– Лорды? – озадаченно переспросила Морриган.

– Главы Высоких Домов. Только они имеют право так называться. Их сыновья и дочери, адгеренты Дома – нет.

Короли города, лорды Высоких Домов… Морриган покачала головой. Впрочем, стоило ли удивляться? Пропасть – не город, а театральная постановка с красочными декорациями, тончайшим слоем пафоса, точно сверкающая позолота, и ноткой высокомерия.

– То есть даже если я не родственница главы Высокого дома, то могу стать его частью? – уточнила она. Любопытная вырисовывалась перспектива.

Нора снисходительно фыркнула.

– Если докажешь лорду, что можешь быть Дому полезной. Ну а тем, у кого ни особого ума, ни сильного дара, приходится существовать вне Высоких Домов. Или образовывать их жалкие подобия. За таких, как мы, никто не заступится, некому дать нам крышу над головой, работу, новые чары и все такое прочее. Приходится выкарабкиваться самим.

Морриган не торопилась ободрять приунывшую Нору. Через пару дней она не вспомнит ни имени, ни лица словоохотливой блондинки. Но вот информация из ее уст вышла прелюбопытная. Бокоры – невероятно сильные колдуны, способные повелевать жизнью и смертью, а потому наверняка в качестве адгерентов вхожи в тот или иной Дом. Осталось только выяснить, в какой именно.

Она поднялась, не сразу осознав, что Нора продолжает говорить – сетовать на свою нелегкую долю.

– Прости, мне нужно прилечь, – бросила Морриган, прерывая жалостливый монолог.

Губы растерявшейся блондинки сложились в идеальную «О».

– Л-ладно. Да, конечно. Тебе непросто сейчас. Первый день в Пропасти, все такое. Встретимся как-нибудь здесь?

– Да. Как-нибудь.

Теперь, когда Морриган выжала из Норы все, что могла, интерес к ней был безвозвратно утерян. Она поднялась в комнату и устроилась на подоконнике со сферой с душой Клио в руках.

– Потерпи еще немного, малышка, – прошептала Морриган, хоть и знала, что сестра ее слышать не может. – Я обязательно что-нибудь придумаю. Обещаю.

Первым был Эрик.

Клио встала перед мальчишкой, заслоняя его от теней, а затем сплела чары, которым (кто бы мог подумать) научил ее демон. Заклинание создавало вихрь – противоестественный, рожденный силой тьмы, но не силой стихии. Поднявшийся ветер расшвыривал теней в стороны, точно тряпичных кукол.

Она старательно гнала от себя мысль, как приятно чувствовать в руках такую разрушительную мощь. Вот отчего при жизни Клио так боялась обращаться к полуночной магии. К подаренной ею силе легко привыкнуть и так же легко начать желать еще и еще. Большей силы, большего могущества, большей власти – над телами, разумами, судьбами других. И в конце концов стать такой, как Бадб – той, что играючи ломает чужие жизни. Просто потому, что может. Просто потому, что кто-то встал на ее пути.

– Я… вижу! – пораженно ахнул Эрик за ее спиной. – Маяки! Они правда похожи на звезды!

– Беги, – со слезами на глазах прошептала Клио. – Следуй за ними.

Как же горько, что она даже увидеть их была недостойна.

Потом Клио нашла Сибил – девочку с полыхающей, словно сама заря, рассветной силой. Тени облепили ее, из глубин мира теней в Юдоль Печали на свет души потянулись фоморы. Предлагали сделки наперебой: увидеть маму, вернуться в мир живых сильнейшим призраком, для общения с которым семье даже не потребуется спиритуалист. Все, лишь бы отдала им драгоценный нектар, лакомую энергию.

Было что-то неправильное, извращенное в том, как сильно демоны – создания, пропитанные магией полуночной – вожделели рассветную силу.

Стоило Клио подойти к девочке, фоморы, повернувшись к ней, зашипели. Явно уловили что-то если не в ней самой, то в ее полном решимости взгляде. Осталось только не выдать холодящий желудок страх, спрятать его понадежней, поглубже.

Половина фоморов даже не пытались прикрыть собственную личину. Одичавшие в своих глубинах, слишком плохо знали реакцию людей на подобное устрашающее уродство. Другим масками служили человеческие тела, полноразмерные слепки с живущих по ту сторону завесы. Третьи, как черным плащом, прикрывались клубящейся энергией мира мертвых.

– Как тебя зовут, милая? – ласково спросила Клио.

Девочка окинула ее настороженным взглядом. Она была чуть старше Эрика и казалась храбрей. Не плакала, лишь сидела на земле, съежившись, словно нахохлившийся воробушек.

– Сибил. Ты такая же, как я, да? – Она указала на демонов дрогнувшей рукой. – Они меня пугают.

– Я – такая же душа, как и ты, но в тебе столько силы… Ты могла бы попытаться призвать свет, чтобы прогнать теней, и, может даже, построить защиту от демонов.

Сибил понуро опустила голову.

– Меня не учили магии. Я из общины Барлоу.

Барлоу… Обскуранты[13], противники прогресса (в основном потому, что в Ирландии прогресс от магии стал практически неотделим), они отвергали любые, даже самые безобидные магические творения: спектрографии, мемокарды[14], порхающие в плафонах сущности света, бытовые приборы с сущностями холода или огня. Убежденные, что любая магия – зло, потому что исходит она из мира мертвых, Барлоу считали Дану лишь легендой.

Клио была последним человеком, кто стал бы указывать людям, во что им верить, но лишать девочку с такой рассветной силой внутри шанса развить свой дар – самое настоящее преступление. При должном таланте и умелом наставнике Сибил могла стать сильнейшим целителем, к которому бы стекались за помощью со всей Ирландии. А то и со всего мира. Или сильнейшей рассветной, стоящей на защите их страны что от внешних врагов, что от внутренних – отступников и полуночных колдунов.

Но Барлоу посчитали иначе. И вот к чему привело их невежество, слепая убежденность в том, что магия – порождение тьмы. Дитя их общины не может разглядеть путь наверх, потому что истинное зло, истинная тьма – сущности мира теней – его заслоняют.

– А теперь слушай меня внимательно, – наклонившись к уху Сибил, зашептала Клио. – Когда я произнесу заклинание, времени у тебя будет немного. Я не так сильна, и эта сила для меня новая. Не знаю, как долго смогу их сдерживать. Твоя задача – разглядеть в темноте сияющие знаки и идти по ним. Они укажут тебе путь к Дану. Но медлить нельзя.

– Я не буду… медлить, – прошептала Сибил, глядя на нее широко раскрытыми глазами. – Обещаю.

– И оглядываться, и бояться ты тоже не будешь, да? – улыбнулась Клио.