планомерно, без спешки. Вот только с межзвёздными двигателями было абсолютно всё равно на какое расстояние перемещаться в пределах Млечного Пути. Нам раньше не было нужды торопиться, а экспансия в виде расширяющегося фронта оказалась удобной для составления долгосрочных планов.

Снова мысли крутились вокруг останков корабля. Ни одной аномалии или артефакта не было найдено – ни одной зацепки для анализа. Перед глазами непрерывно крутились таблицы данных. Я зажмурился и смахнул всё с монитора. Передышка в несколько минут очистила сознание от усталости и злости на самого себя. Компьютер, получив новые команды, смоделировал аналогичный по размеру корабль нашего флота после таких же повреждений. Сравнение получившихся картин снова не дало ничего необычного: схожие по свойствам конструкции разрушались одинаково. Я сравнил процентный состав сначала по химическим элементам – опять не за что ухватиться – потом по материалам. Складывалось впечатление, что чужие строили свои транспорты на наших верфях. Моё внимание привлёк эквилайт – композит, использовавшийся для построения квантовооптических компьютеров уже устаревшей модели. Он не производился официально уже более сорока лет, но несколько месяцев назад на периферийной планете Веронике случилась незначительная авария и автоматизированная система мониторинга вскрыла тайный склад с большим количеством этого материала. Управляющие были дисквалифицированы, а дело закрылось без расследования. Теперь мне крайне захотелось копнуть поглубже.

Я вызвал по радио главврача. Она уже закончила восстанавливать Роберта Майна, а завтра его уже должны выписать из медблока.

– Слушаю, – после инцидента с феромонами женщина относилась ко мне с большим дружелюбием, даже пыталась извиниться за резкость.

– Кая, как вы оцениваете адмирала? Он может уже принимать решения?

– Неужто вы уже не справляетесь? – главврач усмехнулась, а её глаза стали добрыми. Я уже давно понял причину её раздражительности – она слишком соскучилась по работе, а внутреннее напряжение в ней возникало от того, что было стыдно. Загорски впервые за долгое время получила возможность использовать свои навыки, и это вызвало естественную радость быть полезной, но приносить пользу она могла только при наличии тяжело раненных. Ей нравилось лечить солдат, но в то же время чужая боль доставляла неимоверные страдания. Поняв это, я проникся к ней ещё большим уважением.

– Справляюсь, но боюсь, что Роберт расстроится, если ему останется слишком мало задач.

– Он здоров физически. Психика стабильна. Ррвётся порррвать всех злобных инопланетян, – Кая изящно грассировала и захихикала, когда в поле зрения появился Роберт Майн.

– Рад вас видеть, адмирал, – я попытался обнаружить у него включенные расширения, но сигнатуры показывали только живую плоть, – Выглядите лучше.

– Да. Помолодел, – Майн криво усмехнулся, и стало понятно, что депрессия ещё не полностью побеждена.

– Мне бы ваш совет, а лучше снова вернуться в поле.

Светло-серые глаза адмирала потемнели, став холоднее и сосредоточеннее.

– Я почти готов. Через пару часов. Какой совет?

Кая покачала головой, понимая, что спорить с Майном о выписке бессмысленно, но не стала возражать.

– Мы всё ещё дрейфуем близ Надонии. И я не знаю, куда направить корабль. Интуиция молчит.

– Оставь здесь. Систему атаковали не просто так, – Майн говорил с уверенностью.

– Может это было случайное столкновение?

– Столкновение – да. Нас тут не ждали. Зачем мы посылаем беспилотные миссии? – адмирал не стал дожидаться ответа, – Для сбора данных и доставки автоматического оборудования. А что тут можно изучать? Наши души!

Роберт Майн говорил с жаром фанатика, но в его словах отчасти был смысл. Я отключил связь и отдал команду занимать геостационарную орбиту. До конца моей вахты оставалось всего несколько часов. Груз управления даже одним кораблём тяготил, а флот людей отнимал всю жизнь без остатка. Я чувствовал, как старею, хоть и был подготовлен к любой ответственности.

Когда Роберт Майн наконец прибыл на капитанский мостик, я просматривал сводки разведки.

– Адмирал флота Роберт Майн готов принять пост! – голос старика заметно помолодел, форма хорошо сидела, не было во взгляде ни капли безысходности.

– Исполняющий обязанности Вячеслав Жданов готов сдать пост, – ответил я с облегчением.

Импланты Майна приняли на себя информационную нагрузку, и я заметил, что ноги старика слегка дрогнули в коленях.

– Как тебе моё кресло?

Я поморщился и Штайн со знанием дела добавил:

– У Германа ещё сложнее… Готов к следующей миссии?

В ответ я кивнул и рассказал о своих соображениях по поводу эквилайта. Майн выслушал внимательно, не перебивая и, постукивая пальцами по подлокотнику кресла, сказал:

– В твоём распоряжении десять кораблей-маток. Соответственно десять капитанов в подчинении.

От удивления мои брови поползли вверх.

– Я буду с десятью кораблями заниматься расследованием коррупционных сделок, во время атак чужих?

Адмирал покачал головой и несколько раз цокнул.

– Мониторинг выявил нарушение из-за случайной человеческой ошибки. Их деятельность может продолжаться уже много лет…

– Да я понимаю важность дела! – не сдержавшись, я перебил адмирала, – Зачем мне такая огневая мощь?

Адмирал молча включил монитор своей консоли. Кисти, сохранившие ловкость, быстро вводили команды порхая в воздухе по видимым только Майну элементам управления. Псевдоповерхность (монитора нет, как такового, изображение формируется лазерами в области пространства, прим. авт.) запестрела таблицами. Несколько строк оказалось выделено цветом:

"Планетарная оборона класса А. Коды доступа установок расшифрованы на 39%."

Я понял, что мне показывал Роберт Майн. Планета принадлежала корпорации, выступавшей на стороне пиратов, и до сих пор ещё велась работа по захвату управления её боевыми платформами. Наши военные корабли попросту не могли находиться на её орбите, иначе на них обрушивался автоматический и неуправляемый людьми мощный огонь.

– Если чужие там закрепились, то блокада системы без крупного флота будет невозможной. И я не дам гарантии, что они не завладеют оружейными платформами на орбитах. Корабли, естественно, будут держаться на расстоянии, не всплывая, но в постоянной готовности, если что-то пойдёт не так, – Майн тяжело вздохнул, – Среди населения ещё встречаются наши противники… Задача ясна?

– Более чем, – мне стало стыдно. Слишком часто меня хвалили в последние дни, а оказалось, что я ещё не всё могу учитывать в режиме реального времени.

В этот раз мне не нужно было готовить легенду. На Веронике располагались крупные промышленные центры с жилыми городами, и космопорт ежедневно пропускал десятки людей. Нужно было только обычное удостоверение личности для рабочего, которое я создал за несколько минут.

По бортовому времени наступал вечер. За многие века в космосе, где в понятиях "день" и "ночь" нет никакого смысла, люди оставались привязаны к суточным ритмам. Препараты и расширения позволяли без вреда для тела не спать неделями, но психика требовала отдыха, и после марафонов бодрствования мы лишались способности творить, становились инертными.

Я лежал в кровати и смотрел в низкий потолок