— Уже много месяцев по Лондону ходят всякие слухи, — сказал доктор Брэнч. — Дескать, Франция больше нам не союзник и мы остались одни, в полной изоляции. Может, хоть это поражение в Средиземном море и угроза мусульманского нашествия предотвратит вторжение армии Священной Римской империи в Англию?

Неужели Карл способен напасть на Британию? Мне стало страшно. Услышав, что нам грозит вторжение, я не могла не вспомнить о леди Марии.

— А как же наши дипломатические альянсы? — поинтересовалась я, тщательно подбирая слова. — Это каким-либо образом отразится на Англии и на… э-э-э… влиятельных лицах, которые здесь живут?

Наши с Гертрудой взгляды встретились.

— Такие лица, насколько я понимаю, пока в безопасности, — ответила она. И едва заметно кивнула.

Доктор, разумеется, не заметил этого. Но у меня было такое чувство, что маркиза прочитала мои самые потаенные мысли и постаралась меня успокоить. В преданности старшей дочери короля мы с ней были заодно.

— Как это удачно, что вы пришли сюда, Джоанна, — сказала Гертруда. — Это избавило меня от необходимости посылать за вами. Прошу вас, сядьте здесь, напротив доктора.

— Но я не жалуюсь на здоровье.

— Наш гость умеет не только лечить болезни, но владеет и другим искусством, — возразила она.

С нарастающим страхом я смотрела, как доктор Брэнч перебирает пачку каких-то бумаг. С величайшей осторожностью он выдернул из нее листок, который был весь исчерчен кругами, стрелками и косыми линиями.

— Доктор Брэнч — непревзойденный знаток астрологии, — продолжала Гертруда.

Я крепко вцепилась пальцами в спинку стула, на который она пыталась меня усадить.

— Жаль, что меня сразу об этом не предупредили. Простите, но это… невозможно.

Доктор оторвался от своих рисунков и чертежей и удивленно поднял голову.

— Что именно невозможно? — спросил он.

— Мне нельзя составлять гороскоп, — пояснила я.

Гертруда беззаботно рассмеялась:

— Что за чепуха, Джоанна? Неужто вы боитесь астрологии, считая ее изобретением дьявола?! Эти представления давно развенчаны, еще несколько веков тому назад!

— Я против совсем по другой причине.

— По какой же?

— Когда я еще жила в Стаффордском замке, мой кузен, лорд Генри, взял со всех представителей нашего рода торжественную клятву никогда в жизни не составлять гороскопов. После того, что случилось с моим дядей, герцогом Бекингемом.

— Ах да! — сказал доктор Брэнч. — Кажется, там был замешан какой-то монах?

— Да, — ответила я. — Самое тяжелое обвинение, выдвинутое против его светлости на суде, заключалось в том, что он… интересовался пророчествами. — Голос мой, когда я произнесла последнее слово, увы, задрожал. — Однако на самом деле дядюшка вовсе не пытался узнать, когда умрет король и будут ли у Тюдоров наследники мужского пола, — это чистейшей воды клевета. И тем не менее он был объявлен виновным, и мы потеряли все.

В комнате воцарилось почтительное молчание. Я произнесла свой монолог на одном дыхании и теперь наконец глотнула воздуха.

— Но мы ни в коем случае не собираемся запрашивать звезды о будущем короля! — воскликнула Гертруда. Она вскочила, обвила меня за талию и притянула к себе. Нежная рука ее оказалась удивительно сильной. — Доктор Брэнч пришел, чтобы помочь вам, Джоанна. Узнав дату и точное время вашего рождения, он сумеет определить соотношение лимфы, желчи и прочих жидкостей в вашем организме и на основе этого разработает рекомендации, как вам лучше беречь здоровье.

Она протянула свободную руку к медику:

— Пожалуйста, объясните нам, в чем заключается ваше искусство. У вас это так хорошо получается.

Доктор похлопал по сиденью стоящего перед ним стула:

— Не соблаговолите ли присесть, госпожа Джоанна?

— Не хочу никого обидеть, но я не стану участвовать в этом.

Я не могла рисковать, мне нельзя было знать ни о каких пророчествах, какими бы невинными они ни казались. В этом я поклялась себе на холодном каменном полу церкви Святого Гроба Господня.

Гертруда убрала руку с моей талии.

— Доктор Брэнч — мой гость и давний друг, — холодно сказала она. — Не понимаю, почему вы так сопротивляетесь. Джоанна, я прошу вас всего лишь сесть и выслушать его. Если и после этого вы не перемените своего мнения, никто, конечно, не станет заставлять вас ничего делать силком.

Я села.

Доктор с самым серьезным видом начал свою лекцию:

— Видите ли, госпожа Стаффорд, учение о том, что планеты и звезды влияют на нашу жизнь, возникло в далеком прошлом. Еще древние вавилоняне понимали, что жизнь на Земле зависит от Солнца, а здоровье человека самым тесным образом связано с флуктуациями Луны. Веками упорно изучая небесную сферу, люди узнали, что четыре элемента — земля, воздух, огонь и вода — находятся под влиянием флуктуаций небесных тел. Благодаря работам величайших ученых-гуманистов Европы нам сегодня известно, что Аристотель и Клавдий Птолемей нимало не сомневались в возможностях астрологии. — Он помолчал и добавил: — Впрочем, возможно, эти имена вам ни о чем не говорят.

— Я прекрасно знаю, кто это такие, доктор Брэнч, — ответила я. — Равно как слышала и имя Тацита, древнеримского историка, который не верил в предсказания астрологов.

Целитель удивленно раскрыл рот. Но тут вмешалась Гертруда:

— Видите ли, доктор Брэнч, наши матери-испанки следовали примеру королевы Изабеллы. А она считала, что женщины вполне достойны того, чтобы получить классическое образование. Очевидно, Джоанна в свое время уделяла учебе большое внимание.

Нимало не смущенный моим заявлением про Тацита, врач продолжал гнуть свое:

— Все правители христианского мира пользуются услугами астрологов, и король Генрих не исключение. Маркиза упомянула, что вы родились в середине апреля, но я должен знать точный день и время, чтобы…

— Я ведь уже сказала, — перебила я его, — что совершенно здорова!

— В данный момент — да, — кивнул доктор Брэнч. — Но мало ли что может произойти. А составив ваш гороскоп, я узнаю соотношение жидкостей в вашем теле и буду иметь представление, что следует предпринять, дабы в будущем в вашем организме установился идеальный баланс.

Ну надо же, а я еще опасалась, что видения в большой зале имеют какую-то связь с сестрой Элизабет Бартон. Да ведь мне предлагали сейчас нечто гораздо худшее. Гертруда настойчиво добивалась, чтобы я сделала то, чего боялась больше всего на свете, — выслушала очередное пророчество.

Я глубоко вздохнула и решительно объявила:

— Мне нельзя заглядывать в будущее.

— Джоанна! — Голос Гертруды пронзил меня, как стрела. — Это просто глупо! Вам же пообещали, что, когда доктор узнает необходимые сведения, ничего страшного не произойдет, никаких опасных предсказаний не будет. Признаться, эти ваши страхи кажутся мне весьма надуманными. Герцога Бекингема казнили семнадцать лет назад. И вряд ли на протяжении этого времени вы всегда покорно исполняли волю его сына. Будь это так, вы бы сейчас жили в Стаффордском замке с семейством вашего кузена. Но вы не сделали этого, до сих пор демонстрируя перед ним лишь чисто формальное послушание. Извините, но я не верю, что вы так уж боитесь нарушить запрет лорда Генри. Тем более что он сейчас далеко отсюда.