— Дима звонил? — Она выбралась из постели и принялась нашаривать босыми ногами тапочки. Одна была тут, а другая — неизвестно где.

— Не Дима, — мать подчеркнула язвительным тоном «не». Диму она терпеть не могла, уже заочно — он так и не познакомился с родителями Маши. А это, полагала мама, самый верный признак, что никаких серьезных намерений у него нет.

— А кто тогда? — Второй тапок отыскался у двери.

Маша обулась, бросила кошку на постель, и вдруг у нее на глазах снова выступили слезы. Она вспомнила позавчерашний ужас… Но как-то сквозь дымку, будто самое неприятное стерлось. Войти туда, чтобы прибраться, сделать ему приятное, а там… И зачем она вообще явилась без звонка, без приглашения? Такого никогда не бывало! Именно позавчера что-то кольнуло ее, она впервые задумалась о Том, что Дима относится к ней только как к любовнице. Может, потому, что она никак не заботится о нем ? Все только он — и квартиру снял, и угощает ее в ресторанах, и цветы дарит… Все это было очень приятно, однако… Она-то должна что-то сделать в ответ? Ну, хотя бы прибраться в квартире, которую он так великодушно оплачивал для встреч! Ведь там вечно — пыль… Может, Дима этого и не замечает, мужчины редко обращают внимание на подобные вещи, но ей-то не все равно? Он платит помесячно, а видятся они там далеко не каждый день. Дорого… Значит, он-то о ней заботится, а она о нем?

Эта мысль и мучила ее тогда весь день, на работе.

Она и с покупателями разговаривала, как во сне — думала совсем не о колечках, цепочках и серьгах… Маша работала в ювелирном магазине на Проспекте Мира. У нее был диплом ювелира-гравера, но подобных дипломов на рынке труда оказалось более, чем достаточно.

Мечта — создавать произведения искусства — рухнула в первые же дни, когда она принялась искать работу.

Выяснилось, что диплома и желания мало. Нужны деньги — на оборудование, материал, на черт знает что еще, включая взятки и налоги. И связи нужны — без них в этом деле не обойдешься. А опыт работы? Где его было взять, если и начать-то не удалось? Родители пилили ее — раньше нужно было все узнать! Они не так богаты, чтобы выкидывать деньги на бесполезное обучение.

Пусть Маша работает, где хочет, главное — чтобы работала. Девушка пыталась устроиться на несколько ювелирных заводов — не взяли. Звонила по частным ювелирным мастерским — с нею даже не хотели говорить.

Подруга, с которой она познакомилась на курсах, дала совет: плюнуть на все и пойти продавщицей в ювелирный магазин. У нее, кстати, есть знакомая заведующая.

Золотых гор там не заработаешь — золото будут носить другие. Но зарплата приличная, да и устроиться туда тоже без связей трудно. А она как раз может помочь. И Маша согласилась…

— Кто звонил? — повторила она, завязывая пояс халата.

…За прилавком она выглядела такой больной, что заведующая, которая ее слегка опекала, разрешила ей отдохнуть пару деньков. И это притом, что надвигались новогодние праздники, время было жаркое, покупателей — пруд пруди… А Маша успела себя зарекомендовать как лучший продавец. Она обожала камни, понимала их душу и ценила не только за стоимость, но и за полезные качества. Девушка абсолютно верила в то, что определенные камни и металлы исцеляют болезни, снимают депрессии, улучшают настроение и помогают в любви и карьере. Сама она не могла позволить себе ничего — зато умела показать изделие покупателю и рассказать о нем так, что тот обязательно просил выписать чек. Она была отличным продавцом, совершенно свободным от зависти. Ей случалось продавать вещички, которые стоили больше чем дорогая шуба (которой у нее не было) или машина (о которой и мечтать не приходилось). Но Маша никогда и, никому не завидовала. Она продавала камни, как продавал бы заводчик породистых щенят, для нее все они были живые, и девушка, радовалась, что они находят хозяев.

— Так кто звонил, мама? — уже раздраженно повторила она, приглаживая волосы щеткой и зябко поеживаясь. В комнате было прохладно — на улице вместе с солнцем установился крепкий мороз.

— Следователь, — мать резко развернулась к ней. — Хотела бы я знать…

— Кто?! — Маша остановилась и посмотрела на нее расширенными глазами. Ей показалось, что она ослышалась, чего-то не поняла. Потому почему-то подумала о магазине… Сама не знала, почему, но вдруг… Там что-то случилось?!

— Следователь, — отчеканила мать, пристально разглядывая свое чадо. — И очень хотел с тобой поговорить. Я сказала, что не стану тебя будить.

— Как… — Маша уронила щетку. — Почему?

— Тебе лучше знать. Растрата?! — Мать с искаженным лицом бросилась к ней и сжала хрупкие, дрогнувшие плечи:

— Скажи мне правду! Я с утра как на сковородке! Ты в четверг вернулась поздно, вчера весь день в постели провалялась, глаза на мокром месте! Думаешь — я не видела?!

— Мама! Какая растрата! — еле слышно вымолвила та. Она была так ошеломлена, что с трудом хватала губами воздух. — Да я ничего, никогда…

— И я сразу поняла, что ты не виновата! Потому и не стала тебя будить! — На глазах у женщины выступили слезы. — Хорошо, что отец уже уехал. Если бы он трубку взял…

Отец Маши работал водителем в частной фирме и поднимался в пять утра. В половине шестого съедал жареную картошку с котлетой, выпивал два стакана чаю и отдавал жене-домохозяйке несколько наказов на текущий день. В основном все они касались еды, а изредка — записать на видео какой-нибудь футбольный матч, к которому он наверняка не успеет. Жена ненавидела футбол, но записывала. Во-первых, человек пашет и кормит семью. Во-вторых… Нрав у него был крутой, и моральные установки жесткие. Дома он желал иметь закон и порядок. Все, что под эту статью не подходило, подлежало уничтожению. И только покровительство матери помогло Маше избежать крупного скандала из-за Димы. Если бы отец чаще бывал дома, а мать меньше жалела дочь — той пришлось бы обращаться к травматологу и врать, что упала с лестницы.

— Что ты натворила?

— Ничего… — Маша не понимала, на каком она свете. — Может, шутка?

— Ага, пошутил, так пошутил! — Мать протянула ей листок бумаги:

— Вот его телефон, перезвони!

— Но почему… Как?

— Постой, — вдруг испугалась женщина, — сперва выпей кофе! Ты же ничего не соображаешь, еще наговоришь на себя! Я потому тебя и не будила, чтобы ты выспалась, голова была ясная…Да что ты белая такая?!

Маша не ответила. Ей, в самом деле, стало очень нехорошо. Она поверила, что звонил следователь, и что-то случилось. Позавчера… О, был такой вечерок, когда случиться могло все, что угодно! И подумала о Диме.

И даже не столько о нем, сколько о той женщине… Красивая женщина, надо отдать ей должное. Глаза темные, волосы тоже, кажется… Маша плохо рассмотрела цвет — слишком уж была потрясена…

«С ней что-то случилось, — сказал внутри нее ледяной и неприятный голос. — Именно с ней, а про магазин забудь».