Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я однажды видела вас по телевизору, – сказала она. – Всего секунду.
– Вот как? – Мистер Линн поежился. – Лучше бы не видела. Я-то надеялся, что меня никто не заметит, – виолончели снимают крайне редко. Выглядим мы по-дурацки, и меня это жутко раздражает. Точь-в-точь бригада разнаряженных столяров.
– Вас показывали совсем чуть-чуть. Я едва не пропустила, – утешила его Полли. Ей было так уютно, что она добавила: – А еще я видела вашу… ну, Лаурель в зрительном зале, и мистера Лероя с ней.
– Да, они поехали в свадебное путешествие за границу, – сказал мистер Линн. – Я их довольно часто видел.
Полли по-прежнему было уютно, но уже не так. Она осторожно продолжила:
– А Себ? Вы его тоже видели?
– Нет. Правда, я думал, может быть, ты его встречала, – ответил мистер Линн. – Он учится в школе в Мидлтоне.
– Да ну? В Уилтон-колледже? – удивилась Полли.
Себа не отправили бы в обычную школу. Она почувствовала одновременно восхищение и презрение: Уилтон-колледж был шикарным учебным заведением.
– Точно. А теперь расскажи мне про троих остальных героев. Почему ты ничего не знаешь про Тан-Ауделя?
– Не знаю, и все.
Полли поняла: мистер Линн хочет сменить тему. Она мысленно сделала заметку в памяти там, где хранились остальные сведения про мистера Линна и Хансдон-хаус. У нее возникло ощущение, будто они во что-то складываются и она вот-вот это поймет. Она подыграла мистеру Линну и описала героев. Тан-Кул был героем Запада, Тан-Таре – Юга, а бедняга Тан-Ганивар, менявший обличья, – героем Севера.
– Мне нравится сама идея превращений, – одобрительно кивнул мистер Линн. – Как ты считаешь, у него может быть узкое лицо с огромным унылым крючковатым носом? А Тан-Таре – он какой?
Они постановили, что Тан-Таре кудрявый и круглолицый. Однако Тан-Аудель для обоих оставался загадкой. Они еще миль десять ломали себе голову над тем, каков же он, когда вдруг мистер Линн воскликнул:
– Опа! Вот и поворот! – И с визгом тормозов въехал в узкий переулок на двух левых колесах.
Мелькнул указатель: «Старый Элмкотт». Машину швыряло туда-сюда. Мистер Линн перепутал педали, и они летели между черными живыми изгородями все быстрее и быстрее.
Тут Полли немного разнервничалась и закричала:
– Ой, мистер Линн, не надо так, пожалуйста! Мистер Линн, заметно взмокший, сумел обуздать машину. Они резко остановились в футе от ворот с пятью перекладинами.
– Извини, – сказал мистер Линн. – Конь закусил удила. Отсюда придется идти пешком.
Они вышли из машины, немного дрожа, и двинулись за ворота по размытому дождем проселку.
– Почему ты упорно называешь меня «мистер Линн»? – спросил мистер Линн, когда они друг за дружкой сошли с грязной дороги на травяную обочину. – Вот тебе бы понравилось, если бы я называл тебя «мисс Уиттакер»?
– Это совсем другое дело, – ответила Полли. – Почему?
– Потому что я не взрослая, – терпеливо объяснила Полли.
– Но ведь в наши дни так не принято, – сказал мистер Линн почти умоляющим голосом. – В тот вечер, когда мы повстречались с конем, было очень странно слышать, как ты кричишь, сидя на тротуаре: «Мистер Линн, мистер Линн, спасите!»
– Неужели я так кричала?
Полли страшно смутилась – не меньше, чем мистер Линн в тот момент, когда он узнал, что его показывали по телевизору, – и отвернулась посмотреть на живую изгородь. Она и не думала, что выкрикивала какие-то слова.
Мистер Линн понял, что сплоховал.
– Я прочел «Сто один далматин», – бодро сказал он. – Очень хорошая книга.
– Еще бы, ведь вы такой послушный, – съязвила Полли. Потом собралась с силами и проговорила: – А если я буду называть вас «дядя Том»?
На сей раз, похоже, сплоховала она. Мистер Линн с подозрением уставился на нее, едва не растянувшись при этом на траве.
– Ты читала «Хижину дяди Тома»? – спросил он.
– Нет, – удивилась Полли.
– Прочитай. Тогда сама поймешь, почему меня нельзя так называть.
Мистер Линн повернулся и двинулся прочь широкими подпрыгивающими шагами.
Полли, спотыкаясь, поскакала за ним.
– В следующий раз я вам обязательно помогу, честное слово! – воскликнула она. – Я училась!
Мистер Линн прислонился к забору и подождал ее. Полли сообразила, что ему тоже неловко.
– Ты мне помогла, – сказал он. – Я думал, ты видела. У меня от страха ноги к земле приросли, но тут я понял, что, если я не остановлю коня, он тебя затопчет.
После этого они молчали, пока не свернули за угол вдоль аккуратненького белого забора – совсем как на игрушечной ферме – и не увидели в поле за ним знакомого коня.
– Он и правда точно того же цвета, что и машина! – восхитилась Полли. – А я думала, это из-за фонарей!
– Нельзя было упускать такое совпадение, – согласился мистер Линн. Он оперся локтями на забор и залюбовался конем. – Мне кажется, он похож на золотого коня бога солнца, – добавил он.
– А-а, – отозвалась Полли.
На следующем поле паслось много лошадей, но золотой конь был один. Конь почувствовал, что они здесь. Поднял голову и стал рысить по полю из стороны в сторону – размеренно и привольно. Полли подумала: хорошо, что он за забором. Под его копытами дрожала земля.
– Расскажи, как ты училась на героя, – попросил мистер Линн. – Мне это нужно куда больше, чем тебе.
– Ничего не могу посоветовать, – вздохнула Полли.
И рассказала ему, как это было трудно. Мистер Линн несколько раз издавал свой сдавленный смешок, но, когда она дошла до адреналина, вдруг расхохотался вполне по-человечески. Полли изумленно поглядела на него. Она и не подозревала, что он умеет нормально смеяться.
Его хохот услышала Мэри Филдс и вынырнула из сарайчика в углу поля.
– А, Том, привет! – крикнула она.
Это была невысокая женщина с резкими чертами лица и копной коротких светлых волос. «Того же оттенка, что и у Лаурели, – подумала Полли. – Кажется, у мистера Линна слабость к таким волосам». Представляя Полли, он погладил Мэри по голове. Мэри Филдс пожала Полли руку – хватка у нее была крепкая, даже косточки хрустнули, – и все трое пошли к ней в дом выпить кофе. Дом был из желтоватого камня, почти что в цвет коня, и внутри пахло сыростью. Эта часть путешествия Полли не очень понравилась. На том жизненном этапе она еще не любила кофе, а мистеру Линну с Мэри, похоже, было что обсудить, и Полли не могла присоединиться к их беседе, в основном сводившейся к музыке и лошадям. Единственная попытка что-то сказать привела к катастрофе. Полли вежливо спросила у Мэри Филдс, ездит ли та верхом на золотом коне.
Мэри громко засмеялась.