— Ноги в стороны, втянуть живот, втянуть зад, колени вывернуть! РАССЛАБИЛИСЬ!

Только Джаз встала в эту позицию, как комната вдруг качнулась вправо. Женщина, стоявшая слева, врезалась в нее и даже не извинилась. Джаз озарило, что все эти команды имели целью научить их правильно стоять. Это полезно.

Степы, которые Ингрид, так звали тренершу, показала им, оказались невероятно сложными, а команды из-за шума часто было просто невозможно разобрать, так что Джаз большую часть времени просто сачковала. К тому же язык, на котором тренерша изъяснялась, казался Джаз иностранным. Слава Богу, среди них был один мужчина. На его фоне она выглядела почти совершенством. Зачем он явился сюда? Так унижаться только ради того, чтобы лицезреть обтянутые лайкрой ягодицы? «Хотя, конечно, — с горечью подумала Джаз, — он же мужчина».

Каждый раз, когда Ингрид выкрикивала: «НОГИ ПОМЕНЯЛИ!», — Джаз хотелось крикнуть в ответ: «Чур, твои!» Каждый раз, когда она орала: «РАССЛАБИЛИСЬ!», — Джаз с тоской искала глазами диван. Это был сплошной ад. Чтобы еще когда-нибудь она сюда приехала!

— Хорошо, теперь поаплодировали себе! — закричала наконец Ингрид, когда Джаз уже с трудом дышала, не в силах поднять глаза, и думала, что это все похоже на инквизицию.

К ней подошла Мо.

— Ну и ну! — воскликнула она, глядя на лицо Джаз. — Похоже, у тебя сосуд лопнул! Ты красная, как свекла!

— Разговаривать с тобой не хочу, — выдохнула Джаз.

И подруги устало потащились наверх в раздевалку, где Джаз долго стояла под душем. Наконец-то снова почувствовав себя человеком, она отправилась в парилку, где уже была розовая, влажная Мо. Именно так Джасмин и представляла себе рай. Все в пару и пылает жаром. Сауну она не очень любила, но, по крайней мере, там можно говорить. Замечательно: тепло и тихо.

— И что же ты будешь делать со своим новым телом? — пребывая в полном блаженстве, спросила Джаз.

— Стану счастливой, привлекательной, востребованной на работе. Вот так-то.

Джаз ничего ответила. Пот медленно стекал в мягкие складки ее живота.

Мо тяжело вздохнула и положила за голову потную руку.

— Джаз, я не такая идеалистка, как ты…

— Это я-то идеалистка? — оборвала ее Джаз. — Откуда только ты это взяла? Я такая же циничная, как и остальные. Кого хочешь спроси.

Она медленно перевернулась, так что теперь пот потек по впадине ее позвоночника.

— И все тебе скажут, что циник — это разочарованный идеалист, — парировала Мо. — Мне плевать на политическую ситуацию и проблемы феминизма. Я просто хочу найти себе мужчину. Извини, Джаз, но дело именно в этом.

— Но разве для этого нужно сидеть на диете? — ласково спросила Джаз. — Разве тебе не хочется встретить мужчину, который будет принимать тебя такой, какая ты есть? — Она лениво потрясла одной ногой в воздухе.

Мо рассердилась.

— Я не могу найти ни одного мужчину, который будет принимать меня такой, какая я есть. Можешь ты понять это своей тупой башкой? Да они все примитивные, ограниченные уроды. И я хочу заполучить одного из них.

Джаз решила, что ей пора выбираться из сауны. Было слишком жарко.

Приближалась первая из актерских вечеринок, которые потом станут традицией, вовсю также шли репетиции, и Джаз окончательно убедилась, что это не было игрой воображения: Гарри Ноубл действительно не спускал с нее глаз. И не только, когда она репетировала. Во время всех перерывов, когда она болтала с Мо или с Уиллсом, когда спасалась от Гилберта, она постоянно ощущала на себе сверлящий взгляд Гарри. Джасмин чувствовала себя как подсудимая. Она была уверена, что Ноубл только и ждет момента, когда она сделает какую-нибудь промашку: например, упадет, наступив на шнурок, или засмеется невпопад, или что-нибудь в этом роде. Он что, таким образом хочет разделаться с ней?

И назло ему Джаз взяла за правило нарочито громко общаться с Мо или Джорджией, показывая режиссеру, что гораздо веселее проводить время с плебсом, чем с представителями аристократии.

Гарри так достал ее своей постоянной слежкой, что однажды Джаз не выдержала: почувствовав его взгляд, она повернулась к нему и довольно бестактно уставилась на него. Девушка с трудом сдержалась, чтобы по-ребячески не показать ему язык. К ее большому разочарованию, режиссер воспринял это как приглашение и тут же подошел к их троице (она сидела тогда с Мо и Джорджией). Это было беспрецедентно. Все головы в комнате повернулись в их сторону.

— Вы что, контролируете нас, мистер Ноубл? — спросила Джаз, глядя ему прямо в глаза. Как назло, Мо освободила Гарри стул рядом с ней и приветливо улыбнулась. Он же, даже не улыбнувшись в ответ, переставил стул так, чтобы сидеть лицом к Джаз, так что идеального квадрата у них не получилось.

— Зачем мне контролировать? У вас законный перерыв. — Он пожал плечами и, элегантно скрестив свои длинные ноги, снова уставился на Джаз.

Считая, что именно она виновата в том, что Ноубл явился и испортил им разговор, Джаз решила завязать с ним беседу, чтобы как-то позабавить девушек.

— Ну, насчет нас вы можете быть абсолютно спокойны: мы так устаем во время репетиций, что не способны взбунтоваться против вашего жесткого руководства, — сказала она. — Лично у меня просто не осталось сил. Ноги гудят от усталости.

Наступило молчание.

— В таком случае могу предложить подвезти вас до дома, — серьезно сказал Гарри.

Садист проклятый. Он, наверное, решил, что она специально это сказала — с тем чтобы напроситься. Да Джаз ни за что не поедет с ним!

— Меня Мо подвезет. Мы с ней живем в одной квартире, — сухо ответила она.

— Я сегодня не могу, — сказала Мо. — Только, если ты согласна сначала заехать в Сэйнсбери, а потом в фитнес-клуб.

— Ну, тогда Джорджия. Она живет на соседней улице.

Джорджия, покраснев, бросила взгляд на Джека.

— Я… Я сейчас не домой. Извини, Джаз.

Джасмин остолбенела.

— Ну что ж, — сказал Гарри, — похоже, на сегодня я ваш благородный рыцарь-спаситель.

Джаз неучтиво фыркнула:

— Я разве похожа на человека, которого надо спасать?

— Не очень, — отрезал Гарри. — Это так, аллегория. И мысли не было вас оскорбить.

На какое-то мгновение Джаз смутилась.

— Ладно. Тогда спасибо.

Гарри кивнул и пошел прочь.

— Предательницы! — прошипела Джаз, обернувшись к девушкам.

Те ничего не поняли.

— Не хочу, чтобы он меня подвозил. Ненавижу его…

— Ради Бога, Джаз, не надо так бурно реагировать. Тебя всего лишь подкинут до дома, — сказала Мо. — Да еще не кто-нибудь, а самый завидный мужчина на нашей планете.