— А вот хрен тебе, — так же любезно возразил родственник, — не дождёшься. Что я тебя не знаю? Не верю, что такая хорошая девочка как Кира добровольно решила встречаться с тобой, а не со мной.

Чи-иво-о? С фига ли это он решил, что лучше меня?!

Вскипел страшно, но зашёл с другой стороны.

— Уверен, что она хорошая девочка? — закинул пробный шар. А вдруг он готов меня выслушать?

— Ты меня за идиота держишь, Тёмныч? У тебя не получится устранить соперника таким дешёвым способом, как наговор на Киру.

Ну вот примерно такой реакции от брата я и ожидал. Лёха закусил удила, включив знаменитое Апполлионовское упрямство, но и у меня его хватает. Кровь-то не водица, как любит повторять бабуля.

— Да не держу я тебя не за кого. Че припёрся с утра пораньше?

— Помогать вам буду. Ну и погляжу заодно, не дуришь ли ты меня. Я от Киры отказываться не собираюсь, — заявил этот принц на белом коне, спаситель юных дев и победитель драконов в одном лице.

И я бы выставил его силой, если бы в это время не вернулась Лисичкина, наряженная в какую-то серую безразмерную пакость. Очень правильно наряженная, кстати, мне так спокойнее. Нечего посторонним мужикам ронять слюни на моё!

Моё? Задумался лишь на миг и сам себе ответил: однозначно — моё! Я за это двести штук заплатил! Почти заплатил...

Кстати, вовремя вспомнил. Надо ей деньги перевести, причём все сразу. Естественно, ничего вычитать из той суммы я не собирался, так, пугал, я же не мелочный жлоб какой-нибудь.

— Солнышко, представляешь, — я сгреб мявшуюся в нерешительности у стола и не понимающую что происходит Лисичкину, прижал к себе и с удовольствием чмокнул в губы, — Алексей решил нам помочь и просто мечтает почистить селёдку на шубу.

А, кстати, в случившемся можно найти плюсы: я ведь теперь на вполне законных основаниях имею право делать то, что делают парни со своими девушками в букетно-конфетный период, смущая тем самым лису и доводя до белого каления брата.

— Здорово, тогда приступим? — вырываться Лисичкина не посмела. Слабо трепыхнулась, но я не выпустил. — Алексей Александрович...

— Кир, ну ты чего? Какие отчества? Прошу тебя, давай общаться по-семейному, мы за эти праздничные дни все станем невероятно близки.

Размечтался! Близки они станут, щас! Я тут на что? Правильно. Не допустить подобного.

— Лёш, ты правда хочешь заняться селёдкой? — слишком быстро перестроилась хитрая аферистка. — Я там перчатки купила специально для этого.

— Отлично! — любвеобильный брат был готов на любые жертвы, лишь бы из дома не выперли. — Я могу и тесто на пельмени замесить, как раз новый рецепт вычитал…

Лисичкина растерянно посмотрела на меня, типа: палимся, спасай!

— А пельмени и холодец мы с Кирой ещё вчера сделали, чего, думаешь, пораньше с корпоратива ушли? — пришёл я ей на помощь.

Ну и понеслось…

Вот уже второй час мы втроем резали салаты и упражнялись с братом в остроумии, а Лисичкина только недоуменно переводила взгляд с Лехи на меня и периодически хихикала.

В общем, всё шло не по плану, и вместо того чтобы говорить «Лисичкина, мельче режь, ты что нож в руках никогда не держала?» я говорил «Солнышко, положи лук на место, его Леха обожает резать» или «не трогай свёклу, лапушка, а то потом руки не отмоешь». А ещё приходилось то по коленке её гладить, то запихивать в рот кусочек какой-нибудь вкусности, то на ухо что-то шептать, чтобы братец на говно изошёлся.

И все бы ничего, но внезапно я с удивлением понял, что мне самому делать всё это нравится. Вот вообще не напрягало, напротив, приносило ненормальное удовлетворение. Поэтому как только все основное мы порезали, а бульон для солянки томился на медленном огне, я решил лавочку прикрыть. А то ведь братца теперь из моего дома ногами не впихнуть.

— Устала, солнышко? — ласково обратился я к лисе, встав сзади и разминая ей шею, — пойдём, вздремнем, а то вчера легли поздно, сегодня встали рано, а ночь будет длинной...

Лёха — нахмурился. Она — вздрогнула. То ли от того, что массаж понравился, то ли потому что слова мои звучали двусмысленно. Я их специально с такой интонацией говорил.

— Да нет, я не устала, зай, — решила оказать сопротивление лиса, и я принялся разминать ей плечи, засунув руки в широкую горловину футболки, — нам же ещё ёлку...

— О, ёлку наряжать? Я с вами! — воодушевился Лёха, найдя причину остаться.

Спелись. Это надо решительно прекращать!

Подхватил Лисичкину на руки, она пискнула и от растерянности обвила мою шею руками.

— Лех, ну как тебе не стыдно? Кира у меня трудоголик. С ног будет падать, но все переделает. Я пытаюсь её поберечь, а ты подначиваешь, — я укоризненно покачал головой, заставив брата скрипнуть зубами от досады на самого себя. Правильно, глупо облажался, — в общем, ты как хочешь, можешь оставаться тут, а мы спать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

С этими словами я решительно вынес Лисичкину из кухни и отправился в спальню. В свою, естественно.

— Совсем с катушек съехал, Темнов? — разразилась возмущением лиса, когда я сбросил её на кровать. — В договоре чётко прописано, что между нами…

— Лисичкина, хорош мечтать. Нужна ты мне больно, — прервал я её праведный гнев, отходя подальше от искушения, — спи давай быстро, а то пойдёшь у меня сейчас Генриху клетку чистить.

Угроза вроде сработала. Во всяком случае, жёлтые глаза из зло прищуренных превратились в круглые и испуганные. Кинул в неё вытащенным из бельевого шкафа пледом, развернулся и ушёл в ванную. Уж не знаю, какими она там владела техниками сна, может, считала овец, а может, придумывала способы моего убийства, но когда я вернулся в спальню, она на самом деле спала.

Хоть и велико было искушение тут же завалиться рядышком, подмять такую мирную во сне лису под себя и зарыться носом в её волосы, но у меня были дела поважнее.

Тихонько вышел на балкон, чтобы не вызвать подозрений у брата, который может додуматься и до того, чтобы под дверью со стаканом подслушивать, и, прикрыв дверь, набрал номер своего «сюрприза».

— Приветствую. Всё в силе? — уточнил не терпящим отказов деловым тоном.