— Что? — раздраженно спросил Катон.

— Себеком называют их бога в обличье крокодила, командир.

Катон нахмурился, сердясь на себя, что не позаботился узнать об этом.

— Ну, если один из них снова окажется так близко, я готов к небольшому святотатству.

— Не думаю, командир, что стоит пытаться. Они выглядят неуклюжими, но без труда догоняют человека что на суше, что в воде, уверяю вас. Лучше держаться от них подальше. От них и от змей.

— Змей? Как я понимаю, ядовитых?

— Смертельно ядовитых. В особенности кобр. Но они предпочитают места посуше.

— Слабое утешение… Надо идти. — Катон повернулся к легионерам и заметил, что несколько человек нервно смотрят вслед удаляющемуся шороху и плеску. — Шагом марш! — приказал он.

Поднял щит, крякнув, и пошел вперед, опасливо поглядывая по сторонам. Возможность напороться на еще одного крокодила нервировала его, но надо было двигаться дальше. Аякса надо поймать любой ценой. Катон сосредоточился на этой мысли. Вот единственное, что имеет значение. И он должен идти вперед, подавая пример легионерам. Префект шел, не задумываясь о том, что может таиться среди камышей.

Колонна двигалась по болоту, а солнце поднималось все выше, нещадно паля легионеров своими лучами. Спертый неподвижный воздух становился все жарче, и у Катона пересохло во рту, а потом начало печь горло. Он давно приложился бы к фляге, но ждал, пока Руф даст приказ легионерам. Не следует показывать себя слабее центуриона на глазах солдат. Поэтому он терпел жажду еще некоторое время, пока не задумался, не поступает ли Руф точно так же. Украдкой глянул через плечо. Руф шел футах в десяти позади, его морщинистое лицо было покрыто испариной и блестело, но на нем не было ничего, кроме сосредоточенности.

К полудню камыши расступились, и они вышли на небольшой остров, покрытый высокой травой. Катон решил, что пора дать солдатам отдохнуть. Когда они выбрались из воды на твердую землю, он прошел еще пару шагов и поставил щит, опершись о него и переводя дыхание. Один за другим легионеры выходили из камышей, шатаясь, и валились в траву по обе стороны тропы.

— Думаю, солдатам надо немного попить, — хрипло сказал Руф, вытирая пот со лба предплечьем. — Наверное, стоит.

— Хорошо, — кивнув, ответил Катон. — Пусть пьют. Но не больше чем по одному хорошему глотку.

— Есть, командир.

Солдаты выпили скудную порцию воды, разрешенную командирами. Руф внимательно следил, чтобы никто не пил лишнего. И только тогда Катон взял флягу и позволил себе тоже выпить немного воды, тщательно прополоскав рот, прежде чем проглотить ее. Затем закинул флягу обратно и пошел на самое высокое место острова, чтобы поглядеть в южном направлении, туда, куда этим утром направился Аякс.

Невдалеке виднелся небольшой островок финиковых пальм и несколько упавших стволов, покрытых бурыми листьями. Катон подошел к ним и забрался на один. Отсюда он разглядел лишь заросли камыша, перемежающиеся небольшими рощицами деревьев и подлеска. Никакого движения. Это угнетало его. Он надеялся, что они идут достаточно быстро, чтобы нагнать Аякса и его людей. Кроме того, его тревожило, что не было никаких вестей от передового отряда, посланного Руфом вперед, чтобы держать врага в прямой видимости. Либо они уже ушли далеко вперед, либо потерялись. Катон обернулся, чтобы прикинуть, сколько уже пройдено. Хотя, с учетом трудной дороги, они должны были пройти не больше пяти миль. Позади тоже ничего не было видно. Горизонт чист, и в камышах, через которые они прошли, не видать никого.

Еще раз глянув вперед, Катон вернулся к легионерам и устало поднял с земли щит.

— Привал окончен, центурион. Командуй солдатам выступать.

