Ольги сильно разболелась голова, она держалась за руку Ильи, и не соображала в какую сторону они двигаются. Головная боль началась в офисе, Илья не хотел брать ее с собой, но она настояла, акцентируя внимания на том, что видела Эмилия и чутье ей подсказывало «она должна быть вместе с ним». После долгих уговоров он согласился. Жан тоже не отставал и решил быть рядом с друзьями. Так втроем они метались по вокзалу. Время приближалось к 12, но место встречи до сих пор было неизвестно. За ними была слежка, Алексей Анатольевич поставил лучших своих людей, но метание по залу мешало их наблюдению.

Они остановились возле Электронного табло. Сзади послышался голос.

— Не оборачивайтесь! Сейчас вы повернете назад к главному выходу в город и повернете направо к эскалаторам. С правой стороны будет веб зал. Там вас ждут.

— Оленька, как ты? — Илья с заботой и нежностью посмотрел на нее. Надо было тебе послушаться и остаться в офисе.

— Чтобы за тебя переживать и нервничать? Нет уж, я с тобой, да и Эмилия сказала.

— Знаю я, что сказала Эмилия, — поморщился он, вспоминая как горячо отстаивала свои позиции девушка.

— Как у вас говорят, «голубки», не время, надо идти в зал.

Они повернули назад и дошли до зала. Дверь была открыта, но помещение было пустым. «Странно все», — это последнее, о чем подумал Илья.

Состояние приходивших в себя людей было отвратительным. Спутанность мыслей чередовалось головокружением и тошнотой, временами накатывала дрожь и озноб, хотя в юрте, в которой они очнулись, было жарко. Ольга пришла в себя первой, ребята мирно посапывали рядом, видимо обморок, в который их отправили, медленно перетек в обычный сон. Помещение, в котором они находились сплошь состояло из ковров. На стене развешены ковры из ткани и войлока украшенные вышивками из шелковых и хлопчатобумажных нитей, там, где располагалось круглое отверстие в центре купола висела полоса ткани с казахскими орнаментами. Пол повсюду был застелен постилочными коврами из войлока. В центре юрты, был размещен казан на треноге и от него шел запах варенного мяса.

Сбоку застонали ребята и медленно стали приходить в себя. Видимо услышав, что в юрте проснулись люди, в нее зашел мужчина среднего возраста с усталыми глазами, с белой куцей бородкой, в высоком, овальной форме головном уборе, отделанной шкурой зверька. Поверх рубахи и темных брюк на нем была надет простой халат прямого покроя с длинными широкими рукавами темно синего цвета.

Он молча подошел к ним и протянул по куску хлеба, затем из казана налил обычного мясного бульона и поставил перед ними кусками нарезанную баранину. Все эти действия он проделал молча.

— Есть, скоро выдвигаемся!

— А вы не боитесь, что мы сбежим? — спросил Илья.

— Бегите. Вокруг степь на сотни километров. Днем жарко, ночью холодно. Без еды, без воды долго продержитесь? — грубо ответил мужчина и вышел из юрты.

Наскоро допив бульон и съев мяса, ребята почувствовали себя гораздо лучше.

Выйдя с провожатым из юрты, они поняли, что находятся посередине бескрайних степей, далеко от цивилизации. Солнце было на закате, значит они проспали несколько часов, но скорость, с которой они добрались до оренбургских степей, а то что это именно они, никто не сомневался, была колоссальной. Ведь от Москвы до Оренбурга трое суток пути на поезде.

Погода стояла теплая, было около 15 градусов тепла при том, что в Москве она доходила только до 10 днем, а ночью была минусовая.

— Куда нас ведут? — спросил Илья, но в ответ было только молчание.

Больше они не пытались разговорить проводника, лишь следовали за ним. Идти пришлось недолго, дойдя до небольшой землянки, они спустились вниз. Комнатка оказалась небольшой и четверо человек явно туда не вмещались, стоя впритык друг к другу. Проводник, так и не представившийся нам, подошел к правому углу и, положив руку на земляную стену, произнес непонятные слова. Стена завибрировала, пол задрожал, а в стене появилось марево, переливающееся всеми цветами радуги. Это было пугающе красиво.

— Идите! — слово были сказаны таким образом, что не захочешь, но пойдешь.

Илья подошел, протянул руку в светящийся поток. Она вошла внутрь без препятствий, затем он всем телом подался вперед и исчез у всех на глазах, за ним пошла Ольга и замыкал Жан.

Перед тем как войти, Жан обернулся к проводнику и сказал с улыбкой

— Я тебя запомнил!

Тот лишь в ответ хмыкнул.

Выйдя на небольшую площадку, Жан увидел стоявшего Илью и, прижавшуюся к нему, Ольгу. Он интуитивно прижал ее к себе за талию, давая тем самым поддержку. Они находились на небольшом балконе. Под ним расстилалось огромное пространство, по которому туда-сюда сновали люди, ездили кары. Искусственное освещение было настолько сильным, что с высоты пятого этажа были виден каждый уголок этого обширного зала.

— Нравиться? — голос сзади заставил всех вздрогнуть от неожиданности.

— Неплохо смотрится, величественно, — быстро, взяв себя в руки, ответил за всех Илья.

— Пройдемте к лифту, нам нужно о многом поговорить. Меня зовут Арстан, просто Арстан без отчества. Вас как зовут я не спрашиваю, заочно со всеми знаком.

— Может быть объясните тогда по какому праву нас выкрали? — Илья говорил спокойным тихим голосом, но кто знал его понимали, что в груди у него кипит злость и ярость.

Ольга погладила его по руке, успокаивая.

— Я пригласил вас к себе в гости и, предупреждая ваш следующий вопрос, хочу извиниться, что так пришлось с вами поступить. Иначе никак не возможно было с вами встретиться лично. Со всеми вами. Ищейки вашего начальника заполонили весь вокзал и не спускали с вас глаз, — уточнил Арстан.

Скоростной лифт опустил их до О этажа, как успел заметить Жан их было 24.

Комната, в которую попали ребята, представляла собой помещение овальной формы, так же, как и в юрте здесь везде были развешаны ковры с традиционным для этого народа орнаментом. Посередине комнаты стоял большой круглый стол с двенадцатью стульями. Ни окон, ни люстр не наблюдалось, на стене в некоторых местах висели светильники.

— Присаживайтесь господа, это наш зал для переговоров. Как видите никакой роскоши, все просто, аскетично.

Все уселись за стол. Тут же зашел мужчина, занес большой фарфоровый чайник с маленькими пиалами для чая, за ним второй- неся на подносе сладости и сливки. На столе были все угощения, которые обычно ставили перед