– А почему ты так долго живешь?..

– Прямо на интервью себя чувствую, – добродушно рассмеялся Антон, – потому что я не человек. Мы бессмертные. Условно. Ну, убить меня можно, а сам по себе не старею. Тот ресурс, который у вас истончается с каждым годом, я пополняю регулярно. Вот и секрет. Сила.

Я помолчала. А что тут скажешь. Для меня это непривычно.

– Знаешь, у меня сейчас такое странное чувство, – наконец заговорила я, – обычно люди более или менее в равных условиях. А сейчас… я чувствую себя… даже не знаю… как твой питомец. Собака поводырь, вот. Проживу недолго, буду полезна, скорее всего, буду тебя радовать…

– Тебе плохо от этого? – внимательно посмотрел на меня маг.

– Да. Или нет, не знаю. Мне трудно это. Понять, воспринять, принять.

Антон вздохнул. Он пересел ближе, но меня не касался.

– Знаешь, сейчас не место и не время об этом говорить. Все это человеческая гордыня, Рит. Ты привыкла быть венцом всего, Человеком. С большой буквы. Но люди не венец всего. И дело даже не в вампирах, магах и иже с ними. Дело в самих людях. А сейчас соберись, еще раз повтори мои инструкции, вслух, и ложимся.

Я кивнула. Умом понимаю, что Беликов совершенно прав. С другой стороны… это как падение, что ли. Ведь действительно считала, что люди вершина эволюции. И тоже ошибалась. Дело не в магах. Совсем не в них.

– От тебя не отходить, хранить спокойствие, слушаться беспрекословно, ничего не бояться, – выдала я скороговоркой.

*****

Мы висели в пустоте. Если бы не присутствие Антона, я была бы в ужасе. Но он держал за руку, ощущались его тепло, пульс. Движения не ощущалось, хотя, оно было. Надо будет спросить шефа, что он испытывает в это время. Может быть даже видит что-то.

Но вот нога, наконец, коснулась земли. А за ней и вторая. Знаю, что наложен полог невнимания. Нас не то чтобы не видят, не заостряют внимания. Но при этом тела вполне материальны, в отличие от того, первого путешествия. Да, потихоньку Антон начал посвящать меня в тонкости, как и обещал. Сказал, что может быть, со временем, я смогу чувствовать и видеть магию, хотя бы немного. Но сама творить – никогда. К сожалению, это или есть, или нет. Дар.

Мы были во внутреннем дворе загородного дома Фридмана. Все там же до сих пор и держит, это тут же выдала программа, даже без особых вмешательств. Задача проста. Пройти мимо охраны под заклинанием, забрать Витю, забросить его к Антону и вернуться для показательного выступления.

На все мои вопросы, почему бы не обставить дело тихо и незаметно, Беликов отвечал коротко. Не стоит показывать людям чудеса, если Сикорский просто так пропадет, будут вопросы, в том числе и к его отцу. Ибо они всегда будут пытаться докопаться до корня. А нам это совсем не надо. Так что сегодня я увижу, что на самом деле может маг крови.

Тихо, под пологом, мы прошли в подвал. Удивительно, насколько в себе уверен этот бандит. Действительно, не стоит недооценивать возможного противника. У Антона все в доме на сложных биометрических замках, продублированы все системы, слепых зон у камер практически нет. А тут и самих камер практически нет. При этом, Фридмана не охраняет отряд вампиров.

Но, хорошо, что его беспечность нам на руку. Все идет как по маслу. Витя, увидев меня, едва поверил в свое счастье. Его держали в этой комнате, сильно напоминающей тюремную камеру, как залог послушания отца. Антон уверил, что Сикорский проснется в своей комнате в доме отца. К которому мы и направимся с самого утра. А теперь пришла пора представления.

Мы поднялись из подвала, на второй этаж дома. Удивительно, но все уже спали, хотя, времени было немного, около часа ночи. Потому спокойно, почти не таясь, мы вышли на просторный балкон, где стояли шезлонги, кресла, пара столиков. Беликов жестом пригласил устраиваться с комфортом. Достал из бара в углу бутылку шампанского, с удивительной сноровкой открыл ее и наполнил бокалы. Я откинулась на спинку шезлонга, приняла вино и приготовилась созерцать.

А посмотреть было на что. Воздух вокруг нас пошел рябью. Маг стоял с закрытыми глазами, приложив левую руку к солнечному сплетению. И словно все взорвалось звуками. Крики людей, выстрелы, шум, паника. Все заволокло дымом. Я наблюдала за самыми натуральными боевыми действиями.

И хотя знала, что это исключительно иллюзия, таким образом Беликов прикрывал мистическое исчезновение Сикорского, было страшно все равно. Я буквально слышала свист пуль. Выбежали охранники, завязалась перестрелка. Отринув опасения благодаря пересилившему их любопытству, подошла к перилам и посмотрела вниз.

А там, в лучших традициях голливудских боевиков, разворачивалось действо. Охрана Фридмана расстреливала сама себя, запутавшись в иллюзиях. Действительно, присмотревшись, заметила, где настоящие люди, а где видения, созданные Антоном. Вторые были темней, вокруг них словно собирался шлейф из черного тумана. И красноватый отлив в глазах.

– Ну как? – Антон незаметно подкрался и обнял меня за талию, – не страшно?

– Разве что немного, – я откинулась на его плечо, поставив бокал на широкие перила, – мне до сих пор кажется, что это просто сон.

– Технически так и есть, – усмехнулся шеф.

– Но наши же тела здесь…

– А ты уверена?

– Ты сказал, что мы материальны.

– Материальны. Но это совершенно не значит, что не спим. Вне сна мне это, – махнул рукой на побоище, благополучно продолжавшееся без его дальнейшего участия, – высосало бы весь резерв. И я миленько бы лежал тут полумертвый. А вот сейчас – моя стихия. Пойдем, – он развернул меня к себе лицом, – тут уже и без нас разберутся.

На несколько секунд нас снова обняла темнота, но лишь чтобы выплюнуть в доме Сикорского. Хорошо помню, где здесь что находится, потому уверенно пошла к лестнице, поманив шефа за собой. Не удивительно, что Валерий сидел в своем кабинете и крепко пил. Не буду осуждать.

Он даже не удивился, когда я вошла. Антон решил не участвовать пока и остался страховать вне поля зрения хозяина дома.

– Здравствуй, Рита, – вздохнул, отставляя полупустой стакан с горячительным, – я рад что ты жива. Фридман тебя до сих пор ищет.

– Удачи ему, – улыбнулась я, – Витя сегодня проснется в своей кровати. У вас будет фора до вечера уехать. Справитесь? – заручившись кивком я продолжила, – я позже выйду на связь, подумаем, что делать. Но сейчас бегство – лучший выход.

– Согласен, – посерьезнел и даже как-то немного протрезвел Сикорский, – как тебе это удалось? Бежать.

– Мне помогли, – не стала врать, – а сейчас я пойду. Жди сына. И проспись. Он проснется и тут же будет искать тебя, у него будет шок. Придумай, что сказать, чтобы успокоить. И бегите. Послушайте хоть на этот раз. Фридман очухается и, поверь, жалеть никого не будет.

Сикорский с готовностью закивал. Видимо, реальная опасность изменила его отношение. Ну, еще бы. Не стала тянуть резину, развернулась и вышла за дверь. И тут же попала в уже становящуюся привычной тьму сопровождающуюся объятиями шефа. И поцелуем.