Но вскоре он понял, что воинская служба не является его призванием, и в январе 1883 года полковник граф Шереметев был назначен начальником Придворной певческой капеллы.

Как и его отец, он стремился заниматься благотворительностью, и, едва заступив на новое место службы, на котором он сменил Николая Ивановича Бахметева, пожертвовал десять тысяч рублей «для усиления средств инструментального класса», причем по его просьбе этому капиталу было присвоено имя А. Ф. Львова, композитора, автора гимна «Боже, царя храни», директора Капеллы до 1861 года.

Несколько лет спустя семья Шереметевых вернулась в Москву, и граф с головой погрузился в научную деятельность.

В апреле 1897 года графа С. Д. Шереметева назначили членом Особого совещания по делам дворянского сословия, и одним из результатов работы графа Шереметева стала публикация статьи «О создании особых дворянских женских учебных заведений». Граф уделял большое внимание недостаткам женского образования в России, поскольку «…огромна роль женщины, матери, хозяйки имения, сотрудницы тех местных деятелей-тружеников, носителей известных преданий. Говорить о пользе сохранения дворянского землевладения, дворянских усадеб, дворянских культурных центров – и нельзя при этом забыть женщину!».

Граф призывал увеличить количество женских учебных заведений и реформировать их таким образом, что девушки из дворянского сословия не только получали некую сумму знаний, но также через изучение истории России, истории церкви воспитывали бы в себе любовь к Отечеству.

Еще через три года Николай II назначил графа С. Д. Шереметева председателем Археографической комиссии Министерства народного просвещения, которая была основана еще в 1834 году. Основана она была для выявления, исследований и публикаций документов по русской истории в отечественных и зарубежных архивах.

Комиссией издавалось «Полное собрание русских летописей», а также исторические источники по внешней и внутренней политике государства, рукописи, переиздавались старые книги.

Шереметев давно и глубоко интересовался родной историей, он был избран в декабре 1890 года почетным членом Императорской Академии наук, в 1895 году – почетным членом Русского Археологического института в Константинополе и Исторического общества Нестора-летописца в Киеве, в 1897 году – почетным членом Псковского Археологического общества и Черниговской губернской Ученой архивной комиссии, в последующие годы – почетным членом Калужской, Владимирской, Таврической губернских Ученых архивных комиссий, членом-корреспондентом национальной Академии в Реймсе, почетным членом Московского археологического института и многих других организаций.

Увлекаясь историей, он не мог оставаться равнодушным к иконописи, и в 1901 году добился создания Комитета попечительства о русской иконописи, став его первым председателем. За год до этого граф совершил путешествие по селам Владимирской губернии – Мстере, Палеху и Холуеву, впечатления от которого он опубликовал в книге «Проселки». Эти села издавна славились своими иконописными традициями, но сейчас традиционная иконопись находилась в катастрофическом положении – мастера не могли конкурировать с фабриками, которые массово печатали иконы на бумаге. И граф решил принять меры для спасения традиционного иконописного промысла. Было составлено прошение на имя государя, а кроме того, он сумел увлечь своей идеей ученых историков и искусствоведов. Помимо создания иконописных школ, артелей иконописцев, магазинов и складов, где хранились написанные вручную иконы, комитет издавал «Лицевой иконописный сборник», задачей которого было ознакомление русского общества с памятниками византийской и древнерусской иконописи, а кроме того, чтобы популяризировать деятельность Комитета, печатались «Известия» и выпуски «Иконописного сборника».

Шереметев был человеком вспыльчивым, нервным и при этом очень замкнутым. В обществе его считали чудаком, «человеком с зайчиком» – он почти ни с кем не общался, жил своей особой жизнью, был полностью погружен в науку и не обращал внимания на такие мелочи, как, к примеру, внешний вид или состояние своего платья.

Однажды вдова его приятеля Варвара Мятлева, отчаявшись обратить внимание графа на состояние его одежды, приколола записку к его вытертой каракулевой шапке, умоляя наконец сменить ее.

Что делается в его доме, он тоже не замечал. Как-то, встретив на улице давнего знакомого, граф страшно обрадовался.

Сколько лет! – воскликнул он. – Давно ли вы приехали?

Да уже третьего дня.

Вот как?! А где же вы остановились?

Да у вас в доме!

При этом даже его недоброжелатели признавали, что это человек крайне умный и образованный – он прекрасно писал, говорил на нескольких языках, был очень увлечен историей, много читал, общался с учеными.

В своем доме он оборудовал библиотеку, архив, где собрал все документы, касающиеся его рода, – он осознавал то влияние, которое род Шереметевых оказал на русскую историю, и понимал важность этих документов, выставил коллекции картин и монет.

Во многом это было заслугой и его жены Екатерины – незаурядной женщины, которая также увлекалась наукой, открыла два музея, делала переводы, занималась издательской деятельностью. Она же опекала и Странноприимный дом – покупала туда книги, платила чтецам, которые читали эти книги вслух старым и немощным людям, жертвовала деньги, для развлечения находившихся там людей купила «волшебный фонарь» – эпидоскоп, улучшила работу лазарета.

И именно во многом благодаря своей жене граф Сергей Дмитриевич вошел в число членов Общества любителей древней письменности.

Инициатором создания этого общества стал отец Екатерины Шереметевой, князь Павел Петрович Вяземский, которого Шереметев охотно и с радостью поддержал. Кроме того, поддержку оказали и многие другие виднейшие государственные деятели, ученые и предприниматели – фельдмаршал князь А. И. Барятинский, граф А. В. Бобринский, директор московских Музеев В. А. Дашков, ректор Московского университета академик Н. С. Тихонравов, историки П. И. Бартенев и В. О. Ключевский, филолог и хранитель Румянцевского музея Е. В. Барсов, старший хранитель Императорской Публичной библиотеки Р. И. Минцлов, московский предприниматель и владелец художественной галереи К. Т. Солдатенков и другие.

Общество разместилось в одном из залов Фонтанного дома, там же находилось и так называемое «Древлехранилище» – музей Общества.

По своим целям и задачам оно было сходно с Археографической комиссией. ОЛДП своей деятельностью дополняло и расширяло тот круг памятников древнерусской письменности и культуры, которые вводились в научный и культурный оборот.

Первый основополагающий пункт Устава гласил: «Общество Любителей Древней Письменности имеет целью издавать славяно-русские рукописи, замечательные в литературном, научном, художественном или бытовом отношении, и перепечатывать книги, сделавшиеся библиографической редкостью, без исправлений». Среди изданий Общества были рукописи Писания, книги религиозного содержания, старинные учебники, географические и исторические рукописи, летописи, сборники песен, легенд, народного творчества. Отдельное внимание уделялось рукописям с иллюстрациями, которые планировалось переиздавать.