— Без тебя знаю, что вставать нужно. Заткнись, а то разобью к чертям, злая сегодня, так что не беси!

Так, а почему моя красавица злая?

— Сонька, хватит хандрить, пора радоваться жизни, лимит слёз мы вчера исчерпали на несколько лет вперёд.

Не понял, она что, вчера плакала? Присмотрелся, точно, личико, припухшее от слёз.

— Не поделишься, по какому поводу рыдала вчера, солнечная? — старался спрашивать спокойно, хотя в душе начал закипать. Знаю я причину, по которой потоп вчера был! Засранка, мне всю душу вымотала, своим «нет», и сама страдает.Ей —богу высеку!

В ответ она сдавленно пискнула, и повторно прикрыло лицо подушкой. Поздно милая, я всё видел, и мне это ни черта не понравилось!

— Сонь, от себя не спрячешься, - а про себя добавил: « И от меня тем более».

— А кто сказал, что я прячусь? — убрала она нехотя подушку, и тут же прикрылась одеялом, исподлобья смотря на меня,— И, вообще, что ты тут…

Но я её перебиваю. Хватит притворства,надоело! Пусть скажет, наконец, правду! Себе,а не мне.

— По какой причине рыдала? —с нажимом в голосе интересуюсь я, пытаясь скрыть рвущиеся от злости рычащие нотки в голосе. Как же мне хотелось подойти к ней, и встряхнуть хорошенько.

— Это тренинг, делаю так раз в несколько лет. Поплачу вечерок, потом года три счастливая хожу. — Отвечает и с вызовом смотрит на меня.

«Ничего глупее не слышал!» — мысленно ответил я, прикрывая от бессилия и злости глаза.Устал я от всей этой бестолковщины. Пора переходить к более радикальным мерам. А ведь я пытался по—хорошему, но Глеб прав, с такими упёртыми, это бесполезная трата времени и нервов.

— Понятно, — отвечаю я, вставая её пуфика, и тут же направляюсь к выходу. Сейчас мне срочно нужно уйти, иначе я за себя не ручаюсь. Но, своим ответом, она подписала себе приговор, сегодня я возьму её, и ничего меня не остановит. Пора снести её баррикады одним махом, пусть жёстко, но по-другому никак, а жаль. — Завтрак на кухни. — Произношу я, не оборачиваясь, чтобы она не видела свой приговор в моём взгляде. Хватит и мне притворятся, пора быть тем, кем я являюсь: доброго, и всё понимающего Кирилла больше нет. С этими мыслями я выхожу из квартиры, и аккуратно закрываю дверь.

Пришла на работу, уже скоро обед, а я всё время прокручиваю в голове, всё—то, что произошло утром. Кирилл ушёл, и забрал с собой мой покой, оставив взамен щемящую тоску в сердце. Случилось то, чего я отчаянно боялась, он мне больше чем нравиться. Как я могла это допустить?!Я схватилась за голову и завыла. Хочу быть с ним рядом, хочу утопать в зелени его глаз, дышать с ним одним воздухом на двоих. Хочу…

— Сонька, да ты влюбилась! Что же ты наделала?— со стоном произнесла я, и прикрыв ладонями лицо, попыталась сдержать слёзы, которые, рвались наружу. Но больше всего я страшилась, что больше его не увижу, или же увижу с другой женщиной, оба варианта, приносили мне, нестерпимую боль.Хотелось кричать в голос, настолько это было невыносимо. — Боже… что я творю! Зачем отказываюсь от счастья, пусть и мимолётного. Так, стоп, — тут же останавливаю себя, делаю глубокий вдох, и прикрыв глаза, пытаясь пресечь зарождающуюся истерику.

