Однако не стоит выставлять «Харрикейн» лишь в черном свете. Наши летчики обнаружили у этого истребителя и вполне определенные достоинства. Несмотря на некоторую громоздкость, самолет оказался прост и послушен в пилотировании. Невелика была нагрузка на ручку, эффективны триммеры рулей. «Харрикейн» легко и устойчиво выполнял различные фигуры, будучи вполне доступен летчикам средней квалификации, что было немаловажно в условиях военного времени. Понравилась нашим пилотам и просторная кабина с хорошим обзором. Большим плюсом являлась полная радиофикация поступивших «Харрикейнов» (напомню, что на советских истребителях того времени передатчики полагалось ставить на каждый третий самолет, а в действительности и это не выполнялось). Летчик И. А. Каберов вспоминал: «Радио великолепно работает, как домашний телефон, ни шуму, ни треску». Но английские рации работали на батарейном питании (хотя на самолете устанавливался аккумулятор), и зимой, особенно на Севере, их заряда хватало лишь на 1,5–2 часа работы, как их ни укутывали наши механики.

Следует учесть, что значительная часть «Харрикейнов» прибыла в Советский Союз в конце 1941 г. — начале 1942 г., когда ВВС нашей страны испытывали острую нехватку самолетов. Эвакуированная на восток промышленность уменьшила их выпуск и не покрывала даже потерь на фронте. Из гражданской авиации, учебных частей и аэроклубов изымали изношенные, часто уже снятые с вооружения машины и отправляли их на фронт. По сравнению с И-15бис и тем более с И-5 «Харрикейн» выглядел чудом современной техники.

Но даже с учетом всех плюсов итог был однозначен — в конце 1941 г. «Харрикейн» значительно уступал истребителям противника. Поэтому после получения этих машин их начали переделывать по своему разумению, стараясь если не устранить, то хотя бы смягчить основные недостатки английского истребителя.

Уже осенью 1941 г. в 78-м иап по предложению его командира Б. Ф. Сафонова была произведена переделка полученных самолетов под советское вооружение. Вместо четырех «Браунингов» поставили два пулемета УБК калибра 12,7 мм с запасом по 100 патронов на ствол и добавили два держателя под 50-кг бомбы. Огневую мощь усилили также четырьмя реактивными снарядами РС-82. В январе 1942 г. в 191-м иап на самолете Н. Ф. Кузнецова поставили две 20-мм пушки ШВАК. Подобные работы проводились и в других частях, причем повсеместно монтировалось по четыре-шесть реактивных снарядов.

Нарекания вызывала и слабая бронезащита «Харрикейна». Поэтому штатные бронеспинки часто снимали и заменяли советскими. Это сначала делали прямо в полках (на самолете того же Кузнецова, к примеру, поставили спинку от разбитого И-16), а затем и в заводских условиях при замене вооружения, о чем речь пойдет далее.

Зимой 1941/42 г. на фронте уже имелось довольно большое число «Харрикейнов». Только в ВВС Северного флота к декабрю 1941 г. насчитывалось 70 таких истребителей. К полкам, действовавшим на Севере, в начале 1942 г. добавились 67, 429 и 488-й иап в Подмосковье. Контрнаступление под Москвой было первой крупной операцией, в которой у нас участвовали «Харрикейны». Они активно действовали на фронте, прикрывая войска у передовой. Самолеты небольшими группами днем патрулировали в заданных районах.

Механик ремонтирует винт «Харрикейна», 128-й иап. Подмосковье, конец 1941 г.

Старший лейтенант П. Г. Сгибнев надевает парашют перед полетом, апрель 1942 г.

Так, 18 марта 1942 г. истребители 67-го и 429-го иап вылетели с аэродрома Монино прикрывать войска в районе Красный Холм — Барятинская. Ведущий, старший лейтенант А. Н. Чемоданов, направил истребители на звено бомбардировщиков Ju.88. Один из них сбил сам Чемоданов. В свою очередь, на «Харрикейны» напали немецкие истребители Bf.109. В бою они повредили самолет летчика Парменова. На помощь Парменову прилетел лейтенант Шляхов, который начал сопровождать его к своему аэродрому. К ним присоединился третий «Харрикейн» из 67-го полка. Лейтенант Спиридонов в горячке боя потерял своего ведущего Чемоданова и тоже пошел за этой тройкой. Чемоданов неожиданно остался один. Тут он увидел два истребителя и решил, что это его подчиненные. Чемоданов догнал их, но оказалось, что это «Мессершмитты». Одного из них старший лейтенант атаковал в лоб, а затем обстрелял сзади, после чего немец завалился на крыло и пошел вниз, но второй противник поджег «Харрикейн». Чемоданову пришлось выпрыгнуть с парашютом.

Эта первая военная зима доставила немало хлопот полкам, эксплуатировавшим английские истребители. Отмечалось забивание грязью и льдом зарядных штуцеров пневмосистемы (у части машин они размещались в ступице колеса), разрывы или закупорка шлангов и трубок, выход из строя бортовых воздушных компрессоров, разрушение замерзшим маслом дроссельных заслонок карбюратора.

Проблемы с масляной системой возникали постоянно. Например, 16 января 1942 г. младший лейтенант Чистяков из 287-го иап, в составе звена патрулируя в полосе Химки — Крюково, обнаружил падение давления масла. Вслед за этим из выхлопных патрубков повалил серый дым. Лейтенант выключил мотор и начал планировать на заснеженное поле в 2 км от Химок. При посадке на «брюхо» он сломал винт, помял его кок, нижнюю часть капота мотора, снес радиатор, сломал правую консоль крыла и несколько стрингеров с правой стороны фюзеляжа. Потом оказалось, что промерз дренаж маслобака; при прогреве бак лопнул, и масло вытекло. Командир полка подполковник Додонов приказал утеплить маслобаки и ежедневно перед вылетом прочищать дренаж.

Подбитый «Харрикейн», совершивший вынужденную посадку под Архангельском.

От холода замерзало оружие и элементы бортового оборудования. Для борьбы с этим в магистрали врезались дополнительные сливные краны, обеспечивавшие полный слив охлаждающей смеси и масла на стоянке, утепляли трубопроводы, аккумуляторы и батареи. Винты «Ротол» на малом шаге на стоянке промерзали (замерзало масло). Двух часов хватало, чтобы втулку полностью заклинило. Чтобы избежать этого, на втулку винта под кок надевали войлочный колпак. При температуре ниже -20° ослабевало крепление деревянных лопастей в стаканах, и их приходилось дополнительно прихватывать винтами. Радиаторы на стоянке затыкали специальными подушками, а в полете загораживали часть радиатора обыкновенной дощечкой, размеры которой рекомендовалось подбирать «опытным путем».

Ряд трудностей был связан с попыткой эксплуатировать «Харрикейн» с водой в системе охлаждения вместо «гликоля». Для этого в систему приходилось вносить ряд изменений: снимали термостат, отрегулированный по «гликолю» и не пропускавший в радиатор жидкость с температурой ниже 85°, убирали шунтовую трубу (в обход радиатора) и отключали ряд второстепенных контуров, таких, например, как подогрев карбюратора. Впоследствии у нас перешли на отечественные антифризы, отличавшиеся большей морозостойкостью. Приспособлением английских истребителей к русской зиме специально занималось конструкторское бюро А. П. Голубкова.