Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А пару часов назад я терлась ногой о его впечатляющую эрекцию, пока он массировал мои ступни.
Боже, что происходит?
Все это выходит из-под контроля, но я почти не хочу, чтобы это прекращалось.
Мне приходится встать, чтобы снова увидеть его, и я знаю, что он чувствует, что я наблюдаю. Мое любопытство становится моей самой большой ошибкой, заставляя меня хотеть делать вещи, которые, я знаю, я не должна делать этого, но как я могу устоять?
И он просто заряжает мой аккумулятор, не то что это очень сложно, но наблюдение за тем, как он подсоединяет эти соединительные кабели, что-то делает с моим сердцебиением. Тепло разливается внизу моего живота, когда я представляю, как провожу руками по его груди и прессу.
— Ладно, заводи, — рявкает он из передней части машины.
Когда я поворачиваю ключ в замке зажигания, он заикается еще на мгновение, что намного больше, чем сегодня утром. И через мгновение оно оживает.
— Успех! — кричу я, подняв руки.
Он с любопытством приподнимает брови, прежде чем отсоединить кабели от аккумулятора и закрыть капот.
Когда я подхожу, чтобы поблагодарить его, он преграждает мне путь, протягивая черную кредитную карточку.
— Тебе нужна новая батарейка. И тебе нужно будет подобрать платье для открытия на следующей неделе. Что-нибудь подходящее к моему синему смокингу.
Я смотрю с открытым ртом на кредитную карточку.
— Я не могу это взять.
— Ты можешь, — отвечает он так обыденно, как будто у меня нет выбора.
— Зачем тебе покупать мне новую батарейку?
— Меня так и подмывает купить тебе новую машину.
— Эмерсон, — говорю я, свирепо глядя на него.
— Мне нужно иметь возможность рассчитывать на то, что ты придешь на работу, а это значит, что тебе нужен надежный автомобиль для твоей работы. И это платье тоже для корпоративного мероприятия, так что просто возьми его. Никаких ограничений по расходам.
— Эмерсон!
Я смотрю на него снизу вверх, когда он опирается на дверцу моей машины. Выражение его лица говорит о том, что он хотел бы поставить меня на место за то, что я наорала на него, и я позволяю своим грязным мыслям блуждать, гадая, как именно это будет выглядеть.
Есть что-то в кредитной карте, что заставляет меня чувствовать, что это как-то связано со звонком Бо. Как будто это его способ извиниться или загладить свою вину передо мной, поскольку я знаю, что он, должно быть, рассказал Бо о том, что я здесь работаю.
Мне не следовало бы это принимать. Я до сих пор понятия не имею, почему его сын с ним не разговаривает. Это лишь в минимальной степени похоже на мое дело, и у меня не хватает смелости спросить, боясь расстроить Эмерсона еще больше. И, честно говоря, услышав, как Бо ругает меня за то, что я устроилась на работу к его отцу, и буквально обвинял меня в том, что я с ним сплю, я действительно испортила себе настроение после обеда. Не говоря уже о том, чтобы прекратить этот чертовски горячий массаж ног, который я как раз собирался получить.
Ты что, трахаешься с ним? Он трахает своих секретарш, Шарли. Ты думаешь, что знаешь его, но понятия не имеешь кто он. Он болен.
Я должна была убедиться, что Эмерсон не услышал последнюю часть, чего, я думаю, он и не слышал. Я хотела сказать Бо, что знаю все о компании и об истории его отца с секретаршами, но было слишком странно пытаться обсуждать это в присутствии Эмерсона.
Я медленно смыкаю пальцы вокруг карточки.
— Ты уверен? Я могу позволить себе починить это сама.
— Я тоже могу.
Я поджимаю губы, глядя на него, но все равно беру карточку.
Опустив взгляд на свои колени, мы некоторое время стоим в тишине, прежде чем я тихо бормочу:
— Мне жаль, что сегодня позвонил Бо. Я не ожидала, что он будет так зол.
— Все в порядке. Очевидно, что он заботится о тебе. Если тебе неудобно работать…
Я вскидываю голову и в шоке смотрю на него.
— Мне совершенно комфортно. Я не уйду из-за Бо.
Ладно, может быть, мне и не нужно было так говорить, но думать о том, чтобы отказаться от такой хорошо оплачиваемой работы в среде, которая мне нравится, нелепо. Меня злит одна мысль об этом.
— Хорошо. — Его глаза расфокусированы, он смотрит вдаль, явно о многом размышляя.
— Тебе не некомфортно, что я здесь, не так ли?
Он колеблется, и мое сердце замирает.
Его глаза слегка прищуриваются, и я могу сказать, что он не очень быстро отвечает
по какой-то причине. Ему здесь со мной неуютно.
Блять.
— Не из-за Бо, нет.
Что это значит? Это значит, что я действительно причиняю ему какой-то дискомфорт, но не по отношению к его сыну.
— Ты чувствуешь себя некомфортно, когда я здесь? — Спрашивает он, повторяя мой вопрос.
И вдруг это трение ног, о котором мы не говорили, встает между нами, как гигантский, неизбежный слон. Я думаю, Эмерсон спрашивает, не переступает ли черту его возбуждение вокруг меня или влечение его ко мне.
— Нет, — отвечаю я без колебаний. Что и есть правда. И это заставляет меня хотеть узнать гораздо больше, например, хотел ли он, чтобы массаж ног стал таким сексуальным, или действительно ли он хочет меня так же, как я хочу его.
Прежде чем я успеваю задать еще один вопрос, он говорит:
— Веди машину осторожно, Шарлотта.
Затем я смотрю, как он уходит, его белая футболка натянута на мускулистой спине, и мне кажется, что без него рядом со мной становится немного холоднее.
—
— Что мы опять будем покупать? — Софи скулит, когда мы входим в универмаг торгового центра.
— Мне нужно платье для открытия клуба на следующей неделе.
— Что это за клуб? — Спрашивает она.
— Э-э… как танцевальный клуб, — неловко отвечаю я, когда мы направляемся в официальную секцию.
Я уже обескуражила выбор, ничего, кроме расшитых блестками выпускных платьев и платьев в стиле матери невесты. Совсем не то, чего я хочу.
— Как танцевальный клуб или настоящий танцевальный клуб?
— Перестань задавать вопросы.
Она плетется за мной в своих рваных джинсах и черно-желтой футболке Nirvana. Обычно пятничные вечера мы проводим на катке, и я не хочу упускать шанс пообщаться с ней, поэтому я решила, что она будет хорошей подругой по магазинам.
— Но у меня