Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кстати, об оружии. Я никогда не был фанатом вооружений и уж точно на глаз вряд ли отличу орудия по калибру, но и тут человечество моей реальности напридумывало столько, что хватит на целую книгу.
Чем больше я работал над этой частью, собирая многочисленные черновики, на которых я описывал винтовки, пистолеты, револьверы — исключительно концептуально, потому что даже не до конца понимал, как работают газоотводные системы — тем тревожнее мне становилось. Ведь рано или поздно я дойду до венца оружейного дела моего мира. До ядерного оружия, которое, как я справедливо считал, вообще не должно было существовать. Слишком мощное, слишком опасное. Это был интересный выворот моего мировоззрения, потому что еще в бытность свою студентом я с пеной у рта отстаивал право человечества на строительство атомных электростанций, справедливо считая их одним из самых надежных и безопасных источников энергии. Если все условия строительства были соблюдены, само собой.
Каждый вечер я извлекал из собственной памяти какое-нибудь устройство и методично расписывал его свойства, размеры и характеристики на листах черновика. Если вспоминал конструкционные и прочие особенности — делал соответствующие приписки. Я не знал, как будет развиваться мир Таллерии в будущем. Может, жители этого мира вообще никогда не вырвутся из глухого средневековья, которое здесь было представлено целой смесью различных исторических периодов, а может, они пойдут по пути паровой тяги. Или может на Таллерии просто нет достаточных залежей угля и нефти для того, чтобы в этом мире произошла промышленная революция. Или маги будущего изобретут собственную метафизику, которая будет нарушать все законы той самой физики, которую я старательно описывал в теоретической части книги Софа. Все это скрывалось от меня под пологом тайны, и не было ни единой возможности предугадать или предвидеть ход дальнейших событий. Но договор с богами был прост и банален: я собираю в кучу все, что знаю, и заношу это в книгу, королева основывает Академию Наук, где часть того, что я сейчас записываю, будет изучаться — актуальная часть — а род де Гранжей будет все это дело финансировать.
О последнем я тревожился меньше всего. На землях Орвиста уже встали несколько механических кузен, строился еще пяток, так что граф вплотную занялся обработкой потока металла, который поставлял ему дядя. Там же граф де Гранж вскорости развернет и производство стремительно набирающей популярность бумаги, мы с Санией еще достали из стола проект массовых и дешевых зеркал. Сейчас у нас было под рукой достаточно магов, чтобы проводить эксперименты.
Внутреннее напряжение с каждой неделей росло. Казалось, я впал в маниакальную фазу. Чем больше я делал за день, тем больше мне требовалось сделать на следующий день, или я потом долго не мог заснуть. Даже божественная сила Лу перестала успокаивать так, как это было со мной раньше: теперь одной «волны» хватало минут на пять, после чего меня опять начинало поколачивать.
Но в этом были и свои плюсы. Например, глядя на меня, подтянулся с делами и Кай Фотен. Не знаю, была ли это ревность к барону Тинту, бывшему сподвижнику и, по сути, спасителю государства, или же для себя Кай решил выполнить свою часть сделки, но все чаще и чаще король принимал участие в государственных делах, появлялся на тренировочной площадке или просто совершал конные или пешие прогулки.
Волю своей жены он не оспаривал, хотя я отчетливо видел и чувствовал, что за закрытыми дверями Сания во всем советуется с мужем. Это проскакивало и в ее речах, она часто оговаривалась «мы решили» или «мы считаем», подразумевая не шизу, как у Николая Второго, когда он говорил о себе в третьем лице, а именно мнение свое и Кая Фотена как совокупный результат монаршей воли.
Влияние монарха на жену было неизбежно, но я бдительно следил за тем, чтобы Кай не начал манипулировать Санией. Все же, опыта придворных интриг, пусть и не слишком высокого уровня, у него было поболей, чем у гордой южанки. Того же я потребовал от четы де Шонц-Вилен, которая проводила с монархами времени больше, чем любые другие люди в государстве.
— Предлагаешь шпионить за королем? — переспросила Вила, когда я поделился своими опасениями с ней и ее мужем.
— Отнюдь. Просто хочу, чтобы он не влезал в дела престола слишком глубоко. Иначе наступит раскол и двоевластие. Любое решение, которое принимают Фотены, пусть и коллективное, должно исходить от Сании. Кай больше не может раздавать приказы лично — только пересказывать волю супруги или действовать от ее имени с ее же публичного позволения, — ответил я.
Де Шонц-Виленам это не очень понравилось, но возразить тут было нечего. Истерия вокруг героической королевы схлынула, и начался так называемый период «контрреволюции», о котором предупреждал еще команданте Че, как о неизбежном процессе, который всегда следует за «революцией». Восхождение Сании на престол можно было назвать как раз такой локальной революцией, так что спустя примерно полгода маятник событий и настроений качнулся и сейчас многие решения королевы рассматривались аристократией и купцами с особой дотошностью. И именно в этот непростой момент я решил протолкнуть новый закон «О земле».
Документ все же был составлен, вече — созвано. Явилось больше двухсот человек, причем всех чинов и титулов, что было, наверное, крупнейшим собранием аристократии по такому официальному поводу за много лет. Даже на суд Знати, который созвали ради Орвиста, пришло меньше народу.
Первый же день открытых прений по вопросу закона «О земле» превратился в балаган, хотя и Арман, и Низот, и сама королева готовились к нему изо всех сил. Даже привлекали меня и Лу как ментальных магов, чтобы покопаться в головах отдельных графов и герцогов.
Как это ни удивительно, но оппозицию закону возглавил граф Пренор — герой недавно подавленного мятежа, верный сторонник и слуга престола. И вроде как королевская гвардия всегда оставалась вне политики, но на собрании Пренор выступал не как боец с золотым змеем на куртке, а как наследный землевладелец, которого королева щедро одарила за его службу.
— Возмутительно! Недопустимо! История говорит нам, что земля должна быть заработана кровью, кровью и потом! Даже Амер властвует у себя в провинции по полному праву — его предок пролил достаточно пота во благо государства!
Пренор сразу же зашел с козырей и попытался перетянуть на свою сторону такую спорную фигуру, как барон Тиббот. А ведь многие аристократы высокомерно отрицали полноценность права на титул и земли у рода Тибботов, потому что они получили земли за торговую, а не военную службу.
— Уважаемый граф Пренор, пожалуйста, не надо втягивать меня в свои домыслы, — взял слово Амер, встав со своего места, — тем более не надо указывать на то, что мои предки получили титул и земли каким-то особым способом… Служба престолу может иметь совершенно различные формы и только монарху решать, кто достоин его милости…
— Именно! — Это уже подал голос Нирифор, который тоже был в оппозиции новому закону. — Ключевое слово — служба! А тут хотят сделать из титулов балаган! Мол, пусть кто хочет, тот и становится дворянином! А что, купец сможет купить себе земель и стать графом? Вы так это видите?