— Ты был несправедлив к Марио. Он похож на веселого щенка, только и всего.

— Я знаю. Ты ведь любишь щенков, да? — Тревор усмехнулся. — Пожалуй, это и есть моя проблема. Никогда в жизни я не походил на щенка. — Он поднялся. — Не волнуйся, с Марио мы разберемся. Это была мимолетная вспышка. Я ему симпатизирую.

— По твоему поведению этого не скажешь.

— Да брось! Если учесть, какие чувства во мне бурлили, я еще был образцом сдержанности. Но если я тебя расстроил, согласен компенсировать. Если хочешь, можешь пойти и утешить его.

— Какая жертва!

— Ты даже себе представить не можешь какая. — Он стоял и смотрел на нее. — Наверное, сейчас не самый лучший момент звать в мою постель?

Джейн опешила:

— Что?!

— Так я и подумал. — Тревор повернулся и пошел к выходу. — Еще рано. К тому же ты на меня слишком зла. Но я решил, что лучше сказать — чтобы у тебя было время свыкнуться с этой мыслью. Мне надо кое-чем заняться, так что можешь начинать свыкаться. — Он с улыбкой обернулся: — Поскольку я избавляю тебя от своего присутствия, не вижу причин, почему бы тебе не остаться на кофе. До завтра.

У Джейн не было слов. Она лишь смотрела ему вслед. Все ее мысли и чувства перепутались.

— Так… Судя по всему, мы отсутствовали достаточно, чтобы обстановка разрядилась, — сказал Бартлет, внося блюдо с сыром. — Надеюсь, обошлось без рукоприкладства?

— Да, — рассеянно бросила Джейн. — Марио пошел работать.

— Очень мудро. Молодежь любит поспорить, правда, я считал Марио умнее. Не ожидал, что он полезет на Тревора.

— Марио — славный мальчик.

— Если бы! Будь он «мальчик», у Тревора было бы с ним меньше хлопот. — Бартлет поставил блюдо на стол. — Пойду взгляну, где это Бреннер с кофе застрял. Я думал, он следом идет.

— Мне не надо. Я ничего не буду. — Джейн направилась к двери. — Я лучше пойду к себе. День сегодня бесконечный.

— Это верно. Пожалуй, это самое правильное. Выспишься — сразу голова прояснится.

— У меня она и так ясная, Бартлет.

Она сказала неправду. Мысли у нее путались, она никак не могла выкинуть из головы слов Тревора. Да что греха таить, она его самого не могла выкинуть из головы. С того момента, как он появился возле ее общежития, влечение в ней все нарастало, хоть она и предпринимала все усилия, чтобы его не замечать. Теперь, после произнесенной им фразы, игнорировать его стало невозможно. Влечение никуда не делось, надо это признать и примириться.

— Я рад, — ласково проговорил Бартлет. — Ты как будто не в своей тарелке. Я могу чем-нибудь помочь?

— Нет, спасибо. — Джейн выдавила из себя улыбку и шагнула к выходу. — Спасибо. Спокойной ночи, Бартлет.

— Приятных сновидений.

Самым приятным было бы отсутствие всяких сновидений. О Цире, бегущей по подземному ходу. О Треворе, который слишком занимает ее мысли, с тех пор как четыре года назад вошел в ее жизнь.

Господи, как она старалась вычеркнуть его из памяти! Когда это не удалось, попыталась подчинить воспоминания своей воле, лишить их власти над собой. И думала, что справилась.

Черта с два! Он до нее даже не дотронулся, а ее тело ноет, трепещет и просит.

Нет, не нужен он ей! Она не должна в нем нуждаться. Само это слово означает слабость, а слабой она себя не считает. Она ни в ком не нуждается.

Джейн стала подниматься по лестнице. Сейчас она пойдет в комнату и насладится горячим душем, о котором соловьем заливался Бартлет. Потом позвонит Еве, и разговор с близким человеком поможет привести мысли в порядок и справиться с возбуждением.

Она не честна с собой. Чтобы взять себя в руки, потребуется нечто большее, чем разговор с самым родным ей человеком. Придется поступить так, как она всегда поступает, когда возникают проблемы. Посмотреть проблеме в лицо, свыкнуться с нею и найти способ от нее освободиться.

— Тревор, твой кофе. — Бартлет вошел в библиотеку. — Придется выпить, раз уж Бреннер сварил. А то он обижается.

— Мы этого не допустим. — Тревор смотрел, как Бартлет ставит на стол поднос. — Две чашки?

— Я свой тоже еще не пил. Мы с Бреннером на цыпочках выхаживали, боялись тебе под горячую руку попасться. — Он разлил кофе по чашкам. — Сцена, прямо скажем, была некрасивая. Недостойная тебя.

— Знаешь, Бартлет, я уже сегодня выслушал свою порцию нотаций.

— Парень только хотел произвести на нее впечатление. В другой ситуации ты бы на него и внимания не обратил. Вы с ним в разных весовых категориях.

— Да знаю я! — Он отпил кофе. — Иначе я бы его не так приложил. Я был не в духе.

Бартлет покивал:

— Огнедышащий дракон на пепелище. Занятное было зрелище. Я получил удовольствие.

— Не сомневаюсь. Может, ты наконец уйдешь? Мне надо перезвонить Венаблу. Он звонил, пока мы ужинали.

— Вот кофе допью — и уйду. — Бартлет невозмутимо развалился в кресле. — Ты в этой ситуации повел себя крайне грубо. Джейн не могла за него не вступиться, такой уж у нее характер.

— Ну вот, мне уже дает советы мужчина, у которого за плечами три развода. Твоя компетенция, Бартлет, вызывает большие сомнения.

— Я, может, и не умею удержать женщину, но завоевать ее мне всегда удавалось.

— Я не хочу завоевывать Джейн. С чего ты взял, что мне нужна такая обуза?

— Вообще-то, как я понимаю, твое поведение в немалой степени определяется вожделением. После четырех лет ожидания это вполне объяснимо.

— Эк, куда тебя занесло! Бартлет покачал головой:

— Я, конечно, знаю, что после Геркуланума у тебя были женщины. Лора, например, мне очень импонировала. Напоминала мою…

— Проваливай!

Бартлет улыбнулся и допил кофе.

— Ухожу. Хотел только поделиться своим обширным опытом. Сегодня мне показалось, он тебе не помешает. Меня это удивило, ты же у нас ловелас. Сначала я даже загордился, что хоть в чем-то тебя превзошел, а потом девушку стало жалко.

— Она в состоянии за себя постоять. — Тревор скривился. — Не думаешь же ты, что она по молодости лет сама не знает, что ей нужно? Или что ей будет лучше с каким-нибудь романтическим сосунком типа Марио?

— Я этого не говорил. — Бартлет поднялся. — Но я видел тебя в атаке. Если втемяшится — тебя ничем не остановишь. Ты гораздо опытнее Джейн, и это может…

— Мне тридцать четыре года, — напомнил Тревор сквозь зубы. — Я не Мафусаил.

Бартлет хохотнул:

— Я провоцировал тебя. Ну, я пошел.

— Мерзавец!

— Сам напросился. Нечего было куражиться за столом. Я привык наслаждаться процессом поглощения пищи, и все, что мешает пищеварению, должно быть устранено. — Бартлет двинулся к двери. — Не забывай это, если опять вздумаешь срывать на каком-нибудь юнце свое дурное настроение.