– Почему же вы сразу не поженились? – осторожно спросила я.

– А где жить? – вопросом на вопрос ответила она. – Тетка Виктора сразу предупредила, чтобы он девчонок домой не водил, так что жить у нее было невозможно, а у нас – просто негде. Пять человек в двухкомнатной квартире: бабушка, родители и мы с братом. Квартиру снимать? Так на это бешеные деньги нужны! Общежитие ему тоже не дали бы – он узнавал. Вот и оставалось нам ждать, когда он институт окончит.

– Как к этому ваши родители отнеслись?

– О-о-о! Радости не было предела! Они так гордились, что я могу за него выйти! А уж когда узнали, что у него родители тоже из простых, то как родного стали встречать. Митька, это брат мой, – пояснила она, – начал Виктора с собой на рыбалки приглашать и все такое прочее. Мама все накормить его порывалась, да он почти всегда отказывался, потому что понимал, как скромно мы жили – завод-то развалился! Отец с братом грузчиками пошли, а мама рыбой на улице торговала. Представляете себе, что это такое: в любую погоду в бочку с холодным рассолом постоянно лазить или мерзлую рыбу колоть? В мороз, под дождем или под пронизывающим ветром...

– С трудом, но все равно искренне сочувствую, – покивала я.

– Вот они и радовались, что меня чаша сия минует. Куда бы Виктора ни послали, а крыша над головой всегда будет. Зарплата к тому же неплохая! А я уж как-нибудь бы устроилась. Хоть и книготорговый техникум, а все равно торговля! Так что место я бы себе всегда нашла. А потом... – Тут она замолчала и отвернулась.

Я не стала ее ни о чем спрашивать и терпеливо ждала, когда она продолжит.

– Одним словом, пришла я в тот день домой, а отец мне прямо с порога: «Пиши заявление по собственному желанию. Мать его завтра тебе на работу отнесет. А сама собирайся – у вас с Митькой поезд скоро. К тетке в Оренбург поедешь и вернешься оттуда только тогда, когда эта сволочь из Тарасова уедет». Я понять ничего не могу. Спрашиваю, что случилось, а они мне ничего не объясняют! Мама сказала только, что уже все мои вещи собрала. Я скандалить начала, кричать, что никуда не поеду, так отец даже замахнулся на меня и рявкнул: «Из-за Витьки глотку себе рвешь, а того не знаешь, что подонок он из последних! Да чтобы моя родная дочь с этим подлецом путалась?! Да в жизни такого не будет! О себе не думаешь, так хоть нас не позорь!» В общем, как я ни сопротивлялась, но отвез отец нас с братом на вокзал и отправил в Оренбург.

– А с братом, наверное, затем, чтобы вы по дороге не сбежали? – спросила я.

– Да, – кивнула Тамара. – Я, как на месте устроилась, тут же Виктору написала, а ответа нет. Я несколько раз ему писала, да без толку!

– И решили, что он вас забыл?

– А что еще мне оставалось думать? – пожала плечами она. – Так я и прожила несколько лет и в Тарасов вернулась только в сентябре 94-го – весной-то Виктор институт должен был окончить. Вот тогда-то мне родители все и рассказали! – вздохнула она. – Оказывается, к ним тогда Таисия Петровна пришла и наговорила про Виктора с три короба. Что в Пензе он ни одну юбку не пропускал, что еще до армии женился, чтобы грех девчонке покрыть, а когда вернулся, то тут же развелся и с бабой намного старше себя спутался, которая от него тоже родила. Вот она и пришла моих родителей предупредить, чтобы они свою дочь подальше от него держали, а то беды не оберутся. Уж они, родня, столько от его выкрутасов натерпелись, что ни словом сказать, ни пером описать, но куда им деваться-то? Не чужой ведь! А девчонку, молоденькую, глупенькую, меня то есть, им жалко. Сломает ведь он, подлец, ей жизнь, как другим до нее, и дальше пойдет, а ей одной маяться придется, а может, еще и с ребенком! А еще она очень просила ее не выдавать, а то получится, что она людям добро сделала, а Витька ее со свету сживет. У него, такого беспутного, и на тетку рука поднимется.

– И после этого ваш отец выслал вас из города, потому что вы в это не поверили бы! – уверенно сказала я.

– Да я и сейчас ни одному слову не верю! – твердо заявила она. – Не такой Виктор человек! И я это говорю не потому, что любила его и ничего не замечала, а потому, что чувствовала: порядочный он! Ни разу меня в койку уложить даже не попробовал! Если бы родители мне тогда все прямо рассказали, я смогла бы их убедить, что врала эта Таисия от начала и до конца. Но они же слово дали, что не выдадут ее! – гневно воскликнула она. – И наговорила все это Таисия только для того, чтобы нас разлучить! Ну, сказала бы прямо, что мы с ним не пара, что я дерево не по себе рублю, так нет! Облила его грязью с ног до головы! Понадеялась на то, что отец с матерью в это поверят!

– И оказалась права. Они действительно поверили, – горько сказала я. – Она, скорее всего, и письма ваши к Виктору перехватывала, чтобы он не узнал, где вас искать.

– Наверное, так оно и было, – согласилась Тамара. – Когда я все это от них услышала, то чуть с ума не сошла! – продолжила она. – Я орала на них как бешеная. Я такие слова произносила, что даже отец с братом краснели! Вбила я им, в конце концов, в голову, что их, как сопляков несмышленых, хитрая баба вокруг пальца обвела, да ведь не вернешь ничего! Не исправишь! – тоскливо вздохнула она. – Мать у меня чуть в ногах не валялась, прощение вымаливая, да и отец с братом тоже каялись, что жизнь мне поломали, а что толку?

– А вы не ходили к этой мерзкой бабе отношения выяснять? – спросила я.

– Да мы тогда всей семьей пошли, – снова вздохнула она. – Только Таисия нам дверь не открыла. Крикнула из-за нее, что нечего было на чужой каравай рот разевать. А еще добавила, что Виктор уже женат, и именно на той, на ком нужно! А если мы немедленно не уйдем, то она милицию вызовет.

– Стоп-стоп-стоп! – воскликнула я. – Когда вы к ней ходили?

– Да тогда же, в сентябре, – недоуменно ответила она. – На следующий день или через день после того, как я вернулась. А что?

– А то, что я теперь могу с очень большой долей уверенности предполагать, кто расстроил вторую свадьбу Виктора, – ответила я. – Эта стерва поняла, что еще раз у нее этот номер не пройдет, потому что девушка с университетским образованием из хорошей семьи была Виктору вполне достойной парой. Это он скорее при его происхождении был ниже ее. Да и Людмила Алексеевна на такую чушь не купилась бы. Ну и сволочь! – не сдержалась я и попросила: – Вы мне адрес Таисии не дадите?

– На всю жизнь его запомнила! – с ненавистью произнесла Тамара и продиктовала, а потом спросила: – Вы к ней хотите пойти?

– Есть такое желание! – призналась я.

– Тогда, если получится, плюньте ей в глаза за мою испоганенную жизнь! – попросила она.

– С огромным удовольствием, – пообещала я и спросила: – А как она выглядит?

– Да я ее видела всего один раз, – с сомнением сказала Тамара. – Невысокая, худощавая, верткая такая, шустрая и глаза – прямо как буравчики... Что еще? Да все вроде...

– Неужели это она тогда эссенцией в лицо Агеевой плеснула? – прошептала я себе под нос и громко спросила: – Я вижу, вы замуж так и не вышли, – и кивнула на ее бейджик.