— Прекрати, всё ты Соня делаешь правильно, — начала я себя успокаивать, —лучше сейчас отделаться малой кровью, если дашь волю чувствам, потом когда он тебя бросит, а это неизбежно, ты не соберёшь осколки своей души, она сгорит в пламени отчаянья и боли, и горстки пепла неостаница…

Хватит! Не хочу больше страдать, и неважно отчего, от насилия или из—за губительной любви. Я сыта этим чувствам по горло!

«Сыта, слышишь!»— кричала я мысленно, рыдая беззвучно, и чуть слышно…

— Моё сердце не выдержит, пощади господи, прошу…Я лишена счастья материнства, мне никогда не почувствовать первые шевеления своего дитя.Неужели этого мало? За что ты так меня наказываешь?Ответь?

Тишина.

Как всегда.

Ожидаемо.

Не знаю, до чего я бы договорилась или додумалась, но меня прервал звонок администратора, девушка оповестила меня, чтобы я никуда не уходила, вчерашний клиент поднимается ко мне.

— Кирилл, — онемевшими от волнения губами, произнесла я, вмиг ослабевшими пальцами кладу трубку телефона на место. Руки от волнения вспотели, а сердце ускорило свой ритм. Казалось, с каждой секундой ожидания, оно ускоряется всё сильней. Обречённо смотрю на дверь, зная, что меня отделяет один миг от катастрофы, мой персональный ад и рай в одном лице, пришёл терзать мою душу. Дверь открывается, и сердце резко прекращает свой бег. Взгляд Кирилл полный решимости, подтвердил мои мысли— мне конец, я обречена.

Как в замедленной съёмке я наблюдаю, как он закрывает дверь на замок, и делает шаг мне навстречу. Воздух в кабинете стал словно наэлектризован, казалось, в любую секунду он заискрится, отражая, наши эмоции. Я судорожно, вздохнув, и чуть слышно:

— Уходи. Прошу... — после моих слов, он словно наткнулся на стену, напряжённо смотря на меня. У меня появилась призрачная надежда, что он сейчас развернётся и уйдёт. Но…

— И не надейся, — процедил он сквозь зубы, и молниеносно оказался возле стола, или мне так показалось из—за нервного перенапряжения, —иди-ка сюда моя прекрасная лицемерка.— Он наклонился над столом, схватил меня за талию, и я даже не успела испугаться, как оказалась в его объятьях. Зажмурилась в ожидании боли, но её так и не последовало. Робко подняла взгляд… — Сонь, сможет, хватит мучитьнас? — касаясь моего виска губами, на пределе слышимости задал он вопрос.

— Я не муч…

— Если опять собралась врать, лучше молчи, иначе я за себя не ручаюсь. — После его слов я застыла, как каменное изваяние, ужас сковал моё тело. Я поняла, Кир так же, как и мой жених, сейчас начнёт истязать меня, причиняя не только душевную, но и телесную боль.

***

Сделал все приготовления, и направился к Соне на приём. Понимаю, что поступаю мягко сказать подло, но она мне не оставила выбора. Хотя в душе надеялся, что мне не придётся этим воспользоваться, я смогу её убедитьдовериться мне, а не прятаться, как моллюска в раковину. Стоило мне войти, как я наткнулся на взгляд, полный отчаянья и обречённости. Он словно острый кинжал полоснул мне по сердцу. Я не мог понять, почему она так поступает? Почему пытается отрицать очевидное?

Её тихое: «Уходи. Прошу…» Было сравни бетонной стене, в которую я врезался на огромной скорости. От злости и отчаянья,я был готов рычать как раненый зверь, и крушить всё вокруг.

Сдержался.

Я пришёл сюда, чтобы разнести нахрен эту стену, и будь я проклят, если этого не сделаю! Пока она растерянно, смотрела на меня, купаясь в своём океане отчаянья и упрямства, я в прямом смысле выдернул её из кресла. Короткий миг, ия прижал до боли желанное тело к своей груди.

«Солнышко моё, хочешь ты или нет, я не позволю тебе утонуть. Я стану для тебя спасательным кругом!» — мысленно пообещал ей.