— Папочка, разве необходимо рассказывать мне все это, прежде чем мы доберемся до твоих спиритических явлений?

— Это просто иллюстрирует факт, что мистер Хоклби был крайне скептичен.

— А при этих дискуссиях присутствовал молодой человек из Кембриджа?

— Не-ет. Нет. Не присутствовал. Возможно, он ушел в гараж узнать, прислали ли запасную деталь. Он то и дело ходил в гараж узнавать о запасной детали.

2

Мистер Примби кха-кхакнул и перешел к следующей части своего повествования.

— Все началось вечером после обеда, — сказал он. — Я направился в курительную — покурить, а затем я направился в гостиную, а когда я направился в гостиную, никаких оккультных феноменов у меня и в мыслях не было, Кристина-Альберта. Но когда я вошел в гостиную, то увидел, что мисс Солбе смотрит на пасьянсные карты, которые только что разложила, и то, как ее руки лежали на столе, напомнило мне про то, что я читал о том, как люди вместе кладут руки на стол, проводя опыты со столоверчением. И даже как-то не подумав, я сказал: «А знаете, мисс Солбе, вы положили руки совсем так, как их кладут, собираясь приступить к столоверчению».

Мистер Хоклби тогда читал газету — думается, «Таймс», хотя это могла быть «Морнинг пост», — но он положил ее, когда услышал мои слова, и посмотрел на меня поверх очков, и сказал: «Но вы же не верите в подобные вещи, мистер Примби?»

Его жена сидела спиной ко мне, но по тому, как она говорила, думается, она жевала конфету или сосала леденец. «А я верю, — сказала она. — Дома, до того как я вышла замуж, мы этим тысячу раз занимались».

И я не знаю, Кристина-Альберта, как это пришло мне в голову — будто нечто делало это помимо меня, или, возможно антагонизм, который у меня всегда вызывал этот Хоклби, но как бы то ни было, я сказал: «Мне бы хотелось испробовать это вот столоверчение». Тут младшая мисс Солбе, а она просто очаровательна, когда узнаешь ее поближе, так оказывается, она последнее время как раз читала литературу по оккультизму…

— Сколько ей лет, папочка? — спросила Кристина-Альберта, глядя на него с новыми подозрениями.

— Не думаю, что больше тридцати двух — тридцати трех. От силы тридцать четыре. И весьма начитана. Весьма. Ну, во всяком случае, она сказала, что хотела бы попробовать. А мисс Хоклби — отец явно воспитал ее в скептицизме, — ей тоже стало любопытно. Возражал только мистер Хоклби, но миссис Хоклби настояла. Только она одна среди нас сама видела, как это делается, и потому она все устроила и объяснила нам, что мы должны делать. Мы выбрали самый крепкий столик, тот, на котором обычно стоит большая аспидистра, и пока мы гасили свет…

— Но зачем, папочка?

— Так всегда делают, — сказал мистер Примби. — Создает благоприятствующую атмосферу. Мы зажгли свечу, которую дала нам мисс Маргарет Рустер, и погасили все электрические лампы. А пока мы этим занимались, вдруг вошел молодой мистер Чарлз Фентон и сказал… Что же он сказал? Такое странное выражение… А, да. «Елки-палки, — сказал он. — Что тут происходит?»

— Это тот молодой человек с мотоциклетом?

— Да, молодой человек из Кембриджа. Мы объяснили, что мы делаем, и пригласили его присоединиться к нам. Он объяснил нам, что ничего не знает о спиритуальных феноменах, никогда ничем подобным не занимался, и, казалось, ему вовсе не хотелось участвовать в нашем опыте. «Я не верю, что в этом что-то есть, — сказал он. — Только время зря потеряем». Более того, я сейчас припомнил, что уходил-то он, намереваясь посетить мюзик-холл, но потом вернулся и сказал, что льет дождь. Очень важно заметить, что ему вовсе не хотелось присоединяться к нам и что он совсем не был осведомлен в оккультных вещах, потому что, видишь ли, как я расскажу тебе, мы вскоре обнаружили в нем спиритуальную одаренность, куда большую, чем у кого-нибудь еще среди нас.

