спиной треск веток, кашель и ругань. Желая собрать зэков в кучу, делал круг, проносился перед отстающими, коими, как и прежде, были Шнобель и Бузук. И мчался дальше. Но свора странным образом рассыпалась, как карты из новой колоды. Не понимая, почему преследователи так и норовят разбежаться в разные стороны, Максим петлял, рыскал, описывал круги. И боялся, что окажется возле изгороди раньше других. Вдруг аномальная зона его не выпустит, и зэки разбредутся кто куда.

Лес внезапно изменился. Таинственный и пугающий, он утонул в полумраке и прохладе. Искривлённые стволы под шапками крон походили на уродливых великанов. С ветвей-рук свисали лохмотьями седые лишайники. Шипастые кустарники и гигантские папоротники заплели все просветы. Из земли, застланной порыжелым мхом, выпирали корни-змеи. Пахло сыростью. Могильный запах. Изгородь рядом…

Максим втиснулся в дупло и зарылся лицом в прогнившую древесину, чтобы не выдать себя дыханием.

Донеслась команда Жилы:

— Всем стоять!

Максим опешил. Они бежали за ним. Он слышал их топот. Почему голос прозвучал так далеко?

Высунув руку из расщелины в стволе, Максим дотянулся до ветки и потянул вниз. Ветка хрустнула, как стекло под подошвой.

— Слышишь? — спросил Жила.

— Слышу, — откликнулся Гвоздь.

Максим прошептал:

— Так идите сюда. Где же вы?

— Это сзади, — подал голос Бузук.

— Все назад! — крикнул Жила.

Как назад?.. Куда назад?.. Он здесь! Что происходит?

Не отдавая себе отчёта, действуя по наитию, Максим вогнал охотничий нож в пропитанную гнилью древесину и вылез из дупла. Всматриваясь в заросли, двинулся в сторону оврага.

Вокруг уже обычный лес, расцвеченный яркими красками. Только небо по-прежнему оловянно-серое и воздух мутный.

Перебежками от куста к кусту, от дерева к дереву, Максим добрался до бугра, поросшего лопухами, и замер. Вокруг всё словно вымерло. От отчаяния сдавило горло. Ушли…

Тишину прорезал крик:

— Я вижу его! Сюда! Быстрей, мать вашу! Быстрее!

Максим шагнул вперёд и уставился на Хирурга, стоящего возле обломанной ветки. У Максима отвисла челюсть. Такое уже было!

Из зарослей выскочил Жила:

— Где он?

Хирург указал на бугор:

— Там куртка мелькнула.

Максим потряс головой. Ему это снится? Краем глаза уловил движение, кинулся вправо и сбил с ног Сяву.

Тот заверещал:

— Он здесь!

Максим сиганул в кусты, перемахнул через вывороченный с корнями пень и чуть не столкнулся с Хрипатым. Рванул влево и увидел бегущего ему навстречу Гвоздя.

— Ох, чёрт… — выдохнул Максим.

Совершив резкий разворот, помчался по лесу, только успевая уклоняться от ветвей, норовящих выколоть глаза. Вынырнув из зарослей на прогалину, оглянулся. Удар кулаком в переносицу свалил Максима на землю. Взвыв от боли, он закрыл лицо ладонями.

— 16 ~

Запрещённый во всех видах боевых искусств удар в затылок, называемый в боксе «ударом кролика», казалось, не имел последствий. Но Максим знал, что болезнетворный процесс в мозгу уже запущен и симптомы травмы обязательно проявятся — это лишь вопрос времени и степени везения. Бешеная гонка по лесу и удар в переносицу довершили начатое. Голову разрывало от боли, в ушах звенело, нос заложило. Перед глазами кружили чёрные точки. Ладони приклеились к липкой коже. Втянув воздух сквозь зубы, Максим оторвал руки от лица и напряг зрение, пытаясь разглядеть того, кто его уложил. Тёплая кровь хлынула в рот, потекла по подбородку и шее.

— Нежданчик, — протянул Жила насмешливым тоном и со знанием дела начал обыскивать Максима. — Спортсмен? Я тоже. Чем занимаешься?.. Бегом? А я боями без правил. Вот такие дела, чемпион.

