Яна укуталась в уютный махровый халат, который был ей чуть великоват: папа в свое время с размером немного ошибся, выбирая дочке подарок. Но это оказалось даже к лучшему: халат не распахивался, прятал свою подопечную надежно и комфортно. Можно и с бывшим одноклассником кофейку попить, поговорить, не опасаясь конфуза.

Так, а что у нас с физиономией после образцово-показательного рева? А то, что следовало ожидать, дорогуша: опухшие поросячьи глазки, нос картошкой, губы, словно после встречи с роем пчел.

Прелестное создание, истинная фея! Фея подростковых грез Винни-Пуха.

И даже хорошо, что там, на ее кухне, сейчас гремит посудой именно Димка, а не кто-то другой. Ну да, у Сахновского теперь чертовски притягательный голос, он повзрослел, вырос – судя по поведению – в нормального мужика, но внешность ведь никуда не денешь!

Толстяк с рыхлой физиономией. И что характерно, вспомнить в подробностях лицо влюбленного когда-то в нее парня Яна не смогла. Никакущее было лицо, если честно, незапоминающееся.

Так что стесняться особо нечего, сейчас они с Димкой будут смотреться рядом очень даже гармонично.

Яна зачесала мокрые волосы назад и подмигнула своему отражению в зеркале:

– Ну что, хрюндель, пойдем кофе пить?

Хрюндель саркастически фыркнул в ответ.

Из кухни послышался голос Димки:

– Ты что-то сказала? Я не расслышал, у меня тут омлет шкварчит.

Еще и омлет жарит! Да уж, ничего не осталось от прежнего стеснительного Сахновского, этот вот толстячок теперь нигде не пропа…

Яна застыла на пороге кухни, озадаченно рассматривая хозяйничавшего там… Стивена Сигала? Дуэйна «Скалу» Джонсона? Арнольда Шварценеггера?

Во всяком случае, здоровенного, широкоплечего, мощного какого-то мужика, без намека на рыхлость и жир. Футболка буквально лопалась на литых плечах этого типа. А когда тип, возившийся у плиты со сковородкой, обернулся, почувствовав присутствие Яны, девушка с трудом удержала на месте рванувшую к полу челюсть.

Димка? Никакущий Димка Сахновский?!

Где его толстые щеки? Где вечно опущенные вниз глаза, цвет которых Яна и не знала даже?

Зеленовато-карие оказались глаза, с яркими искорками. А щеки куда-то подевались, сменившись четко обозначенными скулами. Невнятного цвета волосы, длинноватые и запущенные, превратились в коротко стриженный темно-русый ежик. Твердые губы, немного длинноватый, но совсем не портивший общее впечатление нос.

Этот мужик, на котором так забавно смотрелся Янин кухонный фартук, не мог быть Димкой Сахновским! Это же… это же мачо какой-то! Не слащавое метросексуальное красивенькое нечто, нет.

Совсем не красавец, но чертовски хорош!

А если еще и вспомнить его голос…

Больше всего Яне сейчас захотелось, пискнув, убежать в комнату, чтобы одеться получше, высушить волосы, подкраситься. Предстать перед Димкой прежней Яной Суровцевой (как минимум).

А не такой вот опухшей свинкой…

Настроение мгновенно испортилось, стервозность, радостно потирая наманикюренные лапки, подготовилась к выходу. Сейчас мы ему покажем, этому мачо, сейчас мы его размажем, сейчас он у нас…

– Ну вот, совсем другое дело! – улыбнулся приговоренный к размазыванию. – Порозовевшая – это хорошо, в огромном халате – уже хуже. Но в целом – привет, Суровцева! Садись, я тебя завтраком кормить буду. И даже если ты уже завтракала, придется сделать это еще раз – я вот не успел.

– Спасибо, я не голодна. – Стервозность, натужно сопя, пыталась сложить губы Яны презрительной скобочкой, но получалось плохо.

Уж очень славно выглядел накрытый Димкой стол: поджаренные гренки, крупно нарезанные помидоры, бутерброды с сыром. И только что торжественно водруженная Сахновским на специальную подставку сковородка с омлетом, в котором томно прятались под насыпанной сверху зеленью кружочки колбасы.

– Не ерунди! – отмахнулся Димка, усаживаясь за стол. – Давай налетай, пока не остыло!

– Неслабо ты кофейку сварил, – не удержалась от улыбки Яна.

– Это у меня еще времени мало было. Я готовить люблю. И поесть – тоже.

– Кто бы сомневался! – фыркнула стервозность.

Димка усмехнулся, положил на тарелку половину омлета, набросал сверху помидоры и поставил тарелку ближе к Яне:

– Присаживайся, не стесняйся, чувствуй себя как дома.

– Свин!

– Обязательно.

Там точно по психологии неслабо натаскивают, в этом их Отделе «К»!

Потому что к концу завтрака Яна и думать забыла о новом облике Димки Сахновского, о том, что он – невозможный мачо и вообще, а она – зареванная хрюшка, и даже кошмар последних суток больше не давил. Нет, воспоминания никуда не исчезли, они просто словно отодвинулись куда-то, накрылись прозрачным колпаком из пуле– и мысленепробиваемого стекла.

Димка умело направлял разговор, между делом выспрашивая мельчайшие подробности недавних событий.

– Значит, господином велел себя называть наш троллюша? – задумчиво произнес Сахновский, вкусно отхлебывая кофе из большой кружки.

Именно большой, самой большой, какую нашел на Яниной кухне. Туда Димка щедро наплюхал сливки и сахар и теперь вертел эту бадью в широких ладонях, время от времени отпивая и высматривая что-то за окном.

И ни слова не произнося при этом, словно там, за окном, происходило что-то ужасно интересное, от чего не оторваться.

– Да какая теперь разница, кем он себя возомнил? – не выдержала молчания Яна. – Вике уже все равно. Ну да, этого паршивца надо, конечно, найти, чтобы другим жизнь не портил, но меня, если честно, сейчас больше волнует Кирилл.

– Напрасно… – протянул Димка, по-прежнему глядя в окно.

– И ничего не напрасно! – запальчиво выкрикнула Яна. – Ты что, меня не слушал? Этот идиот малолетний решил самостоятельно шататься по промзоне, искать убийцу! А он – не ты, он на шкаф не похож, он скорее на этажерку похож.

– За шкаф спасибо, конечно, – усмехнулся Сахновский, оторвавшись от созерцания прекрасного далёка за окном.

– Извини, – немедленно смутилась Яна.

– Ни за что! Ты нанесла очередную незаживающую рану прямо в серединку моего большого доброго сердца. – Димка показательно тяжело вздохнул, но тут же снова стал серьезным. – И я, кстати, тебя очень внимательно слушал. Что касается моего замечания, но я имел в виду другое.

– И что же?

– Напрасно тебя больше волнует намерение этого парнишки искать клоуна. Не думаю, что он на самом деле решится. Мать, в конце концов, не отпустит. А вот тролль ваш – это, похоже, гораздо серьезнее, чем ты думаешь.

– Что может быть серьезней убийства?!