Ну, мы расположились вокруг столика принятым порядком, соприкасаясь большими пальцами и мизинцами, и некоторое время словно бы ничего не происходило. Мы обнаружили, что мисс Эмили Рустер заглядывает в чуть приоткрытую дверь, так, возможно, это оказывало неблагоприятное воздействие. Полагаю, она гадала, чем мы занимаемся и почему попросили свечу у ее сестры. Затем мистер Фентон начал проявлять нетерпение, ворчать себе под нос, и сказал, что глупее способа скоротать вечер он не знает. Лишь с трудом удалось его убедить, чтобы он хранил молчание и продолжал. «Ну, ладно, — сказал он словно бы с досадой. — Будь по-вашему». И тут внезапно раздались два оглушительных стука, точно из пистолета выстрелили, и не прямо под столом, но словно бы в воздухе, примерно в футе под ним. И тут стол задвигался. Сначала медленно заскользил по полу, а потом начал сильно дергаться под нашими руками, будто толкая их вверх. Жутко так и впечатляюще, Кристина-Альберта, очень жутко и впечатляюще. Очень. Стол поднялся фута на два, я думаю, и тут мистер Хоклби разорвал круг, стол рухнул вниз и ножкой больно ударил его по голени. Он охнул, нагнулся, чтобы потереть ногу и в тусклом свете ударился головой о край столешницы. Ну, просто кара за его скептицизм, подумал я. Мы зажгли пару ламп, чтобы помочь ему. «Не нравится мне это, — сказал мистер Фентон. — Немножко множко, на мой взгляд».

Я попросил его попробовать еще разок.

«Не нравится мне, что стол так скачет, — сказал он. — Вредный пример для стульев. Что, если они примутся играть в бильбоке с нами вместо шариков! Стул, когда заартачится, может вас сильно расшибить. И к тому же я не люблю качки, а тут словно через Ла-Манш плывешь». По-моему, нас всех очень взволновало случившееся, и остальные, даже мистер Хоклби, были за то, чтобы продолжать. «В следующий раз я буду нажимать на него», — сказал он. Думается, он заподозрил, что его жена или я причастны к произошедшему. Несомненно, спиритуализм давно был причиной споров между ним и его женой. Его жена сказала, что она и раньше видела, как столы двигаются, но чтобы так сильно — никогда.

Мы снова сели. И даже минуты не прождали, как стол начал раскачиваться самым странным образом, а затем буквально взлетел вверх — и с такой силой, что старшую мисс Солбе опрокинуло на оттоманку, которая там стоит, а меня ударило под подбородок. И все время раздавались прямо-таки залпы щелчков, будто кто-то щелкал палками, только куда громче. Было большим облегчением зажечь свет и увидеть, как мистер Хоклби изо всех сил жмет на стол, чтобы удержать его на месте. «Чтоб тебя черт побрал, — сказал он… и совсем громко: — Чтобы тебя черт побрал! Стой смирно!» Мисс Хоклби и ее отец подняли мисс Солбе: она лежала на полу вроде бы в припадке истерического смеха и болтала ногами в воздухе.

«Не нравится мне это, — сказал мистер Фентон. — Насквозь пронизывает, прямо как удар электрического тока».

Он сказал это совсем просто.

Единственная из нас только миссис Хоклби была знакома с оккультными феноменами, но она с тех пор, как вышла за мистера Хоклби, ничем таким не занималась из-за его скептицизма, а замужем она была пять-шесть лет. Теперь она сказала, что, совершенно очевидно, какой-то очень сильный и решительный дух пытается вступить с нами в общение, и она объяснила простой и безопасный метод, как вступить в общение с ним. Надо было снова сесть вокруг стола и произносить буквы по алфавиту, и как дойдем до буквы, нужной духу, раздастся стук, и так мы сможем получить что-то определенное. Оказывается существует своего рода код, как будто хорошо известный в мире духов, согласно которому «нет» передается одним ударом, а «да» — двумя, и так далее.