На лице Руфа мелькнуло удивление, но он кивнул и поглядел на легионеров, уперев руки в бедра.

— Подъем, парни!

Ответом ему был нестройный хор стонов и бурчание. Руф прокашлялся.

— Молчать! Я отдал приказ, чтоб вас! Встать. Пора отрабатывать жалованье. Император платит вам серебром, и платит не скупясь. Так что заткните рты и хватайте амуницию, будьте вы прокляты!

Солдаты встали, подбирая с земли мешки. Руф обернулся к Катону.

— К вашим услугам, командир.

— Благодарю. Выступаем.

Руф поднял руку и махнул в сторону тропы.

— Шагом марш!

Катон снова пошел во главе колонны. Они преодолели полосу высокой травы и снова вошли в стоячую мутную воду. После полудня наступала самая сильная жара, и растянувшуюся по тропе колонну легионеров нещадно палило солнце. Некоторые макали войлочные подшлемники в воду и надевали обратно на головы, чтобы хоть немного остудиться.

К середине дня они снова наткнулись на тело, лежащее между сплетенными корнями дерева. Как и в прошлый раз, на нем были раны от утреннего боя, и одна смертельная, от добивающего удара мечом. Катон быстро оглядел тело, прежде чем идти дальше.

Но до сих пор не было никаких известий от передового отряда. Теперь Катон уже не сомневался, что они либо потерялись, либо нарвались на неприятности. Он снова отдал приказ о коротком привале, чтобы легионеры попили воды и перевели дыхание, а сам тихо заговорил с центурионом.

— Что-то не так. Твои солдаты уже давно должны были отправить нам навстречу посыльного.

— Знаю, командир, — ответил Руф, развязывая шейный платок и вытирая лицо. — Нужно послать кого-то вперед, чтобы попытаться найти их?

Катон на мгновение задумался.

— Нет. Нет смысла рисковать другими. Если они продолжают идти следом за Аяксом, то остановятся на ночлег, когда он это сделает. Тогда и дадут знать. Думаю, так.

— А если нет?

— Тогда идем дальше по тропе, пока не наткнемся на них или на Аякса и его людей. Вот и всё.

— А что насчет центуриона Макрона, командир?

— Макрон скоро нас догонит. Уж в этом мы можем быть уверены, — с улыбкой ответил Катон. — Он никогда не упустит возможности подраться. — Улыбка исчезла с его лица. — В данной ситуации он хочет участвовать в бою сильнее любого из ныне живущих… кроме разве что меня.

Руф кивнул. Он воевал на Крите и знал, что Макрон побывал в плену у Аякса. Знал он и о Юлии, невесте префекта.

— Значит, нам нужно будет остановиться на ночлег пораньше, чтобы отряд Макрона нагнал нас.

Катон снова подумал и покачал головой.

— Каждый раз после остановки солдаты идут все медленнее. Лучше подождать, пока не зайдет солнце, — сказал он, облизнув губы. — Идем дальше.

Солнце миновало зенит, но жара не спадала, и день тянулся ужасающе медленно. Колонна ползла вперед, изнемогая от веса щитов и от жажды. Но солнце скрылось в дымке над горизонтом, жара начала спадать, а камыши отбрасывали тень, защищая от солнца изнуренных легионеров. Катону никогда не доводилось так уставать. Даже когда он только что поступил на службу, где им тоже приходилось делать переходы с утра до вечера, вставая с первыми лучами солнца и проходя по шестнадцать миль в полном снаряжении, а потом разбивать полноценный лагерь, сооружая частокол и ставя палатки. Потом можно было отдохнуть, пока не наступал твой черед идти в караул. Тоже тяжеловато, но то было на северной границе с германцами, в умеренном климате. Здесь же жара, вонь и насекомые, корни и кочки под ногами в воде создавали просто нестерпимые условия. Силы Катона были на исходе. Он шел вперед лишь силой воли, шаг за шагом переставляя ноги.