Превозмогая боль, Максим повернул голову набок, сплюнул вязкую слюну с привкусом металла. Онемевшими пальцами поскрёб по лесной подстилке в поисках сучка или камня. Лишь хвоя, листва и земля.

Обнаружив пачку «Мальборо», Жила довольно хмыкнул:

— Сегодня охрененский день. — Сунул сигареты себе в карман и продолжил обшаривать каждую деталь, каждую складку одежды Максима.

Из зарослей выбежал Сява.

— Белка в клетке! Все сюда! — Проорал он и, тяжело дыша, уселся на замшелую корягу. — Вот это гонка! Аж жопа вспотела.

Уголовники появлялись на поляне один за другим.

Отмахиваясь веткой от гнуса, Хрипатый расположился на коряге рядом с Сявой. Хирург подпёр плечом сосну и уставился в небо, истыканное колючими кронами.

Гвоздь прошёлся вокруг беглеца. По-дружески похлопал Жилу по спине:

— Лихо ты его уделал! — Посмотрел по сторонам. — А где Бузук?.. Бузук! Ты где?

— Иду, — донеслось из чащи.

— Не могу найти мобильник, — посетовал Жила, ощупывая спортивные ботинки с высоким голенищем. — Куда телефон спрятал? Я тебя спрашиваю, ублюдок!

Максим молчал и только щурился от дневного света, который вдруг стал нестерпимо ярким.

— Наверное, в рюкзаке, — предположил Гвоздь.

— Ты бы стал таскать мобильник за спиной? — Жила расстегнул пятнистую куртку Максима и потрогал прикреплённый к жилету футляр из шорной кожи. — Это для чего?

— Для телефона, нет? — озадачился Гвоздь.

— Совсем тупой? Не видишь, что карман перевёрнут?

Из-за куста возник Шнобель. Глядя на распростёртого пленника, забормотал:

— В снег упал Серёжка, а за ним Алёшка. А за ним Иринка…

— Закрой пасть, носочлен! — рявкнул Жила и склонился над Максимом. — Для чего этот карман? Отвечай, упырь!

Сплюнув кровь, Максим сжал виски ладонями и закрыл глаза.

Хрипатый слез с коряги и подошёл к Жиле. Взглянув на приделанный к жилету кожаный футляр, щёлкнул пальцами, привлекая к себе внимание. Занёс кулак и обозначил удар сверху вниз.

— Перо? — догадался Жила. — А это типа чехол?

Хрипатый кивнул.

— Та не-е-е. Перо меньше… — Жила умолк на полуслове. В глазах запрыгали дьявольские огоньки. — Кабан!

— Охотничий нож? — переспросил Гвоздь.

— Сам посмотри. Ложе для длинного и широкого клинка. Явно не для пёрышка. — Жила заглянул Максиму в лицо и произнёс вкрадчивым тоном: — Ты куда его дел? А? Только не говори, что потерял. Развязывать языки — моё любимое занятие. — Со всей силы заехал ботинком по рёбрам. — Где нож?

Не издав ни звука, Максим скрутился улиткой.

— Жила! — крикнул Бузук, ступив на прогалину.

— Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана, — забормотал Шнобель, покачиваясь взад-вперёд. — Буду резать, буду бить…

— Твою мать! — проорал Жила и, трясясь от злости, ударил ногой Максима в спину. — Где нож?

Застонав, Максим выгнулся.

— Баста! — рявкнул Бузук.

— Погодь, Бузук, лаяться, — протараторил Гвоздь. — Жила нашёл у него чехол для охотничьего ножа. Видишь? Перо выскользнет, а кабан сядет плотно. А ножа-то нет.

— Ну нет, и нет. В чём проблема-то?

— Он точно его где-то скинул.

Бузук исподлобья посмотрел на Гвоздя:

— И что ты предлагаешь? Снова рыскать по лесу — нож искать?

— Так пусть скажет, куда его заныкал! — взорвался Жила.

Бузук оттянул от шеи лоснящийся от грязи воротник рубашки, дунул себе на