— У меня были на то причины, понятно? Я работала в одном клубе во Флоренции, когда вдруг явился твой драгоценный жених. Все женщины вокруг попадали. И я сразу влюбилась в него. Потом он предложил мне стать компаньонкой его бабки, ну, я и согласилась. Я его явно заинтересовала. Ну, так все и пошло. По словам старухи, он редко бывал дома, все разъезжал по свету, а теперь вдруг никуда не уезжает — явно из-за меня. Надо отдать ему должное — он замечательный любовник. Он клялся мне в любви, просил выйти за него замуж. — Джилли фыркнула. — И кольцо подарил.

Она посмотрела на висевшее на цепочке кольцо.

— Ну, точно такое же. Я его бросила, когда убегала. Скажешь, надо было взять и продать вместо того, чтобы брать деньги у старухи? Но я его оценила, и оказалось, что это дешевая подделка. Как и он сам! Естественно, он запретил мне носить его открыто. Видите ли, хотел сначала подготовить свою бабушку.

Джилли стиснула зубы, словно пытаясь сдержать свой гнев.

— Если ты все еще мне не веришь, спроси его сама. Он, конечно, будет все отрицать. А старуха ничего не знает, уж он об этом позаботился. В общем, я попалась, влюбилась в него по уши и верила каждому его слову. Думала, выйду за него и смогу отдать долг маме. Но такие, как он, не женятся на бедных.

Милли, не отрывая глаз, смотрела на сестру, и каждое слово Джилли падало в ее мозг словно капля яда. Она не хотела ничему верить, и все же…

Интересно, Чезаре подарил Джилли и цепочку тоже? Чтобы хранить в секрете их обручение? Джилли он сказал, что прежде хочет осторожно подготовить бабушку, а ей — что ждет, когда бабушка окрепнет. Это одно и то же.

И зачем бы Джилли врать про беременность? Никакого смысла, эта ложь ей ничего не дает. Наверное, так все и было.

Человек, которого Джилли любила, выгнал ее беременную. Можно себе представить, в каком она была состоянии. Поэтому и украла деньги. Нет, это ее не оправдывает, но по крайней мере все объясняет.

К горлу подступила тошнота, а голос сестры доносился словно издалека.

— Послушай, малышка, моего совета и беги от него, прежде чем он прогонит тебя. Сохранишь по крайней мере свою гордость. Уходи до того, как он вернется, если вообще вернется. Езжай домой. — Джилли достала из-под подушки несколько банкнот. — Вот, я дам тебе денег на самолет и вызову такси до аэропорта. Не говори потом, что я о тебе не заботилась!

Милли помотала головой и, глубоко вздохнув, выпрямилась.

— Мы близнецы, части одного целого, — проговорила она непослушными губами. — Мы не можем вредить одна другой. Поклянись, что все, что ты сказала, — правда.

— Ты что, мне не веришь? Стала бы я все это выдумывать, ведь то, что я сказала, выставляет меня полной идиоткой! Послушай, Милли… — Джилли подошла и хотела приобнять сестру, но та отстранилась. — Послушайся моего совета, прежде чем он и с тобой поступит точно так же.

Милли, преодолевая оцепенение, повернулась. Чезаре сказал, что дает двадцать минут. Ждет ли он ее в машине или уехал?

Она вышла в прихожую. Пусть бы он уехал, подумала Милли. Ей показалось, что лучше остаться в чужом городе, где все говорят на незнакомом языке, чем увидеть снова красивое, ненавистное лицо.

Потрясение сменилось затопившим ее гневом. Да она его просто убьет, если встретит еще раз! Ничего не видя перед собой, Милли ступила на тротуар и наткнулась на Чезаре. Она оттолкнула руки, пытавшиеся ее обнять, и, пятясь, сдернула с цепочки кольцо.

— Возьми его себе!

— Cara… — Чезаре хотел снова обнять ее, но она отстранилась.

— Не трогай меня… подлый обманщик! Видеть тебя больше не хочу!

Она ни за что не сядет с ним в одну машину! Как-нибудь доберется сама до гостиницы, пусть хоть целый день на это уйдет. Заберет свои вещи, и все! Воспользовавшись тем, что какой-то мальчишка на скейтборде отделил ее от Чезаре, Милли запрыгнула в стоящую у тротуара машину и, не обращая внимания не Чезаре, что-то торопливо сказавшего водителю, крикнула:

— В гостиницу, быстро! — надеясь, что шофер понял ее и что Чезаре не успеет заскочить следом за ней. Машина тронулась, Чезаре круто развернулся и решительно вошел в подъезд.

Всю дорогу Милли думала только о том, как бы не разрыдаться. Машина замедлила ход у гостиницы, где они с Чезаре остановились. Ну да, этот подонок велел шоферу привезти ее сюда, чтобы забрала свои вещи и умотала, подумала Милли. Как сквозь вату до нее донесся голос шофера:

— Вы ждать тут. Lei capisce?[16]— после чего машина тронулась с места и исчезла. Ну и пусть, иного она и не ожидала!

Что он сказал? Ждать? И не подумает! К счастью, портье свободно говорил по-английски, вызвал для нее такси и обменял лежавшие в кошельке немногочисленные фунты на евро. Плохо, конечно, но придется воспользоваться кредитной картой, чтобы купить билет до Англии. Итак, она в долгах, без дома и без работы. Но это ничего не значило по сравнению с той болью, что заполняла ее всю.

Милли торопливо прошла через зал аэропорта, надеясь, что осталось местечко для нее в ближайшем самолете, который, как сообщил услужливый портье, вылетал через полчаса.

* * *

Чезаре пулей вылетел из гостиницы, вскочил в машину и помчался в аэропорт.

Она не стала ждать. Да и как могло быть иначе после всего, что наговорила ей сестра — он заставил ее все рассказать ему.

Семь километров до аэропорта тянулись бесконечно, хотя он приказал шоферу гнать на полной скорости. По словам портье, signorina собиралась сесть на самолет до Лондона. А это значило, что осталось всего пятнадцать минут!

Чезаре стиснул зубы. Даже если каким-то чудом рейс будет отложен, и он встретится с Милли, поверит ли она ему после всего, что наговорила сестра? Недаром он с самого начала не хотел брать на работу Джилли Ли, хотя бабушка настаивала. Она воровка, лгунья и все гребет под себя, а ее сестра полная ее противоположность. И он любит Милли больше жизни.

Чезаре посмотрел на часы и сжал кулаки. Они прибыли в аэропорт в ту самую минуту, когда вылетал самолет на Лондон.

Отчаяние собралось комком в горле, но Чезаре не привык сдаваться. Его частный самолет будет готов к вылету через час. Он не знает, где Милли остановится, она выехала из квартиры, но можно разыскать ее подругу, на свадьбу которой она ездила.

Чезаре и шофер одновременно увидели ее. Она стояла с потерянным видом в зале ожидания. Чезаре выскочил из машины, не отрывая глаз от ее одинокой фигуры. С тяжело бьющимся сердцем он направился к ней. Увидев его, Милли подняла голову, и Чезаре мог бы поклясться, что в ее глазах мелькнуло облегчение.

Первым его побуждением было обнять ее и прижать к себе, чтобы больше никогда не отпускать, но это не годилось. Сначала надо было заставить ее поверить ему.