Эвери вышла из лагеря и углубилась в лес. Охранник проводил ее взглядом, после чего, отыскав глазами Джиллиану и убедившись, что она никуда не делась, вернулся к своим делам. Судя по всему, охранники решили, что поодиночке Эвери с Джиллианой не станут убегать. Эвери так и подмывало показать им шутки ради, как они заблуждаются, но она решила не рисковать. Вряд ли Камерон оценит по достоинству подобную шутку. Мечтая поразмяться после долгого дня, проведенного в седле, Эвери медленно брела по лесу, решив не уходить далеко от лагеря. Вот уже неделю они ехали в сторону порта, из которого должны отплыть в Шотландию. Создавалось впечатление, что Камерон нарочно торопит своих людей. Хотя Эвери и могла понять его желание поскорее очутиться дома — должно быть, он хотел побыстрее решить проблему сестры, а может, просто соскучился по Шотландии, — ее тем не менее угнетала эта спешка. Насколько Эвери было известно, он не изменил своего решения избавиться от нее, как только они доберутся до Кейнмора. Она уговаривала себя не думать об этом, хотя не могла отделаться от невеселой мысли, посещавшей ее время от времени, что Камерону она нужна только для получения удовольствия, а когда они вернутся домой, он выбросит ее как ненужную вещь. Эвери нередко размышляла над тем, можно ли решить проблему сестры Камерона так, чтобы они с Джиллианой не пострадали. Если бы эту девицу можно было уличить во лжи — а Эвери не сомневалась в том, что она лжет, — все было бы очень просто. Из тех немногочисленных сведений, которые Эвери удалось собрать о Кэтрин, она поняла: эта особа предпочитает идти к намеченной цели напролом и знает, как получить желаемое. А желала она сейчас Пейтона. Не стоило уповать и на то, что любовник — а может, любовники? — Кэтрин все-таки найдет в себе мужество признаться, что он отец ее будущего ребенка. Оставалось лишь надеяться, что Камерон так сильно влюбится в нее, Эвери, что не пожелает с ней больше расставаться, а проблему своей сестры разрешит каким-то другим способом. Однако в такое чудо верилось с трудом. Заметив в траве спелые ягоды, Эвери начала их собирать. Отлично! Хоть какое-то разнообразие в лагерной пище, состоящей в основном из мяса да овсянки. Задрав подол юбки, Эвери наполнила его ягодами и внезапно ощутила тревогу. Она настороженно огляделась, но ничего подозрительного не увидела. Успокоившись, наклонилась, чтобы сорвать красную ягоду, и в этот момент чья-то сильная рука в перчатке зажала ей рот. Ягоды рассыпались по земле, однако ей было теперь не до них. Она попыталась оторвать от себя эту огромную руку, но не успела. Незнакомец сунул ей в рот кляп, а затем ловко связал ей руки за спиной. Она начала вырываться, однако мужчина, не обращая ни малейшего внимания на ее сопротивление, перебросил ее через плечо, прижал к груди ее ноги, чтобы не слишком брыкалась, и углубился в лес, уходя все дальше и дальше от лагеря Макалпина. Через несколько секунд Эвери забросили на лошадь, да так небрежно, будто это был мешок с зерном. Пока она приходила в себя, ее похититель вскочил в седло и пустил лошадь галопом. Эвери пришлось все свое внимание сосредоточить на том, чтобы подавить тошноту. Она заметила лишь, что похитителей трое. Судя по одежде и отличным скаковым коням, можно было сделать вывод, что это рыцари или по крайней мере наемники, дела у которых идут весьма успешно. И только когда они добрались до лагеря, Эвери поняла, в какой переплет попала на сей раз. Ее грубо стащили с лошади и поставили на ноги. Оказавшись на земле, она чуть не упала, голова кружилась, перед глазами мелькали красные круги, к горлу подкатывала тошнота. Ее бесцеремонно потащили к роскошной палатке, над которой реяло знамя Де Во. Эвери молила Бога, чтобы Чарлз похитил ее лишь для того, чтобы обменять на уплаченные Камерону деньги, не потеряв при этом своих людей, а не потому, что узнал, кто она такая. И вот она стоит перед сэром Чарлзом Де Во. Кляп выдернули у нее изо рта и дали ей немного вина — за это Эвери была благодарна похитителям: в горле у нее пересохло, — опять не слишком с ней церемонясь, и в результате она едва не захлебнулась.

— Мне это уже начинает надоедать! — гневно вскричала она, посмотрев в холодные глаза Чарлза Де Во и стойко выдерживая его взгляд. — Тебе снова понадобилось отдавать кому-то долг? Или ты считаешь, что Камерон тебе заплатит, чтобы получить меня обратно?

— Сэр Камерон не получит тебя обратно, — лениво произнес Чарлз, с любопытством разглядывая Эвери и прихлебывая вино.

— Почему? Ты ведь считал, что я не стою даже того, чтобы мной заплатить долг сэру Бернару. А сейчас, выходит, моя ценность возросла?

— Да. И намного. Ты из клана Мюррей.

Подавив страх, Эвери изобразила на лице неподдельное изумление.

— Из какого клана?

— Молодец, — похвалил ее Чарлз и улыбнулся. — Хорошо играешь. Советую тебе не тратить время попусту и перестать притворяться. Твои родственники Люсетты потребовали, чтобы я тебя вернул. И твою кузину. Они отказываются верить, что я не держу вас у себя.

— А какое тебе дело до того, верят они тебе или нет?

— Никакого. А вот то, что они так беспокоятся за твою судьбу, говорит о том, что ты можешь быть мне очень полезна.

— Это как же? — Эвери надеялась, что он имеет в виду обычный выкуп или обмен пленными. Ответ Чарлза заставил ее сердце сжаться от страха.

— Пока я и сам не знаю. Теперь, когда мой первоначальный план выкрасть тебя у сэра Камерона завершился успешно, я должен рассмотреть все варианты. Полагаю, этот шотландец с тобой спал?

— Сэр Камерон дал обет безбрачия. Он собирался вернуть меня моим родителям.

— Ну да. Убийце и ее любовнику, который помог ей скрыться и тем самым избежать справедливого возмездия за свое преступление.

— Моя мама никого не убивала! Ее невиновность доказана, а подлинные убийцы найдены и повешены.

— Значит, Люсетты заставили нас в это поверить. Ну да не важно. Это дела давно минувших дней, хотя эта сука извлекла из них немалую выгоду. — Он склонил голову набок. — Это навело меня на мысль. Интересно, чем согласится пожертвовать твоя мать, чтобы заполучить тебя целой и невредимой?

— Думаю, твой король вряд ли тебя похвалит, если ты отберешь то, что он своим приказом передал в собственность моей мамы и Люсеттов.

Чарлз Де Во поднялся и медленно обошел вокруг Эвери. Он погладил ее по растрепанным волосам, потом по ягодицам, после чего с почти пугающей холодностью положил бледную руку ей на грудь. Усилием воли Эвери скрыла охватившее ее отвращение и спокойно встретила его холодный взгляд.

— Интересно, что скажут твои родители, если я отошлю тебя к ним беременную от меня? — задумчиво произнес он и, вернувшись к столу, налил себе еще вина.

— Советую тебе вспомнить, как умер твой кузен Майкл.

— Думаешь, тебе удастся меня кастрировать?

— Я это сделаю и глазом не моргнув.

— Сколько же в тебе страсти! Интересно, будешь ли ты такой же страстной в моей постели?..

Он небрежно махнул рукой охраннику.

— Отведи ее в мою палатку, Энтони. Да проверь, чтобы там не было никаких острых предметов.