— Вы хотите сказать, что я была замужем за круглым дураком?

— Боюсь, что так.

— И должна теперь платить за разбитые горшки?

— Несомненно! Или платите за горшки, или перестаньте пичкать меня баснями о том, как прекрасен мистер Уэйнгров и какой замечательной парой вы с ним будете.

Джейн хотела было обидеться, но не смогла. После того как она выслушала, сколько порошков лауданума должен был принять Фредди, чтобы заснуть, Джейн готова была сносить любые колкости Торпа. Особенно сейчас, под стук колес ландо, катившего ее вдоль изумрудных, залитых солнцем полей к первой из дербиширских достопримечательностей. Джейн улыбнулась:

— Хорошо. Обещаю помолчать о Фредди, но только если вы оставите ваши соображения о моем будущем при себе.

Торп улыбнулся в ответ, и какое-то время они оба молчали. В тишине он взял ее за руку, и она не сопротивлялась: этот жест показался ей вполне уместным.

— У кого вы шили это платье, Джейн? — нарушил Торп затянувшееся молчание.

— Оно вам нравится?

— Да, очень.

— У модистки с Нью-Бонд-стрит, которая шьет для леди Сомеркоут. Она называет себя мадам Баббетта. У нее заурядное имя, но незаурядное мастерство. Очень точный глаз и умелые руки.

Торп стал тихонько перебирать ее пальцы, и Джейн вдруг стало хорошо и спокойно. Она откинулась на сиденье и принялась рассматривать ландшафт, отдав Торпу свою руку в полное владение.

Экипажи катили по проселку на восток, к деревушке Ноулфолд. Вокруг, на сколько хватало глаз, тянулись пшеничные поля. Колеса передних экипажей поднимали легкую пыль, садившуюся на тех, кто ехал сзади.

Нога Торпа легко скользнула вдоль ноги Джейн. Она хотела сказать ему, чтобы он перестал, но внезапно ее охватила теплая волна — приятная и возбуждающая. Однако нельзя же позволять ему такие вольности! Джейн, нахмурившись, взглянула на него и медленно покачала головой. Но Торп никак не отреагировал на этот запрещающий знак, и у нее перехватило дыхание. Его рука, затянутая в коричневую перчатку, скользнула с запястья Джейн на ее талию и, легонько поглаживая, поднялась к груди. Джейн задохнулась от желания, не в силах отстраниться.

— Позвольте мне прийти к вам сегодня ночью. — От его шепота, от приглушенного звука низкого бархатного голоса у нее закружилась голова. — Я хочу вас, Джейн! Я хочу вас, и, если не ошибаюсь, вы тоже хотите меня. Позвольте мне прийти!

Но Джейн наконец собралась с силами и, накрыв своей рукой его ладонь, остановила это сводящее с ума движение:

— Нет! Я не могу… Я не хочу!

— Я же знаю, что хотите.

Боже, какой у него низкий, настойчивый голос!

— Даже если и так, я не всегда имею право на то, чего хочу…

— Только один раз, — продолжал настаивать Торп. — Только сегодня. Забудьте на этот вечер о Фредди. Забудьте обо всем: и об Эдварде, и о своих потерях. Позвольте мне…

Джейн с ужасом почувствовала, что готова сказать ему «да» — несмотря на свою неприязнь, забыв о его вероломстве. Всем своим существом она страстно желала снова ощутить его в себе, снова быть с ним…

Почему в конце концов она должна мучиться?!

Джейн пришлось собрать последние остатки воли, чтобы все-таки оттолкнуть его руку.

— Ну, как хотите, — пожав плечами, усмехнулся Торп.

Они замолчали и не произнесли больше ни слова, пока ландо не остановилось возле церкви святого Михаила. Здесь, на площади посреди деревни, находился колодец, служивший местом поклонения для окрестных жителей на протяжении уже шести столетий.

— Бессмертный сюжет, — заметил Торп, подводя Джейн к колодцу, украшенному глиняными обожженными плитами с необычным орнаментом из колосьев, ягод, цветов и листьев. — Адам и Ева.

— Это про вас, — в ответ шепнула Джейн. — Вы очень ловко умеете соблазнять женщин яблоками своих обещаний, милорд. Я надеюсь, в свое время Господь воздаст вам за это!

Лорд Торп не успел ответить: Джейн заметила, что леди Сомеркоут призывно машет ей рукой, и направилась к ней. Графиня казалась подавленной.

— Я хочу с вами посоветоваться, — тихо шепнула она Джейн.

— Посоветоваться? — удивилась Джейн.

— Тсс! Не так громко. — Графиня оглянулась на решетку, окружавшую соседний сад. — Джейн! — сказала она так, чтобы слова ее были слышны всем. — Не хотите ли пойти взглянуть на эти прекрасные розы?

Женщины уединились в тихом саду, полном цветущих мальв и роз, которые особенно пышно распустились нынешним благодатным летом с его ярким солнцем и частыми дождями.

— Не представляю, в чем могу быть для вас советчицей. — Джейн понизила голос, все еще опасаясь, что ее услышат.

— Я вам сейчас объясню. Видите ли, полковник Даффилд предложил мне разыграть моего мужа. Поскольку ни для кого не секрет, что Джордж безумно влюблен в миссис Ньюстед, полковник считает, что я могу посмеяться над ним, придя к нему ночью под видом другой женщины. Представьте, Джейн, я должна появиться в собственной спальне, изображая из себя эту… эту…

Щеки леди Сомеркоут покраснели, соперничая цветом с ее алой шелковой шляпкой; она не могла продолжать.

— Но это невозможно! — воскликнула Джейн. — Это безнравственно…

Кровь бросилась ей в лицо. Она вспомнила свою первую ночь в Чаллестоне, когда ее саму обманули таким же образом. Торп сыграл с ней дурную шутку, явившись под видом Фредди и проведя ночь в ее постели, воспользовавшись чужим именем. Какое странное совпадение! Можно подумать, что полковник Даффилд каким-то образом узнал о проделке Торпа…

— Разумеется, дорогая моя. Я покраснела до корней волос, когда он предложил мне сделать это, и полковнику пришлось срочно менять тему разговора. Но затем я призадумалась над его предложением — особенно после того, как мой муж любезно проинформировал меня о том, что миссис Ньюстед, оказывается, «такое очаровательное создание…»

— Он сказал это вам?! — Сердце Джейн разрывалось от жалости к подруге.

— Представьте себе! — Леди Сомеркоут сжала руки так, что побелели костяшки пальцев. — Сегодня утром, наблюдая, как она спускается по лестнице. Он посмел сказать это мне! Мне! Он что, считает меня идиоткой? Думает, что я не понимаю, о чем он мечтает? И еще этот его дурацкий корсет, который скрипит и квакает при каждом движении! Да я готова убить его! Неужели он сам не замечает, каким шутом гороховым выглядит перед всеми?!

— А его волосы! — добавила Джейн, скривив губы.

Подруги взглянула друг на друга и расхохотались.

— Это ужасно!

— Чудовищно!

— И он еще думает, что миссис Ньюстед влюблена в него!

— Он просто не знает ее. Иногда мне даже становится жалко бедного лорда Сомеркоута…