концов, вы же и так находитесь в Академии, если выражаться совсем уж грубо «на птичьих правах», и несмотря на все ваши прошлые заслуги и мое к вам отношение, я все еще не вполне уверен, что вы здесь находитесь по праву. Скажем так, я могу обеспечить вам возможность проявить себя… Но проявлять придется самостоятельно, и это будет довольно серьёзное испытание.

— Не вопрос. — Я кивнул. — Когда?

Виктор улыбнулся:

— Да прямо завтра.

Глава 14

Что ж, следовало отдать старикану должное — интриговать он умел.

Конечно, встреться я с ним на пике своей славы и формы (на котором, к слову, я и возрастом не сильно отличался от Виктора), мы бы, конечно, еще посмотрели, кто кого переинтригует, но здесь и сейчас…

Здесь и сейчас мне оставалось только дождаться следующего дня, чтобы выяснить, что же такое каверзное и одновременно полезное приготовил для меня патриарх Тюудор.

Судя по его лукавому взгляду, это мероприятие будет не из простых, ведь ему подтверждение того, что я достоин его внучки, на самом деле требуется подтверждение нисколько не меньше, чем ей самой. И лучшей подготовкой к этому было бы просто выспаться как следует. День выдался довольно насыщенный, ничего не скажешь.

Я вернулся в комнату, и Нокс первым делом с порога сочувственно спросил:

— Всыпали?

— В смысле? — не понял я. — За что?

— Ну не знаю. — Нокс пожал плечами. — Я же не в курсе, что там произошло в общем зале, когда меня увезли. Может, ты чего-то натворил. Наорал на кого, разбил посуду, применил магию, подрался, да мало ли…

— Нет, все было нормально, никто ничего не творил. — Я покачал головой и прошел к своей кровати.

— А почему тогда директор приходил?

— Ну… — Я быстренько прикинул, что ему ответить. — Я же сидел рядом с тобой, вот он и спрашивал, не знаю ли я, почему тебе поплохело.

— Что, сам директор обо мне спрашивал? Не заместитель, не кто-то из преподавателей? Почему?

— Так а я откуда знаю? — Я завалился на свою кровать, закинув руку за голову. — Если хочешь знать, то пойди и спроси у него сам.

— Ну нет уж, — после недолго раздумья, будто он на самом всерьез рассматривал вариант пойти и спросить лично, ответил Нокс. — Нет особого желания. Просто странно все это. Зачем директору такие мелочи? Очень странно.

— Не страннее, чем икающий пузырями первокурсник, думаю, — ухмыльнулся я. — А вообще давай спать. Тебе так особенно надо восстанавливаться после всего пережитого сегодня ужаса.

— Неплохая идея, — вяло согласился Нокс. — Какой-то дурацкий день. Сначала теплоход и купание, потом пузыри эти…

Я не стал ему говорить, что завтрашний день, скорее всего, будет не менее дурацким — еще в уныние впадет, чего доброго. По большому счету, конечно, мне все равно, но жить в одной комнате с персонажем, который вечно ноет, особого желания не было. Не думаю, что здесь сильно много свободных комнат, в которые можно будет отселиться в случае чего. Вероятнее всего, их тут вообще нет.

Ночью разразилась гроза. Сквозь чуткий, натренированный многими годами и десятилетиями, сон я слышал, как барабанят капли по отливу подоконника и как грохочет где-то вдалеке гром. Несмотря на то, что дождь меня практически разбудил, я отлично выспался — под стук капель всегда отлично спится.

А вот Нокс поутру вид имел не сильно довольный жизнью. Его лицо выглядело так, будто его снова поразило проклятье мыльных пузырей, но от предложения позвать преподавателей он отказался:

— Не хочу снова в медблоке проваляться несколько часов. Ну его. Пойдем лучше на завтрак.

Как раз в этот момент по громкой связи объявили о том, что все студенты приглашаются в общий зал на завтрак, и мы отправились туда.

— Жду не дождусь, когда уже начнутся занятия, — сказал Нокс, когда мы шли через стеклянный переход. — Говорят, что каждое занятие каждый преподаватель начинает со слов «Забудьте, чему вас учили до этого».

Я улыбнулся и не стал говорить, что так говорится много где, если не вообще везде. Особенно там, где дело касается обучения чему-либо.

