нужна. Значит, она может вспыхнуть. Истине, самой печальной, надо смотреть прямо в лицо.

Зазвонил один из многочисленных телефонов на его рабочем столе, и я воспользовался возможностью внимательно рассмотреть служебный кабинет начальника танковых войск Советской Армии. Мое внимание привлек довольно старомодный чернильный прибор с фигурами скачущих всадников. Маршал перехватил мой взгляд.

— Уговаривали меня хозяйственники нашего министерства не раз этот прибор заменить. Я не дал. Жалко с конями расставаться. Все-таки кавказец я, очень коня люблю. Помнишь, рассказывал тебе про своего начальника, который перед самой войной твердил, что ни на какую машину не променяет живого коня. Война его наказала. И не его одного. Некоторые делали неправильные выводы, основывавшиеся лишь на ограниченном опыте использования танков в Испании… Однако в одном он был прав, комдив-конник, современные танковые войска — потомки красной конницы; и те и другие — для придания бою и операции большего размаха и темпа. Но отработали кони свое в армии, отслужили. Иной «боевой конь» на полях сражений — танк.

— Так было в Великую Отечественную войну…

— Танк остается главной ударной и маневренной силой сухопутных войск. Сегодняшний танк — это не только мощная пушка, пулеметы, сильный двигатель, но и радиостанция, инфракрасные приборы видения и стрельбы в темноте, боеприпасы, снаряжение для маскировки, различное оборудование. Нынешний танк ведет прицельный огонь достаточно эффективно не только с места, но и с ходу. На нем установлено стабилизирующее устройство, обеспечивающее устойчивое положение орудия, даже если танк в этот момент круто нырнул вниз или, наоборот, задрал нос кверху. Танк устойчив к ударной волне, противостоит радиоактивности.

— А новые средства противотанковой борьбы, вертолеты огневой поддержки, например?

— При правильной организации боя, четком взаимодействии со средствами ПВО, хорошо поставленной разведке и наблюдении танки могут вести успешную борьбу и с вертолетами. Конечно, наши конструкторы все время их усовершенствуют…

С конструкторами, танкостроителями у маршала Бабаджаняна были самые тесные связи не только по роду службы. Он пользовался у них большим авторитетом и искренним уважением. Говорили, что к маршалу можно прийти с любым предложением, даже «бредовым» на первый взгляд. Во всем он стремился углядеть рациональное зерно. Ведь действительно, немало самых великих открытий поначалу многим представлялось бредом, ибо ниспровергалось самое, казалось, что ни на есть незыблемое, установившееся.

Маршал никогда не жалел времени для встреч с создателями танков, постоянно бывал на заводах, в районах испытаний, в научно-исследовательских институтах, разрабатывающих проблемы, которые интересовали танкостроителей.

Однажды он вызвал к себе сотрудников своего управления.

— Читали?

В руках у маршала — научный журнал академии наук одной из союзных республик. Мало кому из явившихся по вызову журнал этот был знаком — в нем, казалось, не может быть ничего общего с вопросами, которыми занимается управление Бабаджаняна.

— Не читали, — огорченно констатировал маршал. — А жаль. Век нынче какой? На «стыках» наук открытия возникают. А вот они, — он ткнул пальцем в раскрытую страницу, — новое топливо, похоже, открыли для двигателя. Товарищ генерал, — он обратился к одному из присутствовавших, — проштудируйте, доложите. Все свободны!

Когда генерал-майор-инженер, изучив статью, вошел к нему с докладом, он застал маршала разговаривающим по междугородному телефону.

— …Очень, очень интересную работу ведут ваши ученые. Думаю, надо помочь им специальную лабораторию организовать. Вы поддержите? Очень хорошо…

— С секретарем обкома партии разговаривал. Надо поддержать ученых. А вы как полагаете?

Генерал-инженер «полагал положительно». Только про себя удивился: ну и «нюх» же на новое у этого «строевика», как только все поспевает!

Маршал поспевал — он еще полковником был, когда командарм М. Е. Катуков так охарактеризовал его: «Весь — сгусток энергии…»

Секретарь доложила, что к маршалу на вечер записались на прием как к депутату Верховного Совета его избиратели из Челябинской области.

— Пожалуйста, Евгения Викторовна, узнайте, как они устроены в Москве, как с гостиницей. Помогите от моего имени, если нужно. И незачем им ждать до вечера — пригласите их днем, может быть, дела неотложные.

— Но, Амазасп Хачатурович, вы сегодня так перегружены…

— Депутатские дела — не последние, Евгения Викторовна.

Евгения Викторовна Соловьева и так знает, что депутатские свои дела маршал никогда не откладывает в долгий ящик. Но как ей не пожалеть этого далеко не молодого уже человека, который не привык беречь себя. «Все — людям — так она говорит о нем. — А ведь как занят — маршал!..»

Она рассказывает, что высокое свое звание он всегда как-то старался не замечать, потому сам отвечал на письма, даже письма детей. Она помнит имена двух мальчиков из той области, от которой маршал был депутатом, пожаловавшихся ему на свой недуг — полиомиелит, и как маршал немедленно занялся их судьбой — одного устроил в лечебный институт, другого отправил в Евпаторию, а потом переписывался с ними, следил за их судьбой. Детей вообще очень любил, мог подолгу рассказывать о своих внучках — их у него было четыре; «мои любимые женщины» — шутил он.

Письма шли к нему потоком. Особенно от старых однополчан, но совсем много стал он получать их после выхода книги мемуаров — очень многих людей, с кем свела его долгая служба в Советской Армии, он там вспоминал. Писали ему уже и жены, сыновья павших товарищей, боевых друзей.

Встреча маршала А. X. Бабаджаняна

с избирателями

Собралась целая папка писем о книге мемуаров, пунктуальная Евгения Викторовна пометила ее «Переписка по книге «Дороги Победы». Хранится в ней и трогательное письмо девочки Арфеник Мурадян из селения Бист Ордубадского района Нахичеванской АССР с аккуратно прикрепленной копией ответного письма маршала.

Принят в почетные пионеры

«Главный маршал бронетанковых войск Бабаджанян» — так подписано это письмо. Он умел разговаривать с детьми на равных. Это ли не характеристика натур незаурядных!

Евгения Викторовна очень давно работает в Министерстве обороны, была секретарем у маршалов бронетанковых войск Я. Н. Федоренко, П. С. Рыбалко, С. И. Богданова, П. П. Полубоярова… Она достаточно хорошо знает, как нелегка должность ее начальника, как человеку на этой должности приходится «выкладываться».

31 октября 1977 года он позвонил ей из госпиталя, куда за неделю до этого был доставлен с тяжелым сердечным приступом:

— Ай-яй-яй, Евгения Викторовна, вы меня совсем забыли!

— Грешно вам такое говорить, Амазасп Хачатурович, я ведь у вас была в четверг, вы меня с делами вызывали в госпиталь, сегодня только понедельник, а вы так серьезно больны.

— Я, Евгения Викторовна, молодой и здоровый. А сюда угодил по ошибке. Жду вас завтра утром. В гости. С делами.

— Но, Амазасп Хачатурович, вам врачи…

— Товарищ Соловьева!

…Евгения Викторовна не успела