Это адресовалось Парацельсу. Старичок смущенно прокашлялся, снял очки и начал протирать их линзы носовым платком.

– Сам я ростом не вышел, – пробормотал он. – Эта корова в два раза выше меня. Как, по-твоему, я могу ее изловить? Мои ловушки и капканы не всегда срабатывают должным образом… А Сцилла до одури боится коров, так что даже выходить в сад отказывается, когда слышит здесь эту бестию. Нашим соседям до лампочки, они понятия не имеют, откуда прибегает эта бешеная животина. Вот и приходится терпеть ее выходки столько времени. Конечно, мы пытались ее отвадить… Но пока наши попытки успехом не увенчались. Может, хоть у вас что-то получится?

Из дома вдруг раздался громкий хлопок, затем из окна второго этажа повалил черный дым.

– Ой! – всполошился Парацельс. – У меня же там реторты на огне стоят!

И он мигом влетел обратно в особняк. Аграфена вспомнила, что в аптеке сейчас никого не осталось, и быстро зашагала обратно за прилавок.

Пима и Триш переглянулись.

– Поможешь мне соорудить механическое пугало для коровы? – спросил Пигмалион. – Я задумал одну конструкцию, и твоя сила мне пригодится.

– Это же не ворона, – возразил Триш. – Думаешь, пугало ее остановит?

– Попытка не пытка, – ответил юный изобретатель.

– Хорошо, помогу, – с готовностью кивнул его друг.

Пима и Акаций начали очищать одежду и шерсть от налипшей грязи, а Триша вдруг кто-то окликнул.

Он недоуменно покрутил головой по сторонам. Из-за забора, смущенно улыбаясь, на него смотрела Леонтина, та самая девчонка из аптеки. Триш мельком взглянул на приятелей: те ничего не замечали, увлеченные процессом очистки.

Он подошел к каменной ограде и с легкостью запрыгнул на нее.

– Я только хотела спросить, – замялась Леонтина, поправляя на носу свои гигантские очки. – Может, мы сходим погуляем куда-нибудь?

– Зачем? – не понял Триш.

– Ну… Просто ты очень симпатичный и мне нравишься, – тщательно подбирая слова, прошептала девочка. – Вот я и решила тебя пригласить.

Триш едва не рухнул с забора.

– Правда?! – изумленно спросил он. – Это что же, свидание, что ли?

– Ну… Можно и так сказать, – кивнула Леонтина. – Ты не думай, за руки держаться не обязательно.

– Конечно, я согласен! – моментально принял решение Триш. – А если хочешь, можно и за руки подержаться…

– Отлично! – обрадовалась Леонтина. – Завтра у нас на площади состоится большой праздник… Мэр Портофей приглашает всех жителей города на открытие какой-то новой статуи.

– Мы видели ее! – вспомнил вдруг Триш. – Когда подъезжали к Золотой Подкове. Это такая громадина в центре, обмотанная брезентом?

– Верно! Ее еще никто толком не рассматривал, вот мэр и решил устроить презентацию. Значит, мы встретимся с тобой вечером и пойдем на торжество вместе.

– Договорились, – радостно кивнул Триш.

Леонтина смущенно хихикнула, сунула зонтик под мышку и быстро исчезла за углом. Триш спрыгнул во двор и, улыбаясь собственным мыслям, двинулся к аптеке.

Дальше все шло своим чередом.

Когда Парацельс закончил приготовление своих зелий и спустился в аптеку, Триш и Аграфена начали помогать ему расставлять товар на полках, попутно расспрашивая о происходящих в городе событиях. Пима и Акаций, обнаружив в подвале дома кучу ржавых пружин и гнутых железок, принялись сооружать из них пугало, которое отвадило бы корову от огорода. Позже они попросили Триша помочь установить эту конструкцию посреди двора. Уж слишком тяжелой она оказалась.

– Кстати, а откуда вы знаете господина Артемиуса? – спросила Аграфена аптекаря, когда мальчишки закончили и вернулись в дом.

– О, мы знакомы много лет. С тех пор, как учились вместе, а затем оба служили при дворе прежнего правителя Ипполита, – начал вспоминать Парацельс. – После того как к власти пришли Велдор и миледи Лионелла, мы с Артемиусом потеряли друг друга из вида. Я приехал в Золотую Подкову и устроился на работу в Королевский госпиталь, сначала санитаром, а затем выучился и стал фармацевтом. Кстати, в Золотой Подкове живут несколько бывших придворных, таких же, как я и Артемиус. Все мы приехали в этот город почти одновременно… Я так обрадовался, когда он прислал мне телеграмму спустя столько лет… Так надеялся на нашу встречу! Думаю, Артемиус планировал навестить не только меня, но и еще кого-нибудь из старых друзей, да вот какая беда с ним приключилась.

– А как давно пустует этот ваш госпиталь? – спросил Триш.

– Он закрылся еще при правлении императора Велдора. Точного срока я уже не припомню… Хорошее было место, слава о нем гремела по всей бывшей Империи. В нем лечились многие герои войны, да и гражданское население тоже. Но сейчас это лишь жуткие развалины на скале, обитель злобных привидений…

При этих словах Триш нервно передернул плечами. Ему всегда становилось не по себе, когда он слышал разговоры о призраках и разной нечисти.

В это время у ограды особняка остановилась уже знакомая Аграфене большая карета из черного лакированного дерева. Из нее выбрался длинный тощий старикан в золотой ливрее, поднялся на крыльцо аптеки и толкнул входную дверь.

– Лакей баронессы Лукреции, – удивился Парацельс. – Какая неслыханная честь для меня!

Лакей вошел в аптеку, брезгливо поморщился, а затем вдруг громко чихнул.

– Госпожа Аграфена, ее сиятельство баронесса Лукреция Пантагрюэль ждет вас и ваших друзей на торжественный ужин в своем доме, – с унылым видом провозгласил старик. – Явка строго обязательна, форма одежды – парадная!

– Парадная? – испугался Пима. – А у меня, кроме этих вещей, ничего нет!

– Да и у меня тоже, – подхватила Аграфена. – Что же делать?

– Сколько можно ужинать? – простонал вдруг Триш. – Я от вчерашнего угощения едва не лопнул! На мне скоро штаны трещать начнут!

– Молчи, глупец, – одернул его Акаций. – От дармового угощения никто не отказывается! Это дурной тон.

– Лопну. Точно лопну! А можно я дома останусь? – спросил у друзей полукровка.

– В наших краях это не принято, – тихо сказал ему Парацельс. – Баронесса Лукреция Пантагрюэль – очень влиятельная в Золотой Подкове женщина. Таким дамам лучше не отказывать.

– Значит, поедем так, – махнула рукой Аграфена. – Все равно нам переодеться не во что!

Ребята и кот забрались в лакированную карету. Лакей баронессы сел снаружи, рядом с кучером, и вскоре они уже мчались по улицам Золотой Подковы, направляясь к особняку Лукреции Пантагрюэль.

– Значит так, – сразу предупредила друзей Аграфена. – Едем общаться с местным высшим обществом, значит, придется нам вести себя прилично. Это ко всем относится, а к коту в особенности!

– А что сразу я-то? – возмутился Акаций. – Это ты у нас дочь первого министра, тебе и нужно беспокоиться о своей репутации.