Аркрайт раздраженно плюнул в огонь, и я заметил, как напряглись мышцы его лица.

– Ты говоришь о жителях фермы Солткомб? Об этой пресс-банде? Хочешь, чтобы я с ними разобрался?

– Сейчас время беззакония. А когда мир рассыпается на части, кто-то должен его снова собирать. Иногда плотнику приходится подковывать лошадей, а кузнецу строгать доски. Кто им поможет, Уильям? Кто, кроме тебя?

– Сколько их там? – спросил Аркрайт. – Что ты о них знаешь?

– Их пять человек. Сержант, капрал и три солдата. Они отбирают у людей последнее и ни за что не платят.

– Около Чипендена пресс-банда тоже забирала людей, – сказал я, нахмурившись. – Они и меня поймали, я с трудом смог сбежать. Их тоже было пятеро. Думаю, это они и есть. Не хотел бы я снова с ними повстречаться. Один из них совсем молодой, чуть старше меня, но вот сержант – отъявленный бандит. У них есть дубинки и ножи. Мне кажется, вы с ними не справитесь, мистер Аркрайт.

Аркрайт внимательно посмотрел на меня, а затем кивнул:

– Да, пожалуй, шансы не в мою пользу. – Он снова повернулся к отшельнику: – Их пятеро, а нас только трое с половиной – я, две собаки и мальчишка. У меня есть свои дела. Я ведь не констебль…

– Но ты когда-то был воином, Уильям, – перебил его отшельник. – Всем известно, что ты до сих пор не прочь помахать кулаками, особенно когда приложишься к бутылке. Уверен, эта работенка придется тебе по душе.

Аркрайт встал на ноги – лицо его пылало от гнева – и посмотрел на отшельника:

– Радуйся, старик, что я не машу кулаками здесь. Ладно, я вернусь засветло. А ты пока займись моим делом. Я и так уже потерял много времени! У тебя есть карта Приозерья?

Джад Аткинс отрицательно покачал головой. Аркрайт пошарил в мешке, извлек оттуда свернутую карту и положил ее перед отшельником.

– Вот, возьми мою! – прорычал он. – Ее логово должно быть где-то здесь, я уверен. Около одного из южных озер.

Сказав это, Аркрайт покинул пещеру и решительно зашагал прочь.

Мы отошли совсем недалеко от пещеры, когда Аркрайт остановился, уселся на покрытый травой берег и открыл свой вещевой мешок. Через мгновение в его руках уже была бутылка красного вина. Он ловко вытащил зубами пробку и сделал несколько больших глотков. Сначала я расстроился: это был не лучший способ подготовки к схватке с опасными бандитами. Но потом я вспомнил слова отшельника. А ведь он был прав – Аркрайт действительно становится очень злым и агрессивным, когда выпьет. Должно быть, он заметил выражение моего лица, потому что нахмурился и жестом велел мне сесть.

– Дай отдохнуть своим ногам, мастер Уорд. И сотри эту кислую мину с лица! – почти крикнул он.

Чувствуя, как его настроение портится на глазах, я тут же подчинился. Солнце уже начало клониться к горизонту. Я подумал, Аркрайт будет ждать темноты, чтобы разобраться с бандой, – мне казалось, это было самым разумным решением. Или он нападет на них на рассвете, когда они еще будут спать. Но Аркрайт был нетерпеливым человеком и зачастую прибегал к самым жестким и решительным способам.

И действительно, Аркрайт допил бутылку, встал, и мы продолжили путь. Минут через десять я поравнялся с ним – мне хотелось узнать, есть ли у него какой-то план действий.

– Мистер Аркрайт… – начал я нерешительно.

– Молчать! – рявкнул он. – Будешь говорить, когда я тебя спрошу.

Я снова приотстал, чувствуя обиду и злость. Мне казалось, что наши отношения начали налаживаться, но, похоже, ничего особо не изменилось. В Чипендене Ведьмак иногда останавливал меня, говоря, что вопросы я буду задавать потом, но он никогда не делал это так грубо и агрессивно, как Аркрайт. Наверняка причиной такого поведения было вино.

Вскоре мы поднялись на гребень горы, Аркрайт остановился и, приложив к глазам ладонь козырьком, стал смотреть вниз. Я тоже увидел дом, из его трубы почти вертикально поднимался дым. Находился дом у входа в длинную узкую долину. Скорее всего, эта ферма занималась овцеводством, но сейчас на склонах не было видно ни одного пасущегося животного.

– Вот она! – сказал Аркрайт. – Это ферма Солткомб. Давай спустимся и побыстрее покончим с этим делом.

Он быстро двинулся вниз по склону, не пытаясь подкрасться или быть незаметным.

Спустившись в долину, он сразу же направился к двери дома. Я напрягся, ожидая, что дверь в любой момент откроется и банда бросится на нас. Шагах в двадцати от дома Аркрайт остановился, повернулся ко мне и приказал, кивнув на собак:

– Держи их покрепче за ошейники и не отпускай. Отпустишь, только когда я скажу «Давай!», не раньше. Понял?

Я нерешительно кивнул и схватил собак за ошейники, а они уже нетерпеливо топтались на месте, желая следовать за своим хозяином. Я понимал, что ни за что не удержу псов, если они рванут вперед по-настоящему.

– А если что-то пойдет не так? – спросил я его. Все-таки там было пять солдат с дубинками и ножами. Мне припомнились слова старухи о том, что эти бандиты избили констебля до полусмерти.

– Вот что я тебе скажу, мастер Уорд, – проговорил Аркрайт с презрением. – Если есть на свете что-то, чего я не терплю, так это пессимизм. Надо верить в собственные силы, и тогда ты уже наполовину победил. Сейчас я разберусь с этими негодяями, а потом займусь серьезным делом. Пригляди-ка за моим мешком.

Он бросил свой огромный мешок мне под ноги и повернул посох лезвием вниз. Я понял, что он не хотел наносить солдатам серьезных ран. Потом он быстрым шагом направился прямо к двери дома и одним мощным ударом левой ноги, обутой в тяжелый сапог, вышиб ее. Он вошел внутрь, оттуда тут же послышались проклятья, ругань, потом крики боли.

В следующее мгновение из дома выскочил огромный мужчина в рваной военной форме и бросился в мою сторону, выплевывая из рта выбитые зубы; по его лицу текла кровь. Обе собаки тут же зарычали. Мужчина остановился и несколько мгновений смотрел прямо на меня. Это был сержант из пресс-банды. И он меня узнал. Я понял это по его глазам – в них вспыхнула злоба. Мне показалось, что сейчас он бросится на меня, несмотря на собак, но он повернул направо и помчался вверх по склону горы.

Я услышал, как Аркрайт крикнул «Давай!», и не успел я отреагировать на его слова, как собаки сами вырвались из моих рук и, злобно лая, бросились к открытой двери. Едва Стрела и Клык скрылись в дверном проеме, как из дома выбежали четверо остальных дезертиров – трое сбежали через дверь и последовали за своим сержантом, а четвертый выпрыгнул в окно и побежал в мою сторону – в руках у него был нож. Это был капрал. Собаки от меня убежали, поэтому я встал в оборонительную стойку, подняв посох и держа его перед собой под углом сорок пять градусов.

Когда он приблизился, на его лице появилась безжалостная улыбка. Он приостановился, держа нож в правой руке: