И в эту самую минуту девушка вонзила каблук в ступню своего мучителя и вырвалась из его рук. Не медля ни секунды, Маркус кинулся на здоровяка.

Позади Кэтрин раздался душераздирающий крик. Она обернулась и застыла.

Из глаза подонка, который грозил ее убить, торчал нож. Взвизгивая в мучительной агонии, злодей упал на землю и забился в конвульсиях.

Кэтрин машинально отступила и прижалась к холодной кирпичной стене. Оторвавшись от страшного зрелища, она перевела глаза на Маркуса и замерла…

За спиной Маркуса, наводя на него пистолет, медленно поднимался мужчина в коричневой одежде.

– Сзади! – вскричала Кэтрин и бросила в вооруженного подонка свою сумку. Вязаная котомка, отягощенная весом кирпича, пронеслась по воздуху и с поразительной точностью врезалась мужчине в лоб.

Злодей пошатнулся. Его пистолет выстрелил в воздух.

Грохот оглушил Кэтрин. Она подняла голову, но в этот момент все погрузилось в темноту.

До слуха Кэтрин донеслись какие-то голоса, но она решительно их отогнала. Ей было больно слушать, думать и даже дышать.

Голова ныла так, будто на нее обрушился топор. Каждое биение сердца отдавалось в мозгу вспышками боли. Кэтрин хотелось, чтобы ее тело перестало двигаться, а сердце остановилось.

Стиснув зубы, она боролась с подступающей к горлу тошнотой. Это было хуже, чем спазмы. Делая вдох, она едва не теряла сознание от боли. Сейчас в ее мире не было ничего, кроме боли!

– …хозяйке заплачено…

– …не выходите из комнат…

Грубоватый мужской голос отдавался в ушах Кэтрин ревом труб. «Тихо!» – хотелось крикнуть ей.

– …глупышка спасла мне жизнь…

Эти слова привлекли внимание Кэтрин. Память понемногу прояснялась. Маркус. Негодяи. Переулок.

Собравшись с силами, она открыла глаза. Яркий свет свечей ударил в глаза с такой силой, будто это был свет солнца. Едва не задохнувшись от боли, Кэтрин вновь сомкнула веки.

– Отец получил мою записку? – глубокий, звучный голос Маркуса понизился до шепота.

– Да, сэр, – ответил грубоватый голос.

– Он хоть немного успокоился?

– Насколько это возможно при данных обстоятельствах.

– Хорошо.

Стараясь не думать о боли, Кэтрин приоткрыла один глаз. Она находилась в какой-то незнакомой спальне. Ее уложили на кровать из черного дерева с малиновым пологом, гармонировавшим с длинными занавесками того же тона, которые были сейчас опущены, чтобы в комнату не проникал свет. Стены были обшиты черными деревянными панелями, а белая дверь в дальнем конце комнаты была закрыта. В камине, отделанном белым мрамором, горел огонь, но свет все еще причинял Кэтрин боль, и она отвела глаза.

Пока Кэтрин осматривала темную часть комнаты, ее зрение постепенно восстановилось, и она обратила свой взор налево.

В ярком свете свечей перед зеркалом, сжимая широкими ладонями его потускневшую золоченую раму, стоял Маркус. Кэтрин затаила дыхание. Маркус был похож на статую греческого бога. Кроме того, на нем почти не было одежды.

Кэтрин замерла, стараясь не шуметь. Она чувствовала себя соглядатаем, который и не мечтал хоть когда-нибудь увидеть то, что теперь предстало его взору. К тому же Кэтрин сомневалась, доведется ли ей увидеть нечто более совершенное.

Девушка любовалась мужественными и вместе с тем изысканными формами, живым блеском его красоты. Темные волосы Маркуса свободно ниспадали на его широкие плечи. Мускулы молодого человека были напряжены. «Интересно, они такие твердые, как кажется? – подумала Кэтрин. – А если коснуться кожи, ощутишь ли ее теплоту?» Девушка почувствовала, как внутри нее что-то сжимается, и сглотнула.

Она пожирала глазами его гладкую спину. Ложбинка позвоночника уходила под почти прозрачную полоску ткани, прикрывавшую его крепкие ягодицы. Под бесстыдно тонкой материей легко угадывалось разделявшее их углубление.

Губы Кэтрин невольно разжались, ей не хватало воздуха.

Она перевела взгляд выше. Светлую кожу на спине сбоку перечеркивал кровавый разрез, и капли крови стекали на белую ткань. Значит, в драке его все-таки задели ножом. Впрочем, могло быть и гораздо хуже. При ярком свете свечей Кэтрин разглядела еще несколько шрамов и отметин, подтверждающих, что это далеко не первое ранение Маркуса.

– Давай-ка побыстрее, слышишь, Там, – и хотя Маркус говорил шепотом, в ушах Кэтрин его голос грохотал, будто стук лошадиных копыт.

Держа в жилистых руках хирургическую иглу и нить, к Маркусу приблизился долговязый тип с крючковатым носом. Внезапно до Кэтрин дошло, что он собирается сделать, и она судорожно сглотнула, поборов очередной приступ тошноты. Однако оторвать глаз от ужасного зрелища она не смогла. Стук ее сердца громом отдавался в ноющей голове.

Сильные ноги Маркуса были широко расставлены, и было заметно, как он напрягся, когда человек вонзил иглу в его кожу Маркус зашипел, но больше не издал ни звука.

Кэтрин coбралa всю свою волю, иначе ее бы вырвало.

К счастью, долговязый мужчина передвинулся и заслонил собой это ужасное зрелище. Кэтрин с облегчением вздохнула, одновременно пожалев, что лишилась возможности созерцать эту картину. И хотя ранее она не позволяла себе чувствовать ничего подобного, ощущение, которое она испытала при виде обнаженного тела Маркуса, было одним из самых острых в ее жизни.

– Осталось только закрепить узел, сэр, – пробормотал мужчина. – Пара дней, и вы будете как огурчик, сэр.

Мужчина отступил в сторону. Молочно-белая кожа Маркуса притягивала взор Кэтрин, будто сметана кошку. Рана была обработана и теперь представляла собой шов, начинающийся на боку и заканчивающийся в самом низу спины… Восхищенный взгляд Кэтрин обежал выпуклости крепких ягодиц. Она ощутила, как в глубинах ее женского существа копится жар, возникает неловкость и ее начинают обуревать неясные, не испытанные ранее желания. Это выбивало девушку из колеи, нарушало ее душевное равновесие и будило желание.

– Спасибо, Там. – Маркус обернулся.

Золотистый свет заливал его мощный торс. Под сильным впечатлением от горы бугрящихся мускулов, покрытых темными завитками волос, девушка закусила губу.

Груди Кэтрин отвердели, словно к ним прикоснулась его рука. Пальцы впились в шерстяное одеяло, и ей захотелось зарыться меж простыней.

Дорожка темных волос спускалась по груди и животу Маркуса к тонкой полоске ткани, едва прикрывавшей интимные части тела. Кэтрин скользнула взглядом по скрывающимся под ней выпуклостям и ощутила, как где-то глубоко в ней растет странная боль. Она перевела глаза ниже, на мускулистые, с темным пушком бедра…

«Но что это?!»

Когда Кэтрин осознала смысл увиденного, ее рот открылся сам по себе. Ни на одной из ног Маркуса не было ни царапины! Ни повязки, ни ранки, ни малейшей ссадины! Так это ложь!