litbaza книги онлайнИсторическая прозаШереметевы. Покровители искусств - Сара Блейк

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Перейти на страницу:

Ирина Владимировна, для которой долгие годы Василий был единственным на всем свете близким человеком (ее отца расстреляли, а мать погибла в лагерях), все эти годы преданно ухаживала за ним до самой его смерти. И потомок русских графов до последних минут чувствовал ее любовь и заботу.

На отпевание графа Василия Павловича Шереметева, которое прошло в августе 1989 года в церкви Новодевичьего монастыря, собрались потомки древнейших родов России: Трубецкие, Голицыны, Оболенские, Бобринские. Пришли в полном составе работники Останкинского дворца-музея, усадьбы-парка Кусково, Музея Изобразительных искусств имени Пушкина. Все они пришли отдать последнюю дань уважения человеку, который до последних дней был верен своим принципам, и через все жизненные трудности смог пронести благородство, свойственное российской аристократии.

Глава 24 «Обождешь! Не граф Шереметев!»

Племянник Павла Сергеевича, сын его брата Петра, Николай Петрович Шереметев, также не эмигрировал. Он был весьма талантлив, но в другой области – он оказался весьма талантливым музыкантом, превосходным скрипачом, который вызывал восхищение у всех, кто его слышал.

От эмиграции он отказался из-за любви, пойдя на разрыв с семьей, которая во время революции бежала из России. Его возлюбленной стала Цецилия Мансурова, ведущая артистка театра им. Вахтангова, где работал и сам Шереметев.

В 1919 году девушка, которая тогда еще носила фамилию Воллерштейн, окончила юридический факультет Киевского университета. Но она всегда мечтала выступать на сцене, и сразу по окончании университета стала студенткой, затем артисткой Студии Евгения Вахтангова. Студия находилась в Мансуровском переулке, и от названия этой улицы Цецилия и придумала себе сценический псевдоним.

Шереметев пошел служить в тот же театр, где работала Цецилия. Он служил скрипачом и концертмейстером в Вахтанговском театре, сочинял музыку к спектаклям.

Именно там они и познакомились. Вахтангов ставил «Турандот», когда к нему пришел наниматься никому еще не известный Николай Шереметев. Он был принят и сразу без памяти влюбился в Цецилию, игравшую в будущей постановке главную роль – роль Турандот, принцессы с ледяным сердцем. Мансурова на тот момент была уже замужем, и к тому же старше Шереметева на восемь лет, но галантные ухаживания молодого графа, восхищение, которого она никогда прежде не видела, изысканные и искренние слова сделали свое дело, и в то время, как вся семья Шереметева уезжала за границу, он, разорвав заграничный паспорт, дававший ему право уехать, с трепетом ждал развода своей любимой, чтобы жениться на ней.

Не раз его арестовывали – гонения на семью Шереметевых все не прекращались. И всякий раз представители администрации и популярные артисты театра просили его освободить – и каждый раз добивались своего. Вероятно, жизнь Шереметеву сохранило только уважение коллег, которыми восхищались и те, в чьей власти было освободить его или оставить за решеткой. Начальник ОГПУ Агранов не мог отказать Цецилии Мансуровой, которая просила за своего мужа, и граф ни разу не провел в тюрьме больше десяти дней.

Его действительно любили все, даже сценические рабочие, с которыми он держался запросто. Граф был весьма переменчивым человеком – то он бывал простоват, даже груб, то производил впечатление человека скромного, молчаливого и незначительного, то бывал блестящ и элегантен, выделяясь даже среди наших наиболее блестящих молодых актеров.

По воспоминаниям современников, граф был необыкновенно хорош собой и умел производить впечатление. Когда театр принимал гостей из заграницы – из Франции, Англии, Германии и других стран, то общение с гостями обычно ложилось на Шереметева, так как он единственный обладал достойным образованием и свободно говорил на всех главных языках мира. Шереметев получил блестящее домашнее образование. К нему на дом ходили лучшие учителя России, сам Гумилев преподавал ему ассирийский язык.

Игре на скрипке он тоже учился с детства, тоже у домашних учителей, но в 1929 году ухитрился поступить в Московскую консерваторию – и это в то время, когда достаточно было подозрения, что кто-то из предков студента был. нет, даже не дворянином, а просто зажиточным лавочником или священником, чтобы быть исключенным из учебного заведения без шансов когда-либо получить образование.

Когда в Москве проходила паспортизация, артисты театра пошли получать паспорта все вместе. Проверив по списку и найдя фамилию Шереметева среди тех, кому надлежало паспорт выдать, милиционер в паспортном столе подозрительно спросил у Николая:

А не будете ли вы, гражданин, родственником графов Шереметевых?

Я и есть сам граф Шереметев, – ни капли не смутившись, ответил Николай Петрович.

Милиционер опешил на минуту, потом, побагровев, сорвался с места и бросился в кабинет начальника паспортного отдела. Вернулся он не один – с ним из кабинетов высыпало множество народу, уставившись на живого потомка знаменитых Шереметевых. Николай с достоинством выдержал полные возмущения и злобы взгляды. Наконец, милиционер не выдержал.

Бери, бери паспорт, барское отродье, – прошипел он и швырнул паспорт под ноги Шереметеву.

Шереметев поднял паспорт и молча, с достоинством, удалился.

Случались с ним и анекдотические истории. Однажды, зайдя в керосиновую лавку, он окликнул продавца, но тот, занятый своими делами, не оборачиваясь, раздраженно бросил через плечо:

Обождешь! Не граф Шереметев!

Николай рассмеялся и позже любил пересказывать этот случай своим приятелям.

Умер он в 1944 году. Его жена пережила его на тридцать лет, но замуж больше так и не вышла. Она не хотела расставаться с ним, и даже похоронены они под одной могильной плитой.

Глава 25 После революции

Еще один потом знаменитых графов, племянник Николая Петровича, Петр Петрович Шереметев, родился уже за границей, в Марокко.

Он родился в семье графа Петра Петровича Шереметева и Марины Дмитриевны Левшиной, которая была в родстве с Суворовым и Кутузовым. После революции семья бежала во Францию, а затем переехала в Марокко – тогда еще французскую колонию. Многие из русской аристократии бежали во Францию, где уже бывали раньше, да и французский язык был для них практически вторым родным, так что русская диаспора была громадная – триста тысяч человек, без средств, не привыкших зарабатывать на жизнь своим трудом. Одни стали таксистами, другие – сторожами, третьи, как бабушка Петра Петровича, вышивали у Шанель – женщина шила у Шанель шарфы и платья, чтобы заработать хоть какие-то деньги и прокормить шестерых своих детей.

Тем не менее, эти люди продолжали вести светскую жизнь, к которой привыкли – стали создавать салоны, устраивали общества, даже организовали консерваторию в Париже. Она была создана как продолжение традиций Императорского русского музыкального общества в Петербурге, которым когда-то руководил предок графа. Ну а Петр Петрович стал ректором Парижской консерватории им. Рахманинова в 1998 году. Эти люди увлекались творчеством – живописью, романами, поэзией, они старались жить той жизнью, к которой привыкли с детства, не обращая внимания на пренебрежительное отношение французов, которое росло вместе с тем, как исчезали в ломбардах фамильные драгоценности.

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?