Когда мы пришли в общий зал, он уже был наполовину заполнен — видимо, студенты со вчерашнего дня очень уж проголодались. Повсюду уже звенело стекло, стучали ложки по тарелкам и, конечно же, висел густой и плотный гул, издаваемый десятками молодых магов. Они делились впечатлениями от вчерашнего дня и от Академии в целом, знакомились, если не успели это сделать вчера, и, конечно же, набивали животы.

Столы, как и вчера, просто ломились от всяческой снеди, только сегодня она была более легкой, как и полагается завтраку. Большие глубокие тарелки с разнообразными кашами, блюда с фруктами, отварными и жареными сосисками, омлетом, и всякой прочей едой, которую в этом мире принято есть на завтрак. В стеклянных кувшинах стояли разноцветные соки и вода, а так же лежали пакетики с чаем.

Хорошо они тут живут, ничего не скажешь.

В моей прошлой жизни, помнится, нередки были ситуации, когда завтрак происходил по принципу «что поймаешь или подстрелишь — то и будешь есть», при этом, само собой, нередки были ситуации, когда ни поймать, ни подстрелить никакую добычу просто не удавалось. А уж если ситуация предполагала разведывательный рейд на территорию противника, и оставлять следы нельзя было никакие и нигде, тогда даже и об охоте речи не шло. Что взял с собой — то и ешь. А на обратном пути — ешь то, что осталось.

Поэтому я сел за стол и с большим удовольствием наложил себе сразу целую гору еды — кусок омлета, сосиску жареную, сосиску вареную, кусок хлеба, колбасу, сыр, и каждого соуса по маленькой ложке.

Глядя на меня, Нокс тоже навалил себе полную тарелку снеди, но, в отличие от меня, с удовольствием уплетающего за обе щеки, он только грустно смотрел на свой завтрак и есть явно не собирался. Только ковырял грустно кусок омлета вилкой и пил сок.

К тому моменту, когда общий зал заполнился до отказа, я успел расправиться с половиной завтрака. Гул множества голосов усилился, ложки и вилки по тарелкам застучали с утроенной силой, где-то изредка стал раздаваться смех, а я только и делал, что следил, чтобы сегодня никакая магия не коснулась ни меня, ни моей еды, ни напитка.

Ничего из этого, к счастью, не произошло.

А когда я нашел взглядом Ванессу, то оказалось, что она вовсе не обращает внимания на мое присутствие и с удовольствием завтракает тоже, мило щебеча с двумя девчонками по бокам от себя.

Девочки подобостратно улыбались и буквально заглядывали в рот баронессе, ловя каждое ее слово, и, кажется, ей этого было достаточно для того, чтобы забыть о моем существовании. Или, по крайней мере, притвориться, что забыла.

Внезапно со стороны преподавательского стола раздался громкий звон, будто кто-то стучал обухом ножа по стеклянному бокалу. Гул голосов немедленно стих, а все взгляды, включая и мой, устремились на помост, где расположились преподаватели.

Виктор Тюудор, вставший во весь свой немалый рост, убедился, что обратил на себя максимум внимания, и заговорил:

— Здравствуйте, студенты! Я вновь рад всех вас видеть в этом зале в добром здравии, — он хитро посмотрел на Нокса, — и в добром расположении духа! И у меня для вас есть необычная новость! Как вы знаете, этот учебный сезон юбилейный — сто пятидесятый. И, в честь этого события, было принято решение сделать этот учебный сезон особенным. А, говоря совсем откровенно — сделать особенным его начало, сегодняшний день. В любое другое время, в любой другой день, включая завтрашний и все последующие, сразу после завтрака вас ждали бы занятия. Но сегодня ситуация совершенно другая, и поэтому, сразу после завтрака, прошу вас всех собраться перед главным входом Академии. Мы приготовили для вас сюрприз. Спасибо за ваше внимание, увидимся после завтрака.

И, не дождавшись, да и не дожидаясь никакой реакции, директор сел обратно на свое место и продолжил трапезу как ни в чем ни бывало.

А вот студенты наоборот взволнованно загудели, обсуждая сказанное и строя догадки о том, что же для них приготовил директор. Даже Нокс после объявления пришел в более или менее нормальный вид и толкнул меня локтем:

— Слыхал, слыхал⁈ Сегодня не будет занятий!

— С чего ты взял? — ответил я. — Директор всего лишь сказал, что приготовил нам сюрприз. О том, что занятий не будет, он не говорил.

— А… — начал было Нокс, но так и застыл