затянулся и бросил на него беглый взгляд.

Гай посмотрел на него в ответ.

Курильщик немного отпрянул и на этот раз внимательно взглянул на него.

Гай все так же смотрел на него и спокойно ждал.

Игра в гляделки продолжалась долго.

Курильщик вопросительно склонил голову.

Гай улыбнулся ему.

– Чем я могу вам помочь? – спросил курильщик.

– Я Гай, – сказал Гай.

Курильщик помолчал несколько секунд, кинул окурок на землю и раздавил каблуком ботинка.