худший кошмар букмекера. Впереди всех круги наматывал Херберт за рулем Stewart, чуть поодаль располагался его напарник, а между ними – Ярно Трулли. Эдди Ирвайн шел восьмым, Мика Хаккинен, постепенно вернувший скорость, догонял Ferrari.

Тут бы Сценаристу этого драматического спектакля пришпорить коней, но он решил гулять на полную. Сход Луки Бадоера из Minardi вывел Ирвайна и Хаккинена на шестое и седьмое места. Их битва за очко вышла фантастической. Возможно, обоим стоило ненадолго взяться за голову, нагнать и обойти идущего впереди на второй Minardi испанца Марка Жене, а уже потом возобновить битву сразу за два балла, но Эдди и Мике было не до того. По большому счету, на кону стояло не какое-то жалкое очко, а лидерство в личном зачете и титул чемпиона. В итоге финн вынудил соперника ошибиться. На радостях Мика сумел тут же разобраться и с Жене. Ирвайну не удалось и того.

Остается один не решенный вопрос – как в лидеры вышел Херберт. Все просто. Помните более жесткую резину в квалификации? Она позволяла очень долго ехать. К тому же в Stewart умудрились облажаться так, что это принесло Джонни победу. Британец попросту не заехал в боксы вместе со всеми соперниками – и не потому, что на самого англичанина или его команду внезапно снизошло озарение. Нет, Херберта позвали за дождевыми шинами, однако сделали это слишком поздно, из-за чего он банально прозевал въезд на пит-лейн. Джонни оставили на трассе, а он себе ехал и ехал, не поддаваясь панике. Правда, по слухам, материл команду нещадно, но то самое, выработанное годами умение ехать аккуратно наконец принесло ему результат.

К 29-му кругу наш герой уже замыкал первую шестерку. На 35-м снова полило, и только тогда Херберт, уже вместе с большинством других пилотов, заехал в боксы за дождевой резиной. Добавьте сюда все чудачества лидеров с бесконечными сходами, и вот вам первая и последняя победа в истории команды Stewart.

К слову, если вам вдруг показалось, что тот успех был добыт случайно, и от Херберта особо ничего не зависело, то подумайте вот о чем. Две следующие квалификации Джонни у напарника выиграл, в обоих гонках претендовал на очки (в одной заработал, в другой остался в шаге от них) и в обоих на финише опередил Баррикелло. Вот, что контракт животворящий делает!

2000. КОММЕНТАТОР ИЛИ ГОНЩИК?

Jaguar… как много надежд связывали с этой легендарной маркой, и как быстро все пошло прахом. Мало того, что «зеленая кошка» по скорости скорее напоминала черепашку, так еще и опять, уже в который раз пришедший из Ferrari вице-чемпион – теперь Эдди Ирвайн – тянул одеяло на себя. Долго находясь в тени Дяди Миши и натерпевшись несправедливости в последний год в «Скудерии», Эдди скопировал манеру поведения своего титулованного наставника. Придя в Jaguar, он стал вести себя аналогично: снова от Джонни спрятали телеметрию, снова начались подковерные игры. Кто знает, может, Херберт бы еще и поборолся за место под солнцем, но поняв, что машина не едет и никуда уже не поедет, просто дорабатывал контракт. Если Эдди удалось еще сотворить маленькое пилотажное чудо в Монако, то наш герой чудеса творить уже даже не пытался.

Он покинул «Формулу-1» так же, как некогда в нее пришел. С последнего в его карьере Гран-при, в Малайзии, Джонни увезли на носилках: на скорости под 300 км/ч на машине Херберта сломалась задняя подвеска и отлетело заднее крыло – жизни гонщика ничто не угрожало, но ноги он ушиб сильно.

Британец участвовал в гонках до 2012 года, стал чемпионом серии «Ле-Ман» в 2004-м и «Спидкар» в 2008-м, финишировал вторым в составе заводских коллективов Audi и Bentley в «24 часах Ле-Мана» и даже пытался пробиться на старт «Инди-500». Со временем Джонни сосредоточился на телевизионной карьере в команде престижного британского спортивного канала.

Никто не знает, чего бы я мог добиться, если бы не случилось той аварии. Я могу только оглянуться назад и вспомнить, как ощущал себя до «Брэндс-Хэтча», и что было после него. Во время выступлений в «Формуле-3» и во время первого теста в «Формуле-1» все было по-другому. Я мог чувствовать все, что происходило с машиной, подушечками пальцев – каждое движение. После аварии они будто онемели. До аварии все шло невероятно хорошо и развивалось стремительно. Я выиграл британский чемпионат «Формулы-3», тестировался в «Формуле-1», меня хотели видеть у себя многие команды. Ком разрастался и разрастался. Я был настолько уверен в себе, что мог побить любого на любой трассе за рулем любой машины. Это была какая-то непоколебимая уверенность. Потом этого ощущения уже не было. Но, наверное, самая главная причина была в другом. Я как-то спросил у Льюиса Хэмилтона: «Слушай, когда ты подъезжаешь к быстрому повороту “Копс”, на что ты обращаешь внимание? Что для тебя служит ориентиром? Поребрик? Кусок асфальта? Еще что-то?» «Не знаю, – ответил он. – Я вижу, с какой скоростью ко мне приближается поворот – всю картину целиком и точно знаю, где должен повернуть». У меня до аварии было так же. После нее мне пришлось искать ориентиры. Конечно, потом я охотился за этим чувством, искал его. Но из всех моих гонок в «Формуле-1» оно вернулось только дважды: в Венгрии в 1997 году и в Малайзии в 1999-м. Я не знаю, почему именно там и именно тогда. Но я снова чувствовал то, что и до аварии. Увы, я так и не понял, как вернуть эти ощущения, и это расстраивает меня сильнее всего. Я был хорош после аварии, но не думаю, что и близко подобрался к тому, на что был способен изначально.

Возможно, тогда, в Бахрейне, Джонни, переживший столько потрясений в своей карьере, и спросил у Фёдора Иваныча, как бы намекая – не пора ли уходить? Но чемпион, столкнувшийся с явным кризисом, просто не желал этого признавать и предпочел перейти на унизительные оскорбления, назвав Херберта «каким-то там комментатором».

В то же самое время я был счастлив своей случайной встрече с экс-пилотом, за карьерой которого следил в юности, даже не зная всех подробностей начала его пути. Для меня и до нее, и после Джонни был не комментатором, а настоящим гонщиком.

Глава 5

Деймон Хилл

Первый сын

Сегодня мы привыкли к тому, что дети именитых и не очень гонщиков оказываются в высших категориях автоспорта, как будто гонщицкий талант передается генетически. Конечно, яблоко от яблони падает недалеко,