– Мы не настолько устали, чтобы не справиться, – решительно произнес Ит. – Я мозги в кучу худо-бедно уже собрал, так что никаких проблем нет. Искин, можешь нам сделать какой-нибудь стимулятор?

– Могу, – недовольно пробурчал тот. – Но не думай, что меня это обрадует. Если вам интересно мнение железяки, то вот оно. Я поддерживаю Мориса. Я против. Если вы не будете спать, вероятность ошибки повысится минимум втрое.

– А если мы будем спать, вероятность того, что нас прикончат во сне, возрастет вдесятеро, – парировал Ит.

– Именно, – подтвердил Ри. – Лучше вообще не спать, чем снова… вот так, как со мной было.

– В принципе, одно другому не мешает. Мы можем попробовать заодно освоить и блокировки тоже, – предложил Ит.

– А я им помогу, – встрял Скрипач.

– Вот только тебя сейчас всем и не хватало, – хмуро буркнул Таенн.

– Спасибо, и вас туда же, – вежливо улыбнулся Скрипач.

– Заткнись!

– Так, с этим мы закончили, – подытожила Даша. – Не спите, сколько будет возможно, и параллельно занимаемся блокировками. Теперь дальше…

Дальше предстояло пересмотреть схемы, с помощью которых Бард и Сэфес пытались сохранить свои, как они считали, мертвые тела. В процессе выяснилось, что Таенн пытался максимально снизить температуру тела, а Леон с Морисом – избавлялись от влаги, пробуя заместить ее наспех синтезированным составом.

– Сборище идиотов! – возмутилась Даша. – Хотите, расскажу, чем мне придется заниматься в итоге? Убирать последствия того, что вы натворили. Один идиот, который постарше, методично калечил клеточную структуру, вымораживая ее чем ни попадя, а другие идиоты, которые помладше, решили уподобиться сушеным фруктам… скажите, когда люди становятся Контролирующими, они что, поголовно разум теряют?

– Ничего мы не теряли, – возразил Таенн. – Действовали, исходя из обстоятельств.

– Исходя из обстоятельств, самым разумным для вас было вообще ничего не делать, – наставительно сказала Даша. – Я понимаю, что произошло. Сейчас уже понимаю. Искин, скажи, пожалуйста, как ты определил, что эти трое – мертвы?

– Как положено, – ответил искин. – Полная остановка обменных процессов на всех уровнях. Температура…

– Искин, это стазис. Только гораздо более глубокий, чем та же псевдосмерть, которую используют Сэфес. Да, процессы остановлены практически полностью. Видимые. Почти полностью. Но именно почти – и я сама уверилась в том, что мне все это время казалось, только после того, как увидела, что произошло с Леоном. На самом деле эти процессы не остановлены, а очень замедлены.

– А до этого… – начал Морис.

– А до этого я увидела контроллеры, которые вы на себе таскаете, и очень удивилась, – объяснила Даша. – На мертвое тело контроллеры бы не влияли просто потому, что не сумели бы на него встать. А на вас – становились и оказывали какое-то действие. Ведь это так?

– Мне казалось, что это по большей части внушение. – Леон поскреб плечо и виновато посмотрел на Дашу. – Но ведь действительно становилось легче. Пусть и не сразу.

– Разумеется, не сразу! – целительница встала, подошла к Таенну и сняла у него с руки синий контроллер. – Смотрите сами – этот контроллер простоял у тебя уже несколько дней, так?

– Так, – подтвердил Бард.

– Обрати внимание – он даже не начал использоваться. Он новый. А теперь можно снять старый… и что мы видим?

– Он использован наполовину, – нахмурился Леон. – Кажется, до меня доходит…

– Вот именно! И с ожогом получилось то же самое! Тело, получив воздействие, «думало» почти две недели, прежде чем на него ответить.

– Но некоторые контроллеры помогали почти сразу, – возразил Морис.

– А вот это уже чистой воды самовнушение, – наставительно заметила Даша. – Твоя голова помнит, как она должна ответить на какое-то действие. Видит красный контроллер – и…

– Плацебо, – кивнул Таенн. – Но что в результате?

– В результате я сижу и думаю, кто бы меня пожалел. – Даша сжала виски ладонями. – И не знаю, плакать мне или смеяться. Мне обещали одного Скрипача, а что в результате?

– Действительно, что в результате? – поинтересовался Скрипач с самым невинным видом.

– В результате вас стало четверо – этот вот, на которого без слез не взглянешь, и вас трое – восстанавливаться будем по очереди, и начнем с Таенна, который начудил больше всех.

– Это еще не считая нас, – подсказал Ри. – На самом деле ты не переживай. Мы же тут как-то до этого справлялись, справимся и теперь.

– А что я скажу, например, его жене, если его тело не дотянет до базы? – спросила Даша, указывая на Мориса.

– Не жене, Встречающей, – поправил тот. – Жен у нас не бывает.

– Не имеет значения, – парировала Даша. – Справляются они… Таенн, марш к себе в каюту, сейчас подойду. Остальные – обедать, а потом вам с официалами надо будет пообщаться. Иди, Таенн, иди. Они и без тебя прекрасно справятся.

– Даша, я хотел спросить, – осторожно начал Морис. – Как ты считаешь, потом… ну, совсем уже потом… тело можно будет восстановить до нормы?

– Не знаю, – развела руками целительница. – Может быть, можно. Конечно, это займет длительное время. Сначала восстановить, потом запустить, потом вылечить… Это может и год занять. А то и больше.

– Но теоретически это все-таки возможно?

Даша кивнула. Морис радостно улыбнулся. Главное, что он хотел услышать, уже было произнесено – да, можно.

Можно.

Тот, кто хотя бы раз попал в Сеть, всегда будет мечтать вернуться обратно. Бард и оба Сэфес, до того считая себя мертвыми, были мертвы вдвойне, а то и втройне – само сознание, что Сеть потеряна навсегда, убивало душу, разъедая ее, как крепкая кислота.

Морис прикрыл глаза.

Можно, можно, можно…

– Эй, ты чего? – с тревогой спросил Ит.

– Все хорошо, – улыбнулся Сэфес. – Ребята, а ведь мы теперь с вами на равных, выходит.

– Это почему? – с опаской спросил Ри.

– А смертные, они вообще все на равных, – пояснил Морис. – Искин, ау!

– Чего тебе, Сэфес?

– Попробуй мне теперь только запретить подключаться к расчетам. Искусаю, – пообещал он. – И давай всем жрать, поскорее! А то нам еще с официалами болтать черт-те сколько.

Клубок оранжевого огня – справа, слепящий синий луч – слева.

– Отходи! Твою мать, искин, отходи отсюда!!! Ри, чего ты как вареная тряпка!

Ну, Таенн, ну и голосина… тебе в опере петь надо, люди оценят… Ит невольно втянул голову в плечи. Станцию тряхнуло, впрочем, разрыв не причинил ей никакого вреда. Рывок в сторону, разворот.