Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Гномы... — повторил Тимофей Александрович, несколько удивленно покачав головой. — Надо же... Но ладно, продемонстрируйте, пожалуйста, слабый воздушный вихрь, причем именно стихиальный.
Юноша кивнул и продемонстрировал. Едва заметный вихрь поднял с его стола лист бумаги, пронес по аудитории, опустив на подоконник, после чего вернул обратно.
— Неплохой контроль! — похвалил преподаватель. — Садитесь. Кто еще?
Вызвались продемонстрировать свои умения еще двое студентов — граф Рейтерн и княжна Голицина. Они тоже показали слабый вихрь, но смогли им разве что пыль поднять. Остальные предпочли сообщить, что не занимались стихиальной магией в школе, поскольку имеют другую специализацию.
Тимофей Александрович начал объяснять тему урока, но остановился, увидев, что Артем не записывает. Пришлось показать ему голографическую запись происходящего и перенос из нее информации в текст при помощи импланта и простого библиотечного плетения, данного юноше еще Керианом. Преподаватель долго смотрел на это, затем покачал головой и посоветовал этот способ тоже запатентовать — любой письмоводитель или чиновник все отдаст ради такого облегчения работы. Студенты смотрели на все это удивленно и как-то странно, возможно, посчитали новичка выскочкой. Ему самому на их мнение было плевать с высокого потолка, близко сходиться Артем ни с кем не планировал.
Приват-доцент продолжил диктовать лекцию, сопровождая ее примерами и иллюстрируя каждый подробной иллюзией. Вот только Странник несколько не понимал, зачем он все усложняет чуть ли не на порядок. Ведь многое из показанного можно сделать намного проще, особенно если убрать вон тот блок, а следующий напрямую завязать на выход, установив при этом обратную связь, тогда плетение станет самоподдерживающимся и начнет брать энергию из окружающей среды. Юноша не выдержал и спросил об этом, но пришлось подробно объяснять, что он имеет в виду. А потом и продемонстрировать развертки плетений.
— Мда... — только и сказал Тимофей Александрович, создав не требующий дополнительный энергии шарик огня, поддерживавший горение теплом, которое брал из атмосферы, из-за чего в аудитории стало немного холоднее. — Молодой человек, у меня к вам огромная просьба. Не демонстрируйте ничего подобного в дальнейшем. Если захотите что-то в этом роде показать, найдите меня или другого преподавателя и покажите там, где никто этого не увидит. Вы понимаете, насколько опасное оружие только что продемонстрировали?
— Опасное? — удивился Артем. — Извините, стихиальные плетения в Таланге опасными вообще не считались, от них существует масса защит. Разве что воздушные плети, да и те можно отразить хотя бы щитом Бриара.
— Не показывайте! — поднял руку Тимофей Александрович, до которого начало доходить, что новичок действительно принес из другого мира множество полезнейших знаний, причем сам их полезности и ценности просто не понимает, для него они самые обычные и привычные. — После уроков пойдем на закрытый полигон, там и продемонстрируете ваши защиты.
Студенты загудели, переглядываясь. До них тоже дошла вышеуказанная истина, а это значило, что этот непонятный Д’Арнье очень полезен, родители обязательно потребуют хороших отношений с ним, когда получат информацию о случившемся на уроке. А они ее получат, даже если самим промолчать, чего никто из молодых людей и девушек делать не собирался. Семья и род превыше всего! Эту истину вбивали в каждого из них чуть ли не молотом с самого раннего детства, и она стала не требующей доказательств аксиомой.
— Прошу прощения, но я не смогу после уроков, — возразил Артем. — Мне нужно отыскать себе дом неподалеку от лицея.
— А какой дом вам нужен?
— Особняк этажа на три, комнат двадцать-тридцать хотя бы, с помещениями для слуг.
— Тогда, думается, я смогу вам помочь. У меня есть особнячок на продажу, причем расположен он всего в двух кварталах отсюда. Готов уступить относительно недорого, всего за тридцать тысяч рублей.
— Надо посмотреть, — немного подумав, сказал юноша. — Цена меня вполне устраивает.
Студенты снова переглянулись — судя по всему, Артем Д’Арнье богат, как Крез. Тридцать тысяч за небольшой особняк в самом центре города был в состоянии отдать далеко не каждый сильный род и даже клан — уж больно деньги большие.
— Вот как раз по дороге на полигон и посмотрим, — предложил Тимофей Александрович.
— Хорошо, — согласился Артем.
— Тогда после занятий я буду ожидать вас у выхода, — уведомил преподаватель.
После окончания урока студенты отправились в аудиторию бытовой магии, которую преподавал приват-доцент Серафимович, принимавший у Артема документы. Перемена была большая, целых двадцать минут, поэтому одногруппники столпились вокруг новичка и принялись расспрашивать его, правда очень осторожно и вежливо, чтобы не оскорбить. Опасность, исходящую от этого молодого человека, молодые магики чувствовали инстинктивно и нарываться не хотели. На вопросы сокурсников юноша вежливо отвечал, на самом деле уходя от ответа и не рассказывая ничего важного. Ему их внимание очень не нравилось.
— А зачем вы регистрировали патенты в России? — внезапно спросила княжна Ольшанская. — Можно было зарегистрировать их в английском посольстве, это намного выгоднее, да и патенты цивилизованных стран ценятся куда выше, чем местные.
— Цивилизованных? — переспросил Артем, брезгливо скривив губы. — Ну уж нет, англосаксонские твари не получат ничего из моих знаний. Я их ненавижу до темноты в глазах.
— За что?! — изумленно отступила на шаг девушка. — Англия — это же светоч цивилизации!
— В нашей истории англосаксы дважды полностью уничтожали, растаптывали Россию, счет жертв шел на десятки миллионов человек, — юноша сжал кулаки, из его глаз, начавших светиться белым светом Судии, так и рвалась ненависть. — Причем уничтожали руками местных предателей, либералов, которых я ненавижу еще больше англичан и сделаю все, чтобы они заплатили за свою бесконечную подлость. А уж англичане, французы и немцы и прочие враги моей страны получат от меня еще больше неприятностей, это я могу обещать твердо.
Княжна Ольшанская некоторое время смотрела на него широко раскрытыми глазами, в которых плескались растерянность, недоумение и какая-то детская обида. Потом закусила губу, вздернула нос и отошла, явно оставшись при своем мнении. Артем проводил ее брезгливым взглядом, после ее слов красавица могла восприниматься им только как нечто отвратительное и даже гнусное. Явно из либеральной семьи, загадили дуре мозги всякой
