Казалось, Черепанов не слушал Белякова, наслаждаясь ароматом его сигарет, оттого и спросил:

— А где вы, Степан Степанович, покупаете такие замечательные сигареты? Сидел бы рядом с вами и блаженствовал. Вы просто змей-искуситель для тех, кто борется с курением. Глядишь, зачащу к вам в гости и снова стану заядлым курильщиком. Ну а что касается наших дел, жду вечером список.

— Табак для этих сигарет мне специально привозят из Англии и уже на месте набивают в гильзы. Если хочешь, закажу и для тебя, Иван Сергеевич. Только не говори потом, что это я сбил тебя с пути праведного, — думая о чем-то своем, ответил Беляков и вернулся к прерванному разговору: — Твой ответ мне понятен. И все же, чтобы у меня было немного спокойнее на душе, давай сделаем так: вечером Виктор привезет тебе и Заборскому кое-какие средства самозащиты…

Черепанов удивленно вскинул голову.

— Да ты не дергайся, — отреагировал на его жест Беляков, — все будет в рамках закона. Электрошокеры и «травматика» последнего образца, со всеми разрешительными документами. Дай бог, конечно, чтобы они вам не пригодились.

Беляков снова плеснул себе в стакан виски и практически одним глотком осушил его. Затем привычно затянулся сигаретой.

Разговор подошел к концу, и Черепанов уловил это.

Он уже был у двери, когда Степан Степаныч спросил ему вслед:

— А что, Перебейнос до сих пор ходит в звании полковника? Или уже генерал?

— Что? Генерал? Нет, Юрий Викторович еще не генерал… — рассеяно ответил Иван и вдруг просиял: — Не генерал, но, кажется, сейчас, Степан Степанович, вы немного приблизили его к этому званию.

Черепанов почти бегом покинул кабинет Белякова, оставив недоумевающего хозяина наедине с армией разнокалиберных бутылок.

134—63 до н. э.

Ближе к вечеру четверо путников прибыли ко двору Никомеда III.

Больше года под видом странников они скитались по Пафлагонии, Вифинии и некоторым другим римским провинциям, расположенным неподалеку, и знакомились с людьми. Слушали, смотрели, но… в разговоры не вступали. На вопрос «Кто вы будете?» отвечали, что обычные путешественники, бродят в поисках истины и лучших мест.

Выглядели они неказисто. Потертые холщовые одеяния и стоптанные сандалии говорили наблюдательному человеку о том, что чужеземцы давно покинули родной дом. В отличие от большинства странников, эти четверо носили при себе оружие, что было, в общем-то, объяснимо. Ведь, не имея луков, они не добыли бы пропитание, а мечи требовались им для защиты от разбойников. Наверное, оттого на них никто и не нападал.

— Повелитель не предупрежден о вас! Советую не испытывать судьбу и уйти! — преградил им вход слуга, встревоженный появлением нежданных гостей.

Однако самый рослый из странников, похоже их предводитель, не позволил ему закрыть перед ними дверь.

— Стража! Стража! — тотчас завопил слуга и отступил назад.

В мгновение ока за его спиной выросли фигуры трех копейщиков. Закрывшись щитами, они направили оружие на чужеземцев, которые рвались в царский дворец.

— Мы пришли с миром, а вы встречаете нас копьями — это не по-соседски! — произнес предводитель, положил меч к своим ногам и, не поворачивая головы, жестом приказал сделать то же самое своим товарищам. Те подчинились приказу.

Охранники отступили на шаг, но копья не опустили.

— Я понтийский царь Митридат VI Евпатор, — назвался чужеземец.

Слуга пребывал в растерянности. Чертами лица странник действительно напоминал повелителя Понтийского царства, профиль которого он видел на монетах. Но возможно ли это? На левой щеке воина был заметен шрам, который делал его больше похожим на морского разбойника, чем на царственную особу.

— Держите их здесь, а я доложу нашему повелителю, — на свой страх и риск решился слуга и удалился вглубь дворца.

Спустя два часа в чистых одеждах четверо странников, как старые друзья, сидели за одним столом с царем Вифинии Никомедом III.

— Еще никто не являлся ко мне так, как ты. С мечом приходили, с товарами приходили, но прийти в одеждах нищего как равный к равному — такого еще не бывало. Ты, Митридат, смелый человек, и не зря говорят, что твой следующий шаг непредсказуем, как укус змеи, — слова Никомеда потонули в громогласном хохоте, эхом раскатившемся под сводами царского дворца. — Рассказывай, Митридат Евпатор, с чем к нам пожаловал?

Понтийский царь отпил из кубка глоток вина и заговорил серьезно:

— Мы долго странствовали по римским провинциям, побывали и в твоем царстве, Никомед, многое повидали и узнали. Моя покойная матушка имела неосторожность проявить излишнюю щедрость и уступила римлянам Великую Фригию. Мой покойный отец такое бы не одобрил. Не для того он положил там столько своих воинов.

— Я слышал, Митридат, что твоя матушка ушла в мир иной. Прими мои соболезнования, — говоря это, Никомед привстал и приложил руку к груди.

— Не стоит печалиться, друг мой. Каждый выбирает свой путь сам. Я пришел к тебе с предложением.

— Я весь во внимании, Митридат.

— Римляне живут сыто и сейчас больше заняты междоусобицами. Но настанет час, когда Рим снова обратит свой взор на восток. И твои владения будут на пути римских легионов первыми. Однако они много раз подумают, прежде чем напасть на тебя, зная, что твой тыл надежно прикрыт моими войсками.

— Но между нами лежит Пафлагония, которая симпатизирует Риму.

— Прежде чем прийти к тебе, Никомед, мы исходили Пафлагонию вдоль и поперек. Ее воины вооружены слабо, полисы как должно не защищены, флот в основном торговый и рыбацкий. Если воины займут свои места в гарнизонах, посадить на корабли будет некого. Нам необходимо объединиться и вместе покорить близлежащие земли. Выберем правильное время, тактику, и наш успех неминуем. Сейчас Рим из-за Пафлагонии в войну не ввяжется.

— Я знал, что боги неминуемо сведут нас! Я принимаю твое предложение, Митридат. А для скорейшего возвращения домой дам тебе и твоим воинам добрых коней. Чем быстрее вы вернетесь в свои земли, тем раньше ты начнешь собирать войско в поход.

В знак согласия цари подняли кубки.

Митридат VI Евпатор пил вино без малейшей опаски. Его тело с детства было приучено к коварству ядов.

27 июля 2013 года

Когда Черепанов проснулся, голова его гудела так, будто накануне в него влили полведра самогона. Впрочем, сравнение было не вполне корректным. Во-первых, вечером он вообще ничего не пил. А во-вторых, самогон в последний раз употреблял лет пятнадцать назад, не меньше. И все же наличие — без видимой причины — головной боли его беспокоило. Возраст он отбросил сразу — какие его годы? Мужчина в самом соку, а вот же…