– Георгий Константинович, вы даже не представляете, что творилось на участке шоссе между Волковыском и Слонимом несколько дней назад. Я там смог проехать только благодаря тому, что дорогу пробивали три тяжёлых танка КВ, по-другому там двигаться невозможно. Сплошной стеной стоит разбомбленная техника – вид этого участка шоссе ужасающий. Но это ладно, танки КВ у нас есть, и, в конце концов, дорогу пробить мы сможем, но потом упрёмся в жёсткую немецкую оборону, насыщенную противотанковыми 50-мм и зенитными 88-мм пушками. Даже КВ не смогут пробиться через такую оборону, а обойти немцев в тех местах нет никакой возможности, рельеф местности не позволяет. Придётся переть в лоб на заранее подготовленные противотанковые позиции. Получится ещё хуже, чем при штурме посёлка Кузницы, когда 6-й мехкорпус тормознула всего лишь обычная пехотная дивизия вермахта. А под Слонимом наверняка будет элита немецкой армии. Ведь генералы вермахта понимают значение Слонима и очевидность того, что на его штурм русские бросят свои лучшие танки и последние резервы. Ко всем этим проблемам нужно ещё добавить бомбовые удары по нашим колоннам и местам сосредоточения сил перед атаками. Смешанная авиадивизия Черных обескровлена непрерывными воздушными боями с самолётами люфтваффе и не сможет обеспечить воздушного прикрытия.

– Примерно то же самое я говорил верховному главнокомандующему – кстати, им стал товарищ Иванов, а меня назначили одним из его заместителей. Так что я теперь не начальник Генштаба, а непонятно кто – можно сказать, генерал по особым поручениям Хозяина, а проще сказать, затычка, которой заделывают пробоины в днище корабля. Шучу, конечно, но в каждой шутке есть доля правды. Но суть не в этом, а в том, что Иванов, после ареста Виноградова, собирался отдать приказ уцелевшим частям 10-й армии о прорыве из Белостокского котла. Нужно укреплять оборону Минска, а боеспособных частей для этого крайне не хватает. Но я убедил его, что прорвавшиеся части будут сильно обескровлены и к тому же без тяжёлого вооружения. Они гораздо больше отвлекают силы вермахта, находясь в тылу у немцев, чем если будут стоять в обороне, пытаясь одними винтовками и гранатами сдержать танки и хорошо вооружённые моторизованные части фашистов. Хозяин вроде бы воспринял мои аргументы, поэтому я тебе даю не приказ, а разрешение оставить занимаемые позиции и попытаться прорваться из котла.

Меня из всех слов Жукова заинтересовала информация об изменениях в структуре управления. Надо же – Сталин верховный главнокомандующий! А интересно, какое звание он себе присвоил? Но такой вопрос задавать было нельзя, поэтому я спросил о назначении, которое меня тоже заинтересовало:

– Георгий Константинович, а кто же теперь начальник Генерального штаба?

– Генерал Шапошников. Очень опытный и грамотный в военном отношении человек. Всю жизнь он посвятил служению Отечеству. Теперь думаю, тех ошибок на штабной работе, которые допускал я, не будет. Всё-таки Жуков не штабной работник, а боевой командир. Вот как боевой командир я и хочу к тебе обратиться. Как я понял из нашего разговора, ты опасаешься прорываться из котла в районе Слонима, ну так ударь в другом месте, где нет этих кошмарных лесов, речушек и болот. Понятно, что к месту вашего удара немцы смогут быстро подтянуть моторизованные части, и вам будет очень трудно противостоять напору дивизий первого эшелона вермахта. Но вы там будете обороняться, а не наступать на заранее подготовленные позиции неприятеля. И даже с воздуха вас в окопах будет очень трудно зацепить. Скажу прямо, генерал, таким ударом вы не просто поможете истекающей кровью Красной Армии, но, отвлекая мобильные силы немцев на себя, вы спасёте множество жизней мирных советских людей и такие города, как Минск и Киев.

– Как Киев? Он же находится очень далеко от нас, в полосе Юго-западного фронта. Киевский особый округ был самым мощным из всех округов. В нём же было больше всего дивизий и мехкорпусов.

– Да вот так, товарищ Черкасов. Трещит по швам весь Юго-западный фронт. Как обычно у нас бывает, война пришла неожиданно и не дала закончить весь комплекс оборонительных мероприятий. А почему я думаю, что ваша контратака всеми имеющимися силами замедлит продвижение гитлеровцев? Так прецедент уже имеется – взятие Сувалок замедлило продвижение вермахта в Прибалтике. Танковая группа Гота встала и в некоторых местах даже попятилась. Наши армии смогли хотя бы вздохнуть и перегруппироваться. Вот я и надеюсь, что удар вашей армии заставит немцев снять с Киевского направления хотя бы несколько моторизованных соединений.

Ещё в процессе речи Жукова мне жутко хотелось перебить его, объявив – да, мы завтра начинаем наступление, не нужно ничего объяснять и уговаривать, я и так всё понимаю. Но привычка себя контролировать, чтобы не дай бог собеседник не заподозрил Черкасова в том, что он не тот человек, за которого себя выдаёт, заставила сдержать свой порыв. Также во мне проснулся и шкурный интерес, и я подумал: «Если в Москве происходит раздача таких должностей, как командарм, то грех этим не воспользоваться. Жуков, да и тот же Сталин будут считать, что наступление 10-я армия начала после их просьбы, и, естественно, они будут лично мне благодарны. А это большое дело, тут можно новые петлицы готовить. Вот Нинка-то будет рада – зацелует же бестия до беспамятства». Жуков между тем продолжал развивать свою мысль о контрударе 10-й армии, и как бы в унисон с моими мыслями прозвучало:

– Юрий Филиппович, ты должен понимать и то, что если 10-я армия проявит себя в это тяжёлое для страны время, то не за горами присвоение тебе звания генерал-лейтенанта. Сейчас пока Хозяин относится к этому настороженно, но если наступление состоится, то считай третья звёздочка в петлице уже у тебя в кармане. Но самое главное, конечно, не это, а то множество людей, которые благодаря решительным действиям 10-й армии останутся живы.

«Да… – подумалось мне, – видно, Юго-западному фронту действительно тяжело, если Жуков уговаривает наступать, казалось бы, разбитую армию. Естественно, я всё сделаю, чтобы немцы затормозили и на юго-западном направлении, а удар на Варшаву, думаю, заставит гитлеровцев остановить наступление по всем фронтам и в спешном порядке собирать боеспособные соединения, чтобы перебросить их к польской столице. Жуков человек, конечно, умный, но он не жил в другой реальности и не знает немцев, как я. Напрямую я ему ничего объяснить не смогу, поэтому нужно каким-то образом логично обосновать, что удар на запад не менее действенный, чем контратака по флангу наступающих гитлеровцев. И не нужно ему говорить, что наступление, в общем-то, подготовлено. Пусть думают, как Жуков, так и Сталин, что именно по их предложению Черкасов повёл армию в наступление. Если действия будут неудачные (а от немцев можно ожидать любых каверз и мощных контратак), то эти государственные мужи должны чувствовать свою вину в том, что заставили неподготовленную армию начать безумное наступление». Как обычно бывало в напряжённых ситуациях, мысли сновали в голове с огромной скоростью, и пока Жуков говорил, я успел продумать и свой ответ, и то, чего хочу добиться от генерала армии. Поэтому без всякой задержки на обдумывание своей позиции, как будто спонтанно я ответил:

– Понял вас, Георгий Константинович, сделаю всё, чтобы выполнить ваше поручение. Вот только сил у 10-й армии маловато, и самые большие беды это связь и немецкое господство в воздухе. Поэтому привлечь к операции имеющиеся, пусть даже и обескровленные части весьма затруднительно. Будем, конечно, рассылать делегатов связи на мототехнике, но немецкие самолёты гоняются даже за отдельными мотоциклами, не говоря уже о бронеавтомобилях. Из-за господства немцев в воздухе большие потери можно ожидать и при передислокации частей к месту проведения операции. Только в ночное время можно более-менее безболезненно перевезти людей, технику и необходимые для наступления боеприпасы. А плечо переброски частей до южного фланга очень большое и рокадных дорог мало, при этом они забиты разбомбленной ранее техникой. Да и реку Нарев придётся форсировать по наведённым мостам – стационарные все уничтожены. К тому же топлива очень мало – централизованных поставок нет, приходится реквизировать его у гражданских предприятий, а здесь в Белостокской области их немного. Таким образом, используя и гужевой транспорт, можно сосредоточить необходимую для наступления группировку не ранее чем через неделю. И не факт, что всё это время немцы будут безропотно ожидать, когда русские накопят силы, чтобы начать мощную контратаку. Если только капкан в тех местах подготовят, тогда могут и подождать, пока кабанчик жирок нагуляет.