Никому другому нельзя – Шнырю можно. Господин только для него сделал проницаемой защиту, которая не позволяет волшебному народцу увидеть, что происходит в доме – потому что Шнырь не кто-нибудь, а доверенный шпион!

Рыжий так и не почуял, что за ним наблюдают. Чтобы от укрывающих чар был толк, они плетутся по-особому: в качестве ингредиентов берут магические подобия тех вещей и явлений, на которые человек по той или иной причине смотреть не захочет – сразу же отведет взгляд, постарается отгородиться, выбросит это из головы.

– Я знаю его достаточно хорошо, – ухмыльнулся господин. – Кое в чем он до сих пор для меня загадка, но что касается его фобий – уж эту область я изучил так, что смог бы диссертацию написать. Я собрал все, что его отталкивает и побуждает не смотреть, вот и проверим, позволит ли этот прием обыграть такого, как он.

Чары получились отменные. Остальных гнупи Хантре Кайдо по-прежнему видел, а Шнырь стал для него невидимкой.

Тщедушный соглядатай в елово-зеленой курточке устроился на бугристом от лепнины подоконнике и бормотал под нос, комментируя каждое действие своего обидчика:

– Волосы в хвост завязал, точно студент, – думаешь, теперь будешь выглядеть умником? Ты еще заплети их в косицу, как у сиянских отшельников, чтоб тебя принимали за мудреца и никто бы не догадался, что ты неуч, который ни одного заклинания не знает! А ножи в потайные карманы прячешь, чтоб тебя все боялись? Ой, я уже испугался, щас на пол упаду!

Не было риска, что Хантре его услышит: в волшебном придомовом пространстве можно хоть во все горло вопить – ни единый отголосок не долетит до мира людей, который находится, казалось бы, на расстоянии вытянутой руки. А стрельчатое окно, обрамленное змеистыми белыми завитками, было только на той стороне, где сидел Шнырь. В человеческой комнате на этом месте то ли стоял диван, над которым висело панно из кусочков перламутра, то ли и вовсе шкаф с инкрустированными орхидеями.

Если на стенку повесить нужный амулет или наложить заклятье, волшебное окно исчезнет. Господин Тейзург сплел искусные защитные заклинания, но для Шныря он сотворил персональную лазейку. Никто другой, даже сам Вабро Золотая Серьга или тетушка Старый Башмак, не увидели бы здесь окна, а для Шныря оно есть!

– Ха-ха, я-то тебя, рыжий, вижу, а ты-то меня не видишь! Эй, да ты никак собрался куда-то на ночь глядя? Вроде же вы с господином так не договаривались, и я должен ему сказать, но вдруг он уже почивать лег? Разбуди его Шнырь – он, поди, прогневается, и хорошо, если кинет тапком, а не заклятьем, но коли не доложишь о том, что ты посреди ночи умотал, – тоже прогневается, бедная моя головушка. Из-за тебя, Крысиный Ворюга, одни неприятности, а тебе хоть бы что, и крыску мою из-за тебя ворона склевала, кто ж от такой крыски откажется, ежели сама прилетела…

Шнырь утер слезу, выступившую при мысли о безвозвратно потерянной крыске, и принялся размышлять, звать ли господина. Позвать – боязно, не позвать – небось, еще хуже схлопочешь.

Эта дилемма разрешилась сама собой, когда в поле зрения появился Тейзург. На нем была роскошная многослойная баэга из паутинно-тонкого китонского шелка, похожего на серебрящийся туман.

– А стучаться не нужно? – невежливо буркнул рыжий. – Дверь была заперта изнутри.

«Ща он тебе задаст!» – восхитился Шнырь. Даже подскочил на радостях – и тут же замычал от боли, потому что наткнулся коленом на рельефный завиток в виде раковины чворка.

– Запертые от меня двери в моем же доме, какая прелесть… Куда это ты собрался?

– На работу.

– На какую еще работу?

– Здрасьте, ты меня зачем нанял? Разобраться с теми, кто посягнул на святое. Вот и пойду разбираться.

– Прямо сейчас пойдешь?

– Ага. Считай, что я принял близко к сердцу твои слова насчет святого, на которое замахнулись. – Хантре Кайдо в раздумье посмотрел на длинный плащ с капюшоном, потом начал что-то перекладывать оттуда в карманы куртки.

– О, солидный арсенал, – не то с уважением, не то с иронией заметил Тейзург. – Это чтобы лазить по стенам? А по-другому не умеешь?

– Как будто умею. По крайней мере, здесь, в Сонхи. Но не помню как. Для этого я должен… – Рыжий умолк с таким выражением на лице, словно только что проснулся и хочет поймать ускользающее сновидение.

Шнырь позлорадствовал: так тебе и надо, Крысиный Вор!

– Ничего, еще вспомнишь. Все, что ты когда-то здесь умел, к тебе вернется. А теперь, как насчет того, чтобы отметить нашу встречу по-взрослому?.. Ужасатели подождут до завтра.

– Не подождут. Эта сука, с которой мы встретились на Кирпичном рынке, была не одна. Есть кто-то еще с такой же начинкой, я чувствую и постараюсь эту дрянь найти, пока не поздно. Так что я пошел.

– По-моему, ты проигнорировал то, что я сказал… – промурлыкал Тейзург вкрадчиво и с намеком на угрозу.

– Да нет, принял к сведению, – сухо бросил рыжий. – Только больше об этом речи не заводи, чтобы никаких недоразумений между наемником и работодателем.

– Никуда ты сейчас не пойдешь. Я знаю, как действует Ктарма, сегодня ночью они ничего не предпримут, и еще три-четыре дня будут выжидать.

– Значит, у меня есть запас времени, тем лучше.

– А если я тебя не отпущу?

Вместо ответа Хантре пожал плечами, подошел к окну и открыл низко расположенную форточку, звякнув фигурной задвижкой.

– Застрянешь ведь, – ухмыльнулся Тейзург. – И к тому же… Пардон, вслух не скажу, но имей в виду, что я об этом подумал.

– Без разницы, о чем ты подумал. Пока мы трепались, я вспомнил, что значит по-другому.

Шнырь ахнул, увидев, что произошло в следующее мгновение с Крысиным Вором. Видать, господин сильно прогневался на него за дерзость, раз без лишних слов превратил… Жалко, что не в крыску.

Но господин и сам выглядел до крайности изумленным.

– Невероятно… Получилось с первого раза! И смотри-ка, перекинулся безупречно, с использованием компоненты «со всем, что на мне есть». Прелесть, какая кисонька! А погладить можно?..

Крысиный Вор презрительно фыркнул, одним прыжком очутился на подоконнике и сиганул в темноту.

– Вот тебе и романтический вечер… – печально произнес ему вслед Тейзург. – Шнырь, ты это видел? Все мои планы в хлам, как тебе это нравится?

– Нравится, господин! – с энтузиазмом отозвался гнупи, протискиваясь через открытую с помощью заклинания лазейку с изнаночного пространства в человеческую комнату. – Уй, то есть совсем не нравится, прямо все нутро негодует, потому что невежа этот Хантре Кайдо, каких поискать…

– Невежа и мерзавец, – вздохнул господин. – Вот именно в таком виде он когда-то прятался от меня по болотам… Я ему туда сливки приносил, оставлял на блюдечке в траве, а он все равно не давался в руки, не капканы же было на него ставить! Этот мерзавец умеет быть недосягаемым… Шнырь, ты все еще здесь?