Кулаки Тессы разжимаются, плечи опускаются. Хотя вижу только ее спину, я знаю, что она вот-вот расплачется.

– Поэтому мы поступим как в прошлом году, – продолжает мистер Меркадо. – Когда платформа причалит, вы первыми сойдете на берег и исполните свой танец на площади перед зданием администрации порта.

– О нет! – рыдает Тесса. – В том году говорили, что такого больше никогда не будет: мы не будем танцевать, пока все заняты спуском на берег и никто не смотрит!

В отличие от Тессы я выдыхаю с облегчением. Меня как раз очень радует мысль о том, что никто не будет на нас смотреть.

– А где мы до этого будем? – возмущается другая девочка. – На другой корабль теперь уже не попасть!

– Пусть приделают стабилизаторы, – бурчит Педро. – Это же не бином Ньютона.

Мистер Меркадо передает свой планшет мисс Бланкеншип, которая продолжает:

– Ребята, мне очень жаль, но мы и правда не можем так рисковать. Мы в любом случае покажем наши танцы на берегу. Может быть, в порту, как в прошлый раз, а может, и на сцене в зале, поглядим.

Всё мое облегчение как ветром сдуло. В зале для торжеств? Да это же еще хуже!

– Для вас, конечно же, будут места на платформе, – продолжает она. – Вы в любом случае все поплывете на платформе, это не обсуждается!

Она перекидывается парой слов с мистером Меркадо и потом снова обращается к нам:

– Хорошо, на этом пока всё. Через двадцать минут мы с вами встретимся в спортзале и еще порепетируем «Лакалаку».

У трапа она отводит меня в сторону.

– Саха, у тебя будет место в самом центре трибуны. Не волнуйся, там с тобой ничего не случится! Хорошо?

Я удивленно смотрю на нее. Я потрясена. Она действительно хочет мне добра. Именно та учительница, которой приходится со мной труднее всего.

– Спасибо, – только и могу я выдавить из себя. И тороплюсь обратно в школу, а по дороге решаю впредь как можно сильнее стараться на занятиях по танцам.

Это будут скучные выходные. У тети Милдред снова новая клиентка или, по крайней мере, новый заказ, которым она весьма гордится, но о котором отказывается что-либо рассказывать, а после она опять идет играть в го к своей новой подруге Норе Маккинни. Значит, я всю субботу просижу одна.

В город мне не хочется, останусь лучше дома и от скуки продолжу работать над рефератом. Он по большей части уже готов: все факты я уже собрала благодаря вечеру в библиотеке отца Пигрита. Так я, может быть, смогу закончить реферат еще до начала каникул. Это было бы рекордом даже для меня.

Единственное, что мне еще остается облечь в слова, – это позицию неотрадиционализма по данному вопросу. И это, похоже, как раз сложнее всего. Защите окружающей среды в неотрадиционализме придается огромное значение. Его ранние представители сыграли важную роль в обсуждении глобальных договоренностей, благодаря которым в океанах снова расцвела жизнь. Считается, что человек должен защищать экосистемы, уважать право на жизнь животных и растений.

Но сколько бы я ни искала, не нахожу подходящей цитаты для акций по уничтожению видов. Я читаю и читаю, копирую отрывки из текстов только для того, чтобы снова их стереть, снова и снова ищу подходящие формулировки для того, что у меня уже есть. Стоит фразе оказаться у меня на планшете, как она начинает казаться мне ужасной.

В результате я начинаю подозревать, что на самом деле все стараются как-то избежать четкого формулирования позиции по этому вопросу. С одной стороны, все вроде как осуждают то, что тогдашние правительства просто взяли и уничтожили ядовитые виды животных из водоемов Австралии. Охраняемые виды, от которых, в принципе, к тому моменту люди научились защищаться иными способами. С другой стороны – скажем так, в душе, – все вполне довольны тем, что мы имеем на сегодняшний день. Потому что без всех этих неудобных или опасных животных нам живется гораздо лучше. Сделанного не воротишь, да и виноваты другие.

Меня это всё как-то удручает. И написать это прямо так я, конечно, не могу.

Этой ночью мне снова снится, что я ныряю. И это восхитительно. Я невесомо парю, окруженная стайкой пестрых рыб, которые с любопытством рассматривают меня. Я вдыхаю прохладную, свежую, живительную воду, наслаждаюсь тем, как с каждым вдохом она течет сквозь меня.

Подводный мир, внутри которого я парю, пронизывает свет. Мои руки отодвигают в стороны водоросли, дотрагиваются до острых краев кораллов, и я слышу далекий, едва заметный стрекот и свист. У меня нет никакой конкретной цели, я просто плаваю, и я счастлива. Счастлива быть дома.

Я резко просыпаюсь и сажусь на кровати, на глаза наворачиваются слезы, когда понимаю, что это был лишь сон. И в то же время не сон, потому что я ведь и вправду гибрид. Существо, которое ни в одном из миров никогда не будет чувствовать себя дома.

Снова думаю о маме и о том, как она со мной обращалась, когда я была совсем маленькой. Нет никаких сомнений, она меня любила, это я знаю. Но что она сделала со мной, подвергнув меня этой генетической манипуляции? И зачем она это сделала?

В этот миг, в дымчатых предрассветных сумерках, это кажется мне самой большой тайной, загадкой, которую не разгадать во веки веков.

Воскресным утром за завтраком тетя Милдред наконец признается, у кого она вчера убиралась, – у Тоути! В королевском дворце, так сказать. Ее так переполняет гордость, что она совершенно не замечает, как я поперхнулась яйцом. Сама она всё никак не может начать есть, потому что ее руки постоянно заняты рассказом.

– Очень жаль, но это будет одиночный заказ, – признается она, перестав наконец восторгаться садом, анфиладами комнат, хитроумной системой безопасности и тому подобным. – Им просто было нужно помыть аквариум с морской водой, который они только-только установили.

– Аквариум с морской водой? – повторяю я удивленно. Семья Тоути живет на самом кончике Золотого мыса, вокруг них Тихий океан – с чего бы им вдруг понадобилось устраивать себе еще и дома море в форме аквариума с морской водой?

– Ну да, в большом зале на нижнем этаже, – продолжает тетя Милдред, пока ее бедный завтрак стынет. – На два этажа. Там галерея, из которой можно смотреть в аквариум сверху. Оттуда в зал ведет лестница. И аквариум занимает там целую стену. Будет просто потрясающе смотреться, когда его наполнят водой.

– Так он пустой? – переспрашиваю я.

– Ну конечно. Иначе как бы я могла его помыть? – отвечает тетя Милдред. – Сначала я думала, что это плавательный бассейн, такой он огромный. Но миссис Тоути сказала, что нет, это аквариум. – Она кивает в сторону своего планшета. Должно быть, она заботливо сохранила всё, что ей написала миссис Тоути. – Мне изнутри даже пришлось вставать на стремянку, чтобы помыть все стенки. Такой он огромный, представь себе!