— Твою собачью маму, Зак, — рыкнул он на собаку. Пес, конечно, дрессированный и умный, но должен признавать первенство хозяина. — Вот что ты наделал, паршивая морда?

Зак виновато глянул на него и гордо удалился на заснеженную террасу.

— Птицу свою забери, — тихо, но грозно скомандовал Агафонов. — Тебя бы еще заставить полы помыть…

Пес вернулся и, укоризненно глядя на Михаила, забрал с бледно-серой глянцевой плитки истерзанную тушку.

— Пока хозяин развлекал гостью, ты решил от души повеселиться, — недовольно пробурчал Агафонов, рассматривая пол кухни, щедро украшенный окровавленными мазками. — Тут той птицы, — пробормотал он себе под нос и, зайдя в прачечную, набрал в ведро воды и взял швабру с тряпкой. — Твою мать, Зак, — снова выругался Михаил. Можно было оставить и самому не убирать. Завтра, то есть уже сегодня, ровно в десять придет Анна Васильевна и все помоет. Но в любой момент на кухню может выйти Ева и испугаться…

Он попытался вспомнить, когда в последний раз ему приходилось махать шваброй и тряпкой. Армия не в счет. И по всему получалось, что только в родительском доме. А значит, почти двадцать лет назад. Быстро вымыв пол, он запустил кофемашину и минут через пять вернулся в спальню с подносом, где возвышались два стакана с латте.

— Подкрепись, и поговорим, — предложил он Еве, голой стоявшей у окна и задумчиво взирающей на спящий город.

— А? — вздрогнула она. — Что?

— На вот надень, — Агафонов, поставив поднос на небольшой столик около камина, залез в шкаф-купе и вытянул оттуда первую попавшуюся рубашку. Белоснежную сорочку от Бриони по цене, равной среднемесячному окладу начальника юридического отдела. — Моя собака не привыкла к виду голых женщин, — фыркнул он, замечая, как его любовница накидывает рубашку, как подворачивает рукава и застегивает пуговицы. — Не развращай пса, Ева…

— Ты так говоришь, — усмехнулась она, — будто тут кроме меня отродясь женщин не бывало.

— Ну да, — искренне заверил он, усаживая ее в белоснежное кресло и садясь рядом в точно такое же. Агафонов хлебнул кофе из своего стакана и, задумчиво глядя на Еву, поинтересовался серьезно: — Это что за разговоры об увольнении? Ксения Олеговна вчера аж напилась с горя… — нетерпеливо бросил он, умолчав, что застал Ксению Рубакину в объятиях Игоря Антонова.

— Я ей ничего не говорила, — охнула Ева. И в мягких бликах пламени ее лицо показалось ему особенно нежным. — Только с Надеждой Сергеевной поделилась…

— А та ей из машины позвонила, когда домой ехала…

— Откуда ты знаешь? — пробормотала она, прикрывая пунцовые щеки ладошками.

— Когда твои вещи забирал, Ксения доложила, — улыбнулся он, проводя рукой по ее коленке. — У нас в компании секретов не бывает. Все равно или поздно становится явным, — досадливо крякнул он и добавил строго: — Я не хочу тебя отпускать, Ева. Мне кажется, нам будет хорошо вместе.

— Наверное, — неуверенно кивнула она.

— Точно тебе говорю, — пробормотал он и, дождавшись, когда она допьет кофе, взял на руки и перенес в постель. — Я не подпишу твое заявление, — предупредил он, снимая с нее рубашку и отбрасывая в сторону. — Такими сотрудниками не бросаются, — хохотнул довольно.

— Конечно, — кивнула Ева, а про себя подумала:

«Что толку препираться? Когда вся правда выплывет наружу, сам не захочешь меня тут видеть! У нас времени, Мишечка дорогой, только здесь и сейчас. Нет смысла тратить его на разговоры».

Она провела ноготками по широкой груди любовника, потом по животу и бедру.

— Дай передохнуть, Ева, — довольно, будто кот, промурчал Агафонов и, сграбастав ее в охапку, закрыл глаза.

Покрутившись в кольце рук любовника, она улеглась к нему спиной и тут же почувствовала, как сильное и мощное тело вплотную придвинулось к ней, в точности заполняя каждый изгиб и пустоту. Руки Агафонова снова прошлись по ее животу. А затем одна, устремившись вниз, замерла там, а пальцы другой по-хозяйски легли на грудь.

— Давай поспим хоть чуть-чуть, — пробормотал он сонно.

Утром Ева проснулась как от удара набата. В кухне опять что-то упало. Она покосилась на безмятежно спящего Агафонова, а потом понеслась в холл за сотовым телефоном. И уже протянула руку к собственному пакету, как услышала предупредительное рычание. Зак, будто собака Баскервилей, стоял неподалеку и угрожающе скалился. Ева мельком глянула на собачью морду, всю перепачканную кровью, и закричала. А у Зака, как и у любого хищника, встала дыбом холка. Пес явно приготовился к прыжку. Ева попробовала отступить, но собака, поняв ее маневр, начала подкрадываться.

— Фу! — раздался прямо над ухом мощный бас. — А ну на место!

Увидев сонного и грозного Агафонова, голяком выскочившего из спальни, Ева облегченно вздохнула. И опрометью кинулась к нему.

— Он тронул тебя? — прохрипел, ощупывая ее, Михаил.

— Нет, — всхлипнула Ева. — Только зарычал, когда я за пакетом потянулась. Я испугалась, Миша, — запричитала она, всем телом прижимаясь к нему. Обняв ее крепкой рукой, он сердито рыкнул на пса:

— Зак!

Пес отошел в сторону, всем своим видом показывая, что добросовестно несет службу. Никого не выпускает и ничего трогать не дает, тем более когда хозяин спит.

- Почему у него морда красная? — ужаснулась Ева. — Он кого-то загрыз.

— Голубей жрет, — негодующе хмыкнул Агафонов. — Нужно что-то придумать… А то меня Гринпис проклянет.

- Есть специальные устройства, отгоняющие птиц. Обычно в отелях ставят.

— А ты права, — улыбнулся он и легко коснулся ее носа губами. — Я могу тебя удержать? — поинтересовался глухо, когда она вывернулась из его объятий и взяла свой дурацкий пакет. Выудила оттуда сотовый и охнула, увидев время. Семь часов двадцать минут!

— Твою мать, — запричитала она и снова кинулась к Агафонову. — Миш, я не могу, — прошептала чуть слышно. — Меня ждут родственники. Я обещала.

— Лети, птица, после праздников свидимся, — легко бросил он. — Такси вызвать?

— Да, пожалуйста, — кивнула она и понеслась в ванную, оттуда в спальню. Агафонов стоял посреди холла, боясь столкнуться с вихрем под названием «Ева».

«Вот так запусти в дом женщину, — мысленно скривился он. — Испугает спросонья. Потом прижмется голая и вместо того, чтобы вернуться в постель и с толком потрахаться, уедет в неизвестном направлении».

— Давай отвезу тебя, — неожиданно для самого себя предложил он. — Пока такси дождемся.

— А ты вызвал? — воззрилась она на него изумленно.

— Забыл, — растерянно улыбнулся он. — За тобой наблюдаю.

— Чтобы не украла столовый сервиз на сто двадцать персон? — пробурчала она и сама понажимала на какие-то в смартфоне. — Сейчас приедет, — возвестила радостно.