— Меня ждет машина, — мотнула головой, все еще не понимая, что делать с букетом.

— Тогда позволь тебя проводить.

— Глеб, я уже устала тебя выгораживать! Имей совесть! От тебя никто не требует невозможного. Но навестить раз в год в день рождения можно, наверное? Она и так уже думает, что ты забыл о ней, бросил, не нужна.

— Я каждый месяц перечисляю достаточную сумму, чтобы обвинять меня в том, что я о ком-то забыл.

— Да, только ты не думал о том, что никакие деньги не заменят внимания, любви, искренней заботы? Особенно в таком возрасте. Думаешь ей много надо? Думаешь, можешь откупиться своими подачками? Она постоянно спрашивает о тебе, о твоей придуманной невесте, о внуках. Ждет каждый день. Как меня звать порой забывает, а о Глебушке всегда помнит! В общем, мне больше нечего сказать. Если ты и после этого не среагируешь, то от меня поддержки не жди! — Алина скинула вызов, не желая слушать моих оправданий.

Хотя, я и сам понимал, что она права. Я действительно начал забывать о своих родных, в частности о самом близком и дорогом человеке — бабушке по линии матери. Той, что воспитывала меня с самого детства.

Отец занимался бизнесом сколько его помню. Не всегда честным. В лихие девяностые так зарабатывали многие.

Маму убили как раз из-за него. И хоть полиция закрыла дело, повесив все на воров и даже посадив кого-то, но я слышал разговор отца с телохранителями о том, что настоящие заказчики на свободе и охота за его головой не окончена.

Маме просто не повезло — она оказалась на пути у киллера, когда тот пробрался в дом. Спасла жизнь мужу, пожертвовав своей и спугнув убийцу.

Меня в тот момент дома не было. Родители отвезли на лето погостить у бабушки, у которой впоследствии я так и остался жить.

У отца не было у него времени возиться с малолетним сыном. Поэтому, забирать меня он не торопился.

Так бабушка и стала моим главным опекуном, бросив все силы на воспитание внука, заменив мне как погибшую мать, так и вечно занятого отца.

И сейчас я сам понимал, что поступаю по-свински, забывая каждый раз позвонить, приехать, поздравить с тем или иным праздником, ставя в приоритет деньги, бизнес, работу. Все, что угодно, но не самого близкого и родного мне человека.

За бабушкой присматривала моя двоюродная сестра Алина с мужем и ребенком. В период материальных трудностей она с семьей переехала на время в деревню, взяла шефство над пожилой родственницей да так и осталась.

Я готов был платить сколько угодно, лишь бы за родным человеком присматривали неравнодушные люди, а Алине я доверял.

Переезжать в город ба отказывалась, поэтому совместными силами — я — деньгами, Алина — своими силами, контролем и планированием — отстроили новый дом со всеми удобствами.

Раньше я приезжал почти каждый месяц, порою даже по два-три раза за тридцать дней. Но со временем дел прибавлялось, а часов в сутках, увы, больше не становилось. И я стал приезжать раз в полгода, раз в год, а в итоге и вовсе отзваниваться.

Завтра у той, кто заменила мне родителей наступал семьдесят пятый день рождения и я, конечно же, напрочь забыл об этой дате в суматохе ежедневных дел.

Спасибо сестре — хотя бы напомнила.

— Наташа? — набрал свою секретаршу. — Посмотри мой график на завтра. Отмени все онлайн-переговоры. Я буду вне зоны доступа. Все документы подписываю сегодня или послезавтра. Позаботься об этом, пожалуйста.

— Но, Глеб Анатольевич, встречу с Резниковым я и так переносила в прошлый раз. Еле уговорила на завтра!

— Я никогда не сомневался в твоей компетентности!

Наталья замолчала, недовольно засопев в трубку.

— И Соловьева уже уехала. Как я передам… — снова попробовала она.

— Значит, вернется! Все, работайте.

Я убрал телефон в сторону, снова переводя взгляд на экран ноутбука. Возвращаясь мыслями к работе. В желудке заурчало, напоминая о том, что кроме кофе с утра и легкого завтрака, во рту ничего не было.

Алену гонять не стал. Решил пройтись сам, хоть немного размять мышцы. Сидеть и лежать двадцать четыре часа в сутки оказалось просто невыносимо, но другого выхода у меня не было. Либо перетерпеть еще одну неделю, либо загреметь в больницу с еще большими осложнениями.

А болеть я уже задолбался.

Спасибо.

Хватает.

Я медленно спустился по лестнице вниз, останавливаясь после каждой ступеньки, завернул в гостиную и услышал знакомый голос:

— Ален, у тебя не найдется вазы под цветы?

Значит, Лена уже вернулась.

— Какие красивые розы! — отреагировала домработница. — Сейчас найду. Это от кого? Поклонник завелся?

Розы?

Поклонник?

Я не ослышался?

В голове вихрем завертелись мысли, соединяя кусочки пазла.

Интерес Скоробогатова к новой работнице, ресторан, цветы.

Да ну? Я ведь предупреждал его, чтобы он не лез к ней!

Или тут уже от нее инициатива?

— Ален, я тебя умоляю! Мне только их сейчас не хватает! Нет, это в честь завершения удачной сделки от руководства. Чисто символически.

Внутри все сильнее закручивались гайки. Все ярче разгоралось недовольство.

Стягивало, мешая дышать.

— Да ладно тебе скромничать! Мне вот на работе таких букетов не дарят. Хотя, с другой стороны, платят столько, что сама могу купить какой захочу. Грех жаловаться.

— Ален, я пыталась отказаться. Честно. Мне все это не нужно.

Конечно! Так пыталась, что бережно привезла его сюда, переживая о том, чтобы не завял! Вон даже вазу с водой попросила.

Я сам не понял, что именно меня взбесило больше всего. А может это просто стало последней каплей в сегодняшнем дне, полном нервов и трудных задач.

Я не зря чувствовал себя последним идиотом, отпуская Лену в ресторан с Алексом. Понимал, что просто так этот жук ничего не устроит. Шаг за шагом добиваясь своего.

А он умел.

И это на фоне моего почти инвалидного состояния!

Я не знаю чем его зацепила моя помощница, да и плевать бы с высокой колокольни, если бы это не рушило все мои планы. У меня в отношении девчонки были свои интересы, и я не собирался ими жертвовать.

Алена вздрогнула, пролив немного воды из высокой стеклянной вазы, замечая мое появление на кухне. Проследила взглядом за тем, как я приближаюсь к столу, на котором лежал букет роз. Ни словом, ни жестом не выдавая мое присутствие.

Я взял в руки цветы, направляясь к раковине для грязной посуды. Под мойкой у Алены стояло мусорное ведро для бытовых отходов. Прошел мимо Лены, которая тоже резко замолчала при виде меня, открыл дверцу шкафа и с силой воткнул букет бутонами вниз в помойное ведро.