– Да, – серьезно подтвердила Сибил.

Темная масса, сплетенная из призрачных тел, заволновалась – словно по глади озера пробежала рябь.

– Ke gardo! – во всю силу легких выкрикнула Клио.

Уже не порыв ветра, а кружащийся вихрь, что расшвыривал тени как перышки, а потом, подчиняясь воле Клио, сплетал их, глухой стеной заслоняя Сибил от демонов. Тени кричали. Неужели от боли?

«Простите меня», – беззвучно взмолилась она.

– Я вижу, – прошептала Сибил с той же зачарованностью, что слышалась и в голосе Эрика.

Клио крепко зажмурилась. Сила в ней стремительно убывала. Еще немного – иссякнет совсем, и тогда она станет тем самым засохшим колодцем. Душа, лишенная полуночной магии. Душа, лишенная магии рассветной.

– Беги!

Сибил побежала – но не к знакам, а к Клио, с раскинутыми руками застывшей перед живым клубком тьмы. Поднялась на цыпочки и чмокнула в щеку.

– Спасибо.

Губы Клио дрогнули. Она улыбнулась сквозь слезы.

– Беги.

Силуэт Сибил исчез в темноте. Или же в невидимом для всех, кроме нее самой, сияющем золотистом зареве.

Клио почти вычерпала свою силу до дна и потому вынуждена была отпустить контроль над полуночным вихрем. Теней как ветром сдуло, некоторые самые слабые фоморы позорно сбежали, но другие… остались. И взгляды их не предвещали ничего хорошего.

Один из демонов сделал шаг к ней. Тут же отшатнулся, скуля, как побитая собака. Вслед за ним на разные голоса заскулили и остальные. Поджав хвосты, убежали прочь.

«Мама».

Жаль, но Морриган не умела проникать в мир теней так глубоко, как Бадб.

Что-то подсказывало, мать давно за ней наблюдает. Сдвинутые брови, плотно поджатые губы и… неужели обида в черных, как вечная ночь за спиной, глазах?

– Откуда в тебе полуночная магия?

Ах вот оно что. Вздохнув, Клио все рассказала.

– Выходит, обратиться к полуночной магии тебя убедила не я, а какой-то… демон? – Последнее слово Леди Ворон буквально выплюнула.

«Не демон, мама. Эрик. И Сибил, хотя тогда о ней я еще не знала. А еще мир теней – такое же средоточие несправедливости, как и мир человеческий».

Бадб не терпела проигрывать. Уступать. Ненавидела, когда кто-то достигал цели, которой она достичь не сумела. А такое, надо сказать, случалось редко. Быть может, чуть чаще с тех пор, как она умерла.

– Мам, – осторожно позвала Клио. Сказала виновато: – Я просто хотела помочь.

– Понимаю, – с усилием кивнула Бадб, но ее красивое лицо оставалось непроницаемо холодным. – В тебе с детства эта жажда помогать. А теперь, когда уже ясно, что врачом ты не станешь… – Она осеклась под изменившимся взглядом дочери.

Порой становилось заметно, что слишком мало времени Леди Ворон проводила среди живых и слишком много – среди мертвых. Оттого и забывала о таких мелочах, как такт и сострадание. Будь Морриган здесь, не упустила бы случая ей об этом напомнить.

Извиняться Бадб не любила, поэтому просто перевела тему.

– Раз ты у нас теперь практикующая ведьма…

Тоже не лучшее начало, если учесть, как долго Клио пыталась избавить себя от подобной участи, но явно поудачней тезиса «Мертвые не становятся врачами».

– Позволишь хоть немного тебя обучить?

Клио окинула взглядом Юдоль Печали. Еще несколько мгновений назад, сразу после того, как исчезла Сибил, а теней и фоморов прогнала Леди Ворон, здесь воцарились тишина и покой. Жаль, что они были так недолговечны. Юдоль Печали уже заполнялась новыми душами, и на их свет, будто мотыльки, стягивались алчущие рассветной силы тени.

Что ей терять? И что толку сокрушаться о содеянном?

Назад дороги нет.

К тому же чары, которыми в совершенстве владела Бадб, помогут Клио не только защищаться самой, но и защищать других, невинных. Странно и даже болезненно не причислять себя к ним, но… правда часто бывает странна и болезненна.

Клио кивнула, и Бадб будто ожила. Черные глаза заблестели, и казалось, сам воздух заискрил энергией.

– Начнем с самого простого: как вытянуть полуночную силу из окружающего пространства. И для этого тебе нужно сначала почувствовать ее каждой своей порой.

Простого? Может, для легендарной Леди Ворон подобные чары и были просты, но для всех остальных соизмерялись попытке втянуть кожей воду, купаясь в озере. Да, ты чувствуешь ее, прохладную, рядом, но сможешь ли вобрать в себя? То-то же.

Клио вздохнула, смиряясь.

«Я потомственная полуночная ведьма». И пусть от этой мысли отчего-то становилось неуютно, от правды, как и от смерти порой, не убежать.

– Закрой глаза. Протяни вперед руку. Нет, не так, переверни вверх ладонь. Теперь почувствуй мизинец, безымянный палец, средний, указательный и большой. Не шевели ими, просто… почувствуй.

Подготовительная тренировка походила на упражнения для концентрации, которые Клио в свое время практиковала. Училась сосредотачиваться так, чтобы никакие внешние раздражители вроде уличного шума или разговоров не отвлекли. Готовилась к тому, что придется переехать в студенческий городок, когда она поступит в…

«Ох, Клио».

Усилием воли она вернула мысли в правильное русло. Вернее, на какое-то время вовсе отказалась от них. Остались лишь ощущения – осознание ее пальцев в пространстве.

– Теперь фаланги, тыльная сторона, внутренняя. Почувствуй ладонь всей ее поверхностью. Проще говоря, почувствуй собственную кожу.

И снова это «проще». Бадб порой забывала, что она в некоем роде… уникальна. Не всем – даже ее дочерям – повезло родиться с такой силой. И все же Клио старалась.

«Представь, что ты на лекциях какого-нибудь строгого профессора мединститута, который обзывает вас неучами, невеждами, бездарями и говорит, что ты ни на что не способна. Твоя задача – переубедить его».

Она готовилась и к такому сценарию – к тому, что учеба не дастся легко. Что ж, в каком-то смысле это пригодилось.

– Когда получится, следующий шаг – почувствовать то, чего касается твоя ладонь.

Что значило – пульсирующую полуночную энергию, пронизывающую мир теней.

Получилось не сразу. Время здесь казалось вязким, засасывающим, словно зыбучие пески. Вместо них была тьма, что поглощала секунды, минуты, часы. Может, и к лучшему, что Бадб и Клио торопиться уже было некуда.

– Чувствую, – наконец выдохнула она.

– А теперь почувствуй, что эта сила состоит из крохотных крупинок, мельче пор на твоей юной гладкой коже.

Вспомнилось детство и первые чары, которые обретали силу в основном благодаря мысленному представлению. Уже потом ему на смену пришла истинная ведьмовская воля. Когда полуночная магия в тебе настолько сильна, настолько крепко переплетена с твоими жилами, суставами, плотью и костями, достаточно выкрикнуть нужные слова, чтобы зеркало разбилось на крохотные осколки – вместо того, чтобы минутами рисовать в голове в мельчайших деталях, как именно это произойдет. Освоив эту ступень, ведьма может постигать иные, более сложные чары. Например, видеть в зеркалах верхний план мира теней. Но по этой тропинке Морриган под неусыпным контролем матери пошла уже